— Как дела? — спросила я. — Ресторанный бизнес и все такое?
— Надеюсь, хорошо, — ответил он. — Теперь здесь самая популярная шутка о том, как хорошо я умею отмывать деньги. Я заработал налогоплательщикам целое состояние, и поскольку ты одна из них, то должна быть мне благодарна.
— Конечно, благодарна, но лучше бы ты покончил с этим.
— Нет, пока не клюнет большая рыба. Понимаешь, здесь замешаны наркотики и контрабанда живым товаром, преступление, благодаря которому текут рекой эти деньги, и я нужен преступникам, чтобы отмывать их средства. Мне бы тоже хотелось, чтобы все закончилось. Надоело быть владельцем ресторана. Меня уже тошнит от вида плиты.
— Надеюсь, ты не думаешь, что теперь я буду заниматься готовкой и мытьем посуды, потому что этому не бывать, — сказала я.
Он рассмеялся.
— Что ж, придется заказывать еду на дом и есть из одноразовых тарелок.
— Что с делом Блэра-Мультимиллиардера?
— Все своим чередом, единственная новость; он уволил своего адвоката.
— Только не говори, что он собирается сам себя защищать! Он же считает себя лучшим адвокатом на планете. Знаешь, что говорят об адвокатах, защищающих себя?
— Что их клиенты — дураки. Болдуин — не дурак, он нанял Дезмонда Крейна.
— Я думала, что они друг друга, мягко говоря, недолюбливают, а если честно, то просто на дух друг друга не переносят.
— Возможно, их вражда на заседаниях суда были просто шоу, частью представления. Скажи, будь ты на его месте, разве не такого человека ты хотела бы видеть на своей стороне, я имею в виду адвоката-соперника, который доставлял тебе прежде наибольшее количество хлопот? Думаю, он поступил мудро. К тому же он выиграл немного времени, чтобы что-нибудь предпринять. Крейн подал в суд прошение, чтобы ему дали больше времени для подготовки к делу. Так что твое выступление в суде в качестве свидетеля откладывается.
— Зачем ему это время, он же все равно проведет его в тюрьме? Я бы поняла, если бы он был на свободе. Эх, если бы у меня были доказательства того, что он это сделал, мне же придется давать показания о том, как я нашла тело и об инциденте у Блэра на вечеринке. Теперь к более приятной теме, по крайней мере, для меня. Я не говорила, что счастлива оттого, что не сплю с привидением? — спросила я и коротко рассказала о благотворительной акции в резиденции Александеров, и о своем посещении их дома на Хокса.
Он хихикнул.
— Нет, не говорила, знаешь, а я ведь испытал несколько неприятных моментов, касающихся твоего бывшего, который продолжает вести с тобой совместный бизнес. Но все прошло, и я никогда не считал, что он спит с нами.
— Ну и хорошо, — ответила я.
— Где именно ты встретилась с этими людьми?
— На Оркни. Это самое чудесное место на Земле. Я просто влюбилась в эти острова. Давай проведем здесь отпуск весной. Тут множество достопримечательностей периода неолита, гробницы, древние жилища, а еще здесь жили викинги. Тут так красиво, а люди необычайно милы.
— А это где?
— Острова у северо-восточного побережья Шотландии.
— Шотландии! Ты же там не из-за достопримечательностей эпохи неолита, а? Все дело в секретерах Макинтоша. Кончай с этим, Лара! Все ошибаются.
— Я стараюсь. Это не первая и не последняя ошибка в моей жизни. Я — не наивная дурочка. Изготовители подделок совершенствуют свое мастерство с каждым днем, и, к сожалению, наука и технологии на их стороне. Но обычно мои ошибки не связаны с убийствами, в которых обвиняют моих клиентов.
— Лара, дело не в тебе. Дело в мошеннике по имени Тревор Уайли, который здорово рискнул и проиграл, а еще в одном человеке с отвратительным характером, который водит дружбу с жестокими преступниками.
— Ты тоже якшаешься с преступниками. Но, насколько могу судить, на тебя это не повлияло.
— Может, все благодаря тебе, тебе и Дженнифер. Может, Блэр, выгнав жену, лишился человека, который помогал ему сохранять почву под ногами. И кстати, пообещай мне, что если я поддамся дурному влиянию преступников, ты задушишь меня во сне.
— Не сомневайся, — заверила я, и мы рассмеялись.
— Возвращайся домой, я скучаю.
— Скоро вернусь, — пообещала я.
В ту ночь мне снился открытый всем ветрам холм и заброшенный замок, в котором жил старый и больной человек. Он сидел в инвалидном кресле у окна, а женщина-привидение присматривала за ним. Он сидел, глядя на растрескавшийся и высохший фонтан, до которого я пыталась добраться, но не могла, потому что блуждала среди деревьев, выросших вдоль дорожек и образовавших регулярный парк. Дальше, за объятой огнем местностью на заброшенном берегу человеческие скелеты с ружьями и биноклями наблюдали за морем. Когда я проснулась, у меня в голове родилась непрошеная мысль: Пустошь, лабиринт, раненый король. Нужно будет рассказать Перси об этом месте в следующий раз, когда я с ним увижусь. Было трудно поверить, что избавление, о котором говорил Перси, притаилось в таком печальном месте, но кто знает?
На следующий день мне снова не удалось достать билет на самолет до Глазго, поэтому я решила дать своей миссии еще один шанс. Я поехала обратно вдоль Барьеров Черчилл, чтобы расширить поиски за пределы Сэнт-Маргаретс-Хуп. Вдруг по одной из дамб меня обогнал мотоцикл. Я не разбираюсь в мотоциклах, и не смогла бы поклясться, что это был тот же самый, что я видела в Стромнесс. Однако на мотоцикле сидели двое: пассажиром была женщина с длинными темными волосами, видневшимися из-под шлема, а экипировка водителя сильно напоминала обтягивающий красно-синий кожаный комбинезон. По двум дамбам, соединяющим острова, мы ехали параллельно, затем они проехали дальше, мимо поворота на Сэнт-Маргаретс-Хуп. Они двигались слишком быстро, мне на такой скорости было не слишком комфортно на местных дорогах, но я старалась не отставать, пока передо мной не появился автомобиль фермера. Надо же было этому случиться именно тогда, когда на дороге так мало машин! Мне показалось, что они свернули влево, и я повернула вслед за ними.
Я медленно двигалась по проселочной дороге, с указателем «Орлиная гробница», внимательно осматривая все повороты в поисках следов мотоцикла. Следов не было. Когда я добралась до «Орлиной гробницы», оказалось, что это очередная пятитысячелетняя усыпальница неолитического периода, владельцем которой теперь был фермер, на чьей земле ее и нашли. Рядом находилась парковка с парой машин и довольно уютный выставочный зал, где члены семьи фермера разъясняли, что туристам следует осмотреть, но Уиллоу здесь не было. Я все-таки послушала презентацию о гробнице и о том, что ее назвали так из-за орлиных костей и когтей, найденных здесь вместе с костями более трех сотен человек, а затем пошла вместе с еще тремя туристами куда-то через поля, чтобы осмотреть гробницу. Гробница представляла собой поросший травой курган, но гораздо меньше усыпальницы Мейсхау, высоко расположенной над морем. Можно было понять, как эти гробницы находят. Как и рассказывал Перси, усыпальницы, долгое время находившиеся под слоями земли, выглядят, как часть природного ландшафта, вроде поросшего травой холмика. Их довольно легко не заметить, чего не скажешь о мотоцикле с двумя седоками. Однако никаких признаков того, что мотоцикл здесь был, я не обнаружила, и даже в гробнице, куда я, лежа на спине, въехала на тележке, которая закатывалась внутрь по веревке, их не было. Опрошенные мной туристы не могли припомнить, что видели по пути сюда мотоцикл. В расстроенных чувствах, хотя гробница мне понравилась, я поехала обратно в Сэнт-Маргаретс-Хуп и продолжила свой пока безуспешный розыск мастера, который делал копии мебели для Александеров. Все знали резиденцию Александеров, но мало кто был знаком с самими Александерами. Казалось, они ни с кем не общались.
Я решила, что пора отказаться от этой нелепой затеи, и направилась обратно в Стромнесс, чтобы собрать вещи. Именно в эту минуту мимо меня пророкотал мотоцикл с двумя седоками. Когда я села в машину, мотоцикл уже исчез, умчавшись по дороге к Хокса и дому Александеров. Я проехала по дороге до резиденции Александеров, но Уиллоу, если это действительно была она, там уже не было. Солнце садилось, подсвечивая розовым лазурное небо с облаками едва заметного пурпурного оттенка. Вид потрясал воображение. Я решила припарковаться на прежнем месте и отправилась пешком по дороге к утесам над морем. Я стояла, вдыхала свежий воздух и старалась запечатлеть в памяти эту картину, как вдруг услышала звук, похожий на стон. Я прислушалась. Казалось, стон доносится из бетонного бункера, расположенного всего в нескольких ярдах от меня.
— Эй! — позвала я. Мгновение был слышен только ветер, но затем снова раздался стон. Это могло быть раненое животное. Я решила, что не могу вот так просто уйти, поэтому спустилась по ступенькам, ведущим в бункер, и вошла внутрь. В бункере было сыро, холодно и пахло плесенью. Пару минут я привыкала к полумраку. Когда же мне это удалось, то в смотровом проеме, через который когда-то велось наблюдение за морем, я увидела Перси. Он неподвижно лежал на плите. Я бросилась к нему и споткнулась обо что-то: это был велосипед Перси. Все было в крови, которая хлестала из раны у Перси в боку.
