— Можете не рыпаться… я беру это на себя, и мы скоро разбогатеем!
— Мне кажется, что я согласен, Том.
В честь этого договора шотландец взял свою волынку и сыграл мелодию «Только музыка», а Патриция, опустившись без сил в кресло, оплакивала свои утраченные иллюзии. Никто и ничто не вытащит се теперь из омута, в котором она увязла.
Инспектора Блисс и Мартин все меньше понимали позицию своего шефа, суперинтенданта Бойлэнда. Их особенно раздражало то, что Бойлэнд выслушивал объяснения с видом человека, который не воспринимает их всерьез. Блисс, будучи более резким, взорвался первым:
— В конце концов, супер, мы ходили по следам шотландца день и ночь. Мы видели, как он пошел в Дроу-док, встретился там с моряком со «Звезды Индии», зашел с ним в «Разочарованный пират». И все это он проделал под наблюдением Питера Девита, который не сомневался в том, что мы не спускаем с него глаз. Макнамара вышел из бара со свертком, которого до этого у него не было. На Шефтсбери-авеню он заиграл на волынке…
Суперинтендант начал смеяться:
— Признайтесь, Блисс, что этот тип все-таки оригинал?!
— Оригинал или нет, супер, но этот тип прежде всего торговец наркотиками. И прошу покорно меня извинить, но от этих приключений с наркотиками мне что-то не хочется смеяться!
— Не надо нервничать, инспектор.
— Я стараюсь, супер… но это трудно. В конце концов шотландца отвели в полицейский участок. Там как положено его отчитали, а потом открыли его сверток.
Бойлэнд тихонько шепнул:
— Который содержал?
— Сладости.
Бойлэнд развеселился почти до слез, а Блиссу пришлось зажать себя в кулак, чтобы не выругаться.
— Нет, Блисс, вы представляете, целый Ярд, ну почти мобилизован, чтобы выловить человека, который прогуливается с леденцами на палочке?!
— Согласен, шеф, это была явная глупость, если только за ней не Скрывалось что-нибудь другое. А вот на другой День, мы в этом уверены, и Мартин, и я, в новом свертке, который Макнамаре передал все тот же матрос, в новом свертке было кое-что другое.
— Это возможно.
Оба инспектора недоуменно переглянулись. Мартин спросил:
— Так что, арестовываем его?
— Нет.
— Но, в конце концов, шеф…
— Нет, мистер Мартин. Ваш шотландец меня не интересует, я вам уже говорил.
— Однако…
— И вот что мне нужно: сначала Дункэн и Девит, потом тип, который их прикрывает и руководит бандой торговцев наркотиками в Сохо. Видите ли, джентльмены, я убежден, что Макнамара — это всего лишь инструмент в руках людей, которых мы прекрасно знаем. А в его поведении должно быть какое-то объяснение, логика. Мы это узнаем со дня на день.
— А пока что?
— Не упускайте его из виду, а главное, зорко следите за необычными посетителями «Гавайских пальм». И если действительно шотландец принес из дока наркотики, их постараются распределить, рассредоточить, и вот тут-то и надо будет вмешаться. До свидания, джентльмены… Ах да! Если уж вам так хочется, можете арестовать этого матроса, и потрясите его как следует!
Патриция, оставшись в «Гавайских пальмах», взаперти, пока Том и Малькольм избавлялись от трупов, ломала себе голову, как поступить, как спасти от искушения Малькольма и спастись самой. Ей казалось, что Макнамара видит в своем поступке лишь возможность получше и побогаче устроиться с ней в Томинтоуле, и эта перспектива ослепила его, скрыла весь ужас того способа, каким ему предоставила судьба этого добиться. Если она не сдвинется с места и ничего не предпримет, то шотландец вызовет на себя огонь всех темных сил из банды наркобизнеса, а эти силы, пожалуй, пострашнее полиции. Ему, кажется, и в голову не приходит, каланче бестолковой, что эти подонки найдут его и в Томинтоуле и там убьют. Когда Макнамара и Том вернулись, Патриция все еще не смогла найти решения этой едва ли разрешимой задачи.
На следующее утро в «Шик-модерне» Макнамара спал крепким, безмятежным сном. Его разбудил Эдмунд. Он сказал, что Макнамару кто-то вызывает по телефону, не желая назвать свое имя, и говорит, что звонит по поручению Джека Дункэна. Хо*я Малькольм и был шотландцем, он все-таки понимал, что покойники не пользуются телефоном для связи с живыми. Заинтригованный, он спустился в холл, где находился единственный во всем заведении телефон.
— У телефона Макнамара… Я вас слушаю.
— Из какой местности вы приехали, мистер Макнамара?
— Из Томинтоула, а в чем дело?
— А что вы пили в «Разочарованном пирате?»
— А с какой стати это касается вас?
— В ваших интересах, мистер Макнамара, вы должны мне на это ответить.
— Допустим. Настойку мяты перечной с сельтерской водой, и что дальше?
— Никаких дальше, мистер Макнамара. Просто я теперь уверен, что вы тот самый Макнамара, которого я ищу.
— Вы меня ищете?
— Чтобы сказать, что нам все известно о случившемся с Дункэном и Девитом.
— Вы их родственники?
— Нет, мы их финансируем. А это куда серьезнее…
— Для кого?
— Для вас.
— Потому что?..
— Потому что эти джентльмены благодаря вашей помощи стали обладателями того, что принадлежит нам и стоит очень дорого… Очень дорого, вы слышите меня, мистер Макнамара? Гораздо дороже, чем жизнь двоих или троих человек?
— Троих?
— Вы можете стать третьим, мистер Макнамара.
— А я не пугливая девочка, вы ведь знаете?
Мы знаем, мистер Макнамара, мы знаем, но мы и сами не из пугливых, мальчиков. Тем не менее мы считаем возможным заплатить вам то, что вам причитается за риск, которому вы подвергались., мы будем не против вам заплатить… скажем, пятьдесят процентов от комиссионных, которые бы мы заплатили Дункэну. Вы согласны?
— Погодите, вы что-то торопитесь… Во-первых, кто вы? Шеф Дункэна?
— Скажем так, его представитель, мистер Макнамара, приходите ко мне в «Гончие псы» на Саттан-стрит, Спросите мистера Лионеля Брауна. Я там буду.
— Когда?
— Сейчас же.
Закончив свой туалет, перед тем как поехать на Саттан-стрит, Малькольм позвонил Патриции. Он хотел ввести ее в курс дела, а еще прихвастнуть, что он был прав и что скоро он станет самым богатым овцеводом в графстве Банф. Молодая женщина умоляла его, чтобы он понял, что речь идет, это же ясно, о западне, но шотландец начал смеяться: пока еще никому не удалось обвести вокруг пальца Малькольма Макнамару. Сраженная, мисс Поттер положила трубку. Для нее было очевидным, что тот, кому подчинялся Дункэн, не смирится с подобной утечкой добычи и не преминет добраться до того, кто присвоил ее. Малькольм, считала она, шел на верную смерть. Нет, она ведь его любила, она не хотела, чтобы его убили, и потому она бросилась за спасением в Ярд, хотя и не сомневалась, что не всякое показание по поводу наркотиков будет встречено здесь с полным доверием. Но Патриция надеялась выторговать свободу для своего большого несмышленыша из Томинтоула, открыв шпикам место, где они могут найти наркотики.
Появление Макнамары в «Гончих псах» было встречено с любопытством. Он сообщил официанту, спросившему у него, что он будет пить, что пришел на встречу с мистером Лионелем Брауном. Едва он успел произнести это имя, как некий джентльмен, отстранив официанта, вошел и слегка поклонился:
— Вы мистер Макнамара, я не ошибся?
— Да.
— Я Лионель Браун. Вы разрешите?
Браун сел напротив шотландца, заказал выпивку, подождал, пока ее принесут, и затем приступил к разговору.
— Мистер Макнамара, вы весьма подло поступили с мистером Дункэном и мистером Девитом.
— Только с Дункэном, а Девита сам Дункэн…
— Мы в курсе. Эти джентльмены были не только нашими друзьями, но еще и нашими работниками… То, за чем они вас отправили, принадлежит нам. Вы отдаете себе в этом отчет?
— Вы сами все сказали.
— Мистер Макнамара, разрешите вас предупредить, что вы напрасно играете в опасные игры…
— А я люблю опасные игры, мистер Браун.
— Я должен вас понять так, что вы отказываетесь от предложения, которое я сделал вам по телефону?
— Я буду иметь дело только с главным шефом.
— Это невозможно.
— Тогда я ничего не отдаю.
— Это ваше последнее слово?
— Последнее…
— Жаль…
В Ярде Патриция попросилась на прием к начальнику управления по борьбе с наркотиками, сказав, что она по поводу «Гавайских пальм». Ей повезло, ибо ни Блисса, ни Мартина не было на месте, и ее провели прямо в кабинет Бойлэнда. Суперинтендант принял ее галантно.
— Мисс Поттер из «Гавайских пальм»?
— Да.
— Как я должен понимать — это вас Дункэн сюда направил?
— Джек Дункэн мертв.
— Да?
— Питер Девит тоже.
— Ай-яй-яй! Настоящее побоище! Итак, вы знаете убийцу?
— Да.
— Его имя?
— Малькольм Макнамара.
