Пока я говорила, в поле моего зрения появился велосипедист и быстро исчез. Я была почти уверена, что это — Перси.
— Да, место чудесное и все искренне милы. Я обожаю приезжать сюда. Мне бы хотелось завести здесь друзей. Люди, конечно, приятные, но не слишком любят чужаков. Я пыталась устроить вечеринку, когда мы впервые приехали сюда, но пришли только такие же приезжие, как и я.
— Возможно, местные побоялись, что им придется организовывать ответную вечеринку. Вынуждена признать, ваш дом несколько превосходит дома местных жителей.
— Возможно, — сказала она. — Хочется верить, что со временем они ко мне привыкнут. Вот вы приехали, и я этому очень рада.
В озеленении поместья было использовано преимущество холмистой местности.
— Там площадка для игры в гольф? — спросила я, глядя в боковое окно.
— Что-то вроде того. Для тренировки удара, а внизу у воды лужайка перед лункой. Роберт просто помешался на гольфе. Я жаловалась ему, что становлюсь гольфовой вдовой, и он устроил площадку здесь. Я понимаю, что это глупо. Древер больше половины своего рабочего времени тратит на эту площадку. Не знаю, о чем Роберт только думал.
Я рассмеялась.
— Раз он может себе это позволить, то почему бы и нет?
— Он может себе это позволить, — сказала она. — Как он сам рассказывает, большую часть мячей он утопил в море.
Мы еще немного поболтали. Майя показалась мне какой-то печальной, словно жизнь не оправдала ее ожиданий. Большинство из нас готовы убить за то, чтобы иметь такой прекрасный дом на Оркнейских островах, другой — в Глазго и кондоминиум в Испании. Она отметила, что их оркнейский дом ее самый любимый. Если бы могла, она бы жила в нем круглый год, но из-за бизнеса мужа это исключено.
Майя продолжала придерживаться в разговоре темы моего антикварного магазина, что меня устраивало. Я понимала, что она пытается найти предлог спросить меня о Треворе, а я хотела выяснить, где они с мужем приобретали мебель, и участвовал ли в этом Тревор. Такая возможность подвернулась нам обеим, когда Майя решила показать мне дом. Хозяйская спальня была совершенно белой, или скорее цвета слоновой кости, я бы подобрала другую расцветку для этого северного климата, в котором, на мой взгляд, было просто необходимо что-то более теплое, но комната все равно поражала воображение. Я знала, что спальня до мельчайших деталей была скопирована со спальни, спроектированной Чарльзом Ренни Макинтошем в доме номер 78 на Саутпарк-авеню и воссозданной в наши дни в Художественной галерее Хантера университета Глазго. Я знала это, потому что была в галерее и видела спальню.
— Чудесная копия творения Макинтоша, — сказала я. — Поразительное исполнение. Откуда она у вас?
— А разве это не подлинник?
— Только некоторые вещи — настоящие, а вот кровать — копия, я в этом уверена. Она — просто королевских размеров. Настоящая кровать гораздо меньше.
— Мне бы хотелось узнать об этом побольше, — сказала она. — Роберт просто обожает эту комнату. Дом принадлежал Роберту задолго до того, как я здесь появилась. Он жил тут со своей первой женой. Спросите у него. Я хотела здесь все поменять, хотя спальня великолепна, но понимаете, когда до вас в доме жила другая женщина, хочется стереть все следы предыдущих отношений. Но я не смогла. Мне удалось многое здесь поменять, но только не спальню. Есть еще гардеробная Роберта и его кабинет. Роберта нет дома, поэтому можно заглянуть и туда, если, конечно, хотите.
— Я бы не отказалась, — сказала я. Мы прошли по коридору и оказались в довольно темной комнате с огромным окном, зашторенным тяжелыми гардинами. Эта комната явно принадлежала мужчине: она была обставлена темной мебелью и увешена фотографиями Роберта, запечатлевшими важные моменты его жизни. На некоторых фото он был в военной форме, что неудивительно, поскольку я слышала, как он рассказывал на благотворительном вечере, что в прошлом был военным в чине капитана, на остальных фотографиях Роберт находился в компании важных людей, включая пару британских премьер-министров, свадебное фото, на котором они с Майей смотрелись очень красиво, и еще фотография незнакомой мне женщины. Я заметила, что Майя не сводила глаз с этой фотографии.
— Ваш муж долго служил в армии? — спросила я, пытаясь отвлечь ее от фото.
— Несколько лет, — ответила она. — Думаю, он хотел стать кадровым военным, но у него появились интересы в бизнесе, и конечно, ему сопутствовал успех. Вряд ли он жалеет о том, что оставил армию, хотя Роберт и не любит об этом говорить. Он побывал во многих горячих точках, в Хорватии и тому подобных местах, так что у него много армейских друзей. Некоторые из них время от времени приезжают повидаться с ним. Так у нас появился Древер. Древер служил в армии и был отправлен с миротворцами в Афганистан. Он оставил военную службу и, когда вернулся, какое-то время перебивался случайными заработками, а потом Роберт предложил ему поработать здесь. Его, конечно, нельзя назвать прирожденным садовником, но он исполнительный, к тому же хорошо, когда рядом всегда кто-нибудь есть. Он живет в доме, в отдельных уютных апартаментах. Древер присматривает за домом, когда мы в Глазго. Так что, несмотря на то что военная карьера Роберта закончена, она до сих пор является большой частью его жизни.
— А чем занимается Роберт? — спросила я.
— Разными вещами, — ответила она. — Он сделал инвестиции в несколько предприятий вместе с парой своих армейских друзей, легкая промышленность, текстильная промышленность и тому подобное, и теперь большую часть денег, видимо, зарабатывает на этих сделках. Но если честно, то я не знаю.
— Очень красивая мужская комната, но мне больше нравится ваша плетеная белая мебель на террасе, — сказала я.
— Мне тоже, — отозвалась она. — Террасу я обставила по своему вкусу.
— Думаю, в отличие от спальни, мебель в этой комнате — подлинная, — сказала я. — А вы не знали, что Тревора Уайли убили из-за копии секретера?
— Тревор Уайли, — произнесла она. — Знаете, я думала, что имя человека из Глазго, которое вы упомянули, мне знакомо, но я не могу вспомнить, кто он. Должно быть, я перепугала его с кем-то еще. Или, возможно, я действительно встречалась с ним. Вы говорите, что его убили?
— Боюсь, что это так. Он торговал антиквариатом в Торонто, но родом был с Оркнейских островов, насколько я знаю.
— Правда? Вот почему его имя мне показалось знакомым. Мой муж его так и не вспомнил, так что если мы действительно встречались, он не произвел на нас большого впечатления. Наверное, я просто перепутала. У меня проблемы с запоминанием имен. Думаю, это — обычное явление среди женщин моего возраста.
— Да, пожалуй, — сказала я, и мы рассмеялись.
— Роберт думает, что я прочитала где-нибудь об этом убийстве и решила, что знаю жертву. Я правильно помню, вы говорили, что его убили из-за копии?
— Да. Очевидно, он ошибся с выбором покупателя, когда продавал поддельный секретер якобы работы Макинтоша. Когда покупатель все понял, то не пришел от этого в восторг.
Она с минуту обдумывала мои слова.
— А разве вы не говорили, что ищите секретер работы Макинтоша?
— Да, ищу.
— Зачем?
— Потому что у меня есть клиент, который хочет его купить. — Оправданием этой лжи было обещание себе, что если я найду такой секретер, то почти наверняка продам его. — Но мне хочется найти подлинник, а, увидев здесь копии, я, должна признаться, просто поражена. Неудивительно, что Тревору удалось сбыть поддельный секретер под видом подлинника, если он был сделан так же искусно, как и эта мебель. Мебель скорей всего сделана где-то здесь, поскольку у вас несколько подобных образцов.
— Я и правда не знаю. Когда я появилась здесь, эта мебель уже была. Роберт не позволил мне ничего менять в этой комнате. Думаю, он хочет, чтобы она сохранилась такой навечно.
Вообще-то, мне не слишком в это верилось. По вдавленным следам на ковре в комнате Роберта я поняла, что мебель была переставлена, и не так давно. Может, Майя об этом не подозревала, а может, и знала. Вероятно, она не слишком часто заходит в кабинет мужа. Эта догадка получила подтверждение, когда Майя, посмотрев в окно, быстро повела меня прочь из комнаты. Пару минут спустя мы услышали, как открылась передняя дверь.
— Дорогая, я вернулся! — крикнул Роберт.
— Я наверху, — отозвалась Майя. — У нас гость.
Когда Роберт нашел нас, мы сидели в совмещенной с гардеробной комнате Майи, разглядывая фотографии ее квартиры в Испании.
— Помнишь Лару Макклинток? — спросила Майя. — Я пригласила ее к нам сюда, и она приехала. Она ехала мимо и увидела меня в саду.
— Чудесно! А я-то гадал, что за таинственная машина стоит у дома? Вы отобедаете с нами? Мы с Майей всегда рады гостям, — сказал он мне, но смотрел при этом на Майю.
