"Сейчас ведь появились камины. Вместе с сотовыми телефонами".
Его догадка сразу же подтвердилась. Оказалось, там что-то есть, что-то лежит. Будто уборщица жгла в этом камине мусор. Ей разрешали жечь.
Что это за обгорелая тряпка? Неужели кусок трико Квазимодо? Даже можно еще угадать зеленый цвет. И опять гильза. Было еще что-то совсем непонятное — не сразу Артур понял, что это клок когда-то рыжей бороды.
Он сложил все в пакет, найденный в корзине для бумаг. Больше здесь делать было нечего.
Поплевав на пальцы, Артур погасил свечи — читал о таком способе у классиков позапрошлого века. Уже в темноте, нашарив на двери замок, успел вспомнить и испугаться: если тот не отпирается изнутри, он, Артур, окажется здесь запертым. Обратный путь по стене уже не одолеть. Такой путь точно закончится внизу. К счастью, штырьки на замке легко сдвинулись в сторону. Уже при свете из коридора стало видно, что замок обычный, реечный. Наверное, даже самодельный, из тех, что кустари продают на рынке.
Свет этот был тусклый, дежурный.
"Зачем Великолуцкому понадобилось выковыривать гильзы из нагана? И зачем, вообще, хранить такие сувениры? — задавал себе вопросы идущий в полутемных коридорах Артур. — Надо будет подумать об этом с Региной. Может, она захочет прижать Кузьмича этими находками, которыми он топит камин".
Устремленный к выходу Артур в своем измазанном штукатуркой и пылью черном трико шел по театру, спускаясь с этажа на этаж.
Коридор с гримерками хореографической труппы изгибался, описывая полукруг, и Артур постоянно видел перед собой закругленный угол.
Казалось, что из-за него сейчас кто-нибудь выйдет. Вот-вот. Прямо сейчас.
"Призрак мюзикла, — подумал он, стараясь ухмыльнуться. — Когда умру, сам стану призраком, а сейчас репетиция. Вот возьму и в зеркале не отражусь".
В голову пришло, что, может быть, Квазимодо, стрелявший в Арманда, до сих пор прячется в театре. И выходит по ночам, гуляет, а сейчас ходит где-то рядом, злой и голодный.
"А вот если меня увидят здесь ночью, то уже я стану Квазимодо, стрелком из револьвера. Решат, что я Квазимодо и есть, настоящий. Назначат. Вот он, оказывается, кто, злодей… И тогда не отопрешься от этой роли, и никакой цвет трико не спасет".
Через портретное фойе на втором этаже он подходил к лестнице, спускающейся к выходу. Это здесь он бежал за Квазимодо. Сейчас эту лестницу отгораживал бархатный канат над верхними ступенями, протянутый между двумя вездесущими бронзовыми женщинами.
— А мне не надо от тебя сластей. Пришли хотя бы черных сухарей… — Артур вдруг понял, что эти слова звучат не в его голове. Это кто-то поет — не то где-то вдалеке, не то близко, но негромко.
Свесился вниз, держась за гладкую ногу бронзовой женщины. Внизу совсем близко была видна чья-то лысина с остатками редких седых волос вокруг нее.
Кто-то сидел рядом со служебным входом за конторкой. Слабый свет лампы на гибкой гофрированной ноге выделил пятно света среди полумрака, там, внизу.
"Вахтер, — понял Артур. — Конечно! Здесь же должен быть вахтер".
До него было всего метров пять — это сверху вниз — и два лестничных пролета.
"Для вахтера это будет целым счастьем — поймать меня, самого Квазимодо, — отшатнувшись, подумал Артур. — Вместо настоящего. Но ему и такой пойдет".
Судя по голосу, тот совсем не боялся никаких квазимодо, бродящих по театру. Было слышно, как внизу набрали номер на циферблате старинного, громко заскрежетавшего пружиной телефона. Вахтер заговорил о чем-то — Артур никак не мог разобрать о чем. Наконец, понял, что говорят не по-русски. Стоял, с бессмысленным вниманием слушая.
"На каком это языке? — попытался угадать. — На карельском? Может, коми, или, вовсе, по-ижорски? Но точно, не по-фински".
— Петухи, — отчетливо позвучало внизу знакомое слово. Потом опять: — Петухи…
"Лучшее имя для вахтера — это Петр, — почему-то подумал Артур. — Самое подходящее. В честь того архангела, что вот так же охраняет ворота".
— … Чтоб не мыли тобой посуду, как говорят в Финляндии, — вахтер перешел на русский язык. А может, уже набрал другой номер и разговаривал с кем-то другим. — Или во Франции? В общем, где-то в какой-то стране.
Как всегда, смысл подслушанного чужого разговора был неуловим.
"А еще лучше Петр Петров", — решил Артур.
Затаив дыхание, он осторожно сел на пресловутую оттоманку, стоящую рядом.
— Хватит жить, стесняясь себя, — раздавался внизу громкий уверенный голос. — Как говорится, мы милые люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути… Да, милые люди, — с удовольствием повторил этот Петр Петров.
Совсем неожиданно что-то коснулось ноги. Оказалось, всего лишь откуда-то взявшийся крупный рыжий кот. Опять боднул ногу Артура головой.
— Уи? — спросил почти по-французски, с легким кошачьим акцентом.
Артуру показалось, что слишком громко. Он отпихнул кота ногой. Тот что-то проверещал, остановившись на верху лестницы, под бархатным барьером-канатом.
— Кузя! Ты где все ходишь? — раздался снизу совсем близкий голос. — Сейчас поднимусь и всыплю! — Петр Петров опять добавил что-то не по-русски, явно ругательство.
Артур встал и осторожно двинулся в другую сторону. Чтобы не было слышно шагов, пытался скользить по паркету. Пуанты скользили плохо. Фойе стало таким большим, длинным.
Актеры с фотографий на стенах смотрели внимательно, улыбались, будто одобряли его действия.
— Да нет. Ты же знаешь, я эти книги не люблю, — отчетливо доносилось с первого этажа. — Когда мы с тобой в книжном магазине дежурили, я человеческие анатомии любил смотреть. Там зачем-то много анатомий было.
Сейчас возник отчетливый осознанный страх: вот увидит его вахтер, этот Петр Петров, возьмет и выстрелит. Не удержится. Нет никакой надежды на то, что он боится тюрьмы.
"Еще и в подвиг себе запишет — настоящего Квазимодо завалил".
— Все, бросаю трубку, — слышался голос Петра Петрова. — Ну, как какую!.. Трубку телефона. Существовал раньше такой прибор, в старину…
Было слышно, как положил. Потом что-то ясно щелкнуло. Какой-нибудь архаичный кассетный магнитофон, как догадался Артур, услыхав начало простенького шансона. Звучащего так неестественно в этих старинных стенах.
"Быстрее назад, в свое хранилище слов!"
Внутри библиотеки сразу же отпустило, внутри все успокоилось, как будто здесь ему уже ничего не могло угрожать. В темноте особо отчетливо ощущался запах книг.
Артур сразу включил компьютер, осветив комнату неверным светом монитора. Сел за стол. Привычное ночью занятие — это время он часто проводил в интернете.
Все опасности сегодняшней ночи, конечно же, остались позади. За эту дверь, в эти стены опасность проникнуть не могла.
Свои мысли о литературе Артур выкладывал на одном политическом сайте. Там его пока терпели, не гнали. Вот, нашел свое последнее сообщение:
"Грибоедов, Пушкин, Лермонтов — срезанные вершины русской литературы".
Отозвался некий Проклятый Метельщик:
"Если когда-то начнется возрождение русской литературы, то вначале опять будет что-то о маленьком человеке. Был золотой век русской литературы. Серебряный. А сейчас какой? Может быть, железный или каменный?"
"Железный — это, пожалуй, двадцатый, — подумал Артур. — Сейчас, наверное, картонный какой-нибудь. По максимуму".
Отвечать и, вообще, ничего писать не хотелось. Этот Метельщик часто вступал в дискуссии, а с недавних пор, по некоторым деталям, Артур стал подозревать, что встречался с ним в реальности. Что это горбатый завлит их театра Зерцалов.
"Как тесен мир. Метельщик — ведь был такой горбун, персонаж в пьесе Габбе. Надо бы встретиться с Зерцаловым и проверить эту версию. Спросить: Антон Григорьевич, вы не знаете, какое прозвище было у Жильбера-метельщика в "Городе мастеров"? Посмотреть, как он отреагирует. Развлечение для настоящего сыщика".
Кажется, наступало благое желание уснуть. Мысли в голове уже путались и вот стали такими странными, что он сам перестал их понимать. Значит все, уже уснул.
* * *
Разбудил его внезапный звонок телефона. Было совсем светло. Артур посмотрел на часы:
"Уже десять!…!" — вырвалось ругательство.
— Что? Чего вы говорите? — раздался в трубке голос Октябрины. — Артур Карлович, я не смогу подойти еще некоторое время. Попросту опаздываю. Ах, а ведь сегодня еще нужно найти либретто и оркестровки для вокальной труппы, размножить их для литчасти. Завлит еще не заходил?.. Если появится какое-либо начальство, придумайте что-нибудь…
— Вы в бибколлекторе? — предложил Артур. — Сгодится?..
Узнав, что Октябрины не будет еще минут сорок, ощутил блаженное облегчение. Значит, можно опять заснуть, ненадолго. Немного времени еще есть.
Но тут услышал, как за спиной внезапно открылась дверь. Артур едва успел поднять голову. В библиотеку, как оказалось, вошел обещанный Октябриной Зерцалов, завлит.
