Иной раз араб и мог показаться простачком, но ЮВе четко усвоил: чувак — реальный профи. Фильтровал базар, на людях никогда не скажет «полиция», «легавый», «стрем», «кокаин», «кола» и «наркота». Знал, что официанты и посетители умеют подслушивать лучше крутого слухача с самой тонкой аппаратурой. Знал, что копы прослушивают мобилы, пасут абонентов. Железное правило Абдулкарима: звонить только с анонимной симки, менять симку каждую неделю, менять телефон раз в две недели.
— У меня, кроме тебя, еще два продавца, ты знаешь. Хорошо работают. Хуже тебя, да, но я доволен. Суммы и все такое — по тилифон. Цены упадут. Поставщики у моего хозяина так себе. Между ними и оптовиком еще два посредник как минимум.
— Так свяжись напрямую с оптовиком.
— Э, это ни мое дело — хозяйский. Ни на сибя работаем, да? Я думал, ты знаешь. Потом, оптовик, походу, в Англия. Трудно достать. Тяжело столковаться. Только я пришел ни про покупки-шмокупки базарить. Нам еще торговец надо. В пригород. Опытный и со связями на том рынке. Надо дилеров там искать. Чтоб шарил в нашем бизнесе, фишки знал, ну, ты меня понимаешь. Цены падают. А под Стокгольмом стали брать больше. В начале того года пропорция была двадцать в пригороде, восимдисят — центр. Сейчас пидисят на пидисят. Сечешь, хабиби? Районы на подходе. Все хочут, а ни только твой распальцованный дружки и клубный тусовка. Все. Шведы, чюрки, малолетка. Народный марка типа. Как «ИКЕА» или «Н & М». Больше оборот. Ниже цены. Больше навар. Врубаешься, студент?
ЮВе обожал слушать араба. Тот говорил по-шведски лучше, чем можно было предположить. Настоящий бизнесмен — про реальный бизнес. Напрягало одно: араб, походу, до смерти боялся своего босса. Любопытно почему.
— Это все интересно. И даже очень. Но ты же знаешь, пригород не моя территория. Кому я там продам? Я ж никого там не знаю. Короче, это не ко мне.
— Это ты так хочишь, щтобы все о тебе так думал. Не бойся, работай там, где работаешь, а работаешь ты хорошо. Я тебе другое скажу. — Араб склонился над столом.
Поняв намек, ЮВе отодвинул тарелку. Сложил руки на столе, сам подался вперед, поближе.
Араб заглянул ему в глаза и перешел на шепот:
— Есть один кент, какой-то чилиец, сбежал с зона. Я с ним пересекался пару лет назад, так, сошка-мошка. Зато, говорят, северный районы знает, ну как ты — нужники в «Харма». А на зоне потерся, теперь еще больше знает, да? Тюрма — это как Оксфорд, только лучше. Я знаю его корешей с Эстерокера. Они говорят, этот чилиец — хитрый шакал. Пять-шесть неделя назад круто уделал вертухай. Сбежал типа. Перелез через забор и ломанулся через лес. Вертухаи только хавальник пооткрывали, да так и остались. Наш пацан. Только сейчас у него реальный напряг. Наверняка ни успел ище свалить из Швеция. Он то, щто нужно. А главное, много ни возьмет, если я подберу его.
— Ну что тебе сказать? Звучит не особо, по-моему. Легавые будут к нему слетаться как мухи на говно, оно тебе надо?
— Ни мне. Сперва им займешься ты. Найдешь его. Задобришь. Дашь денег. Устроишь. Потом он поможет нам раскрутиться на районе. Только не вспугни, его ведь ищут. Вот в чем весь смысл. Понял, хабиби? Он в бегах, дадим ему хлеба, приютим, легавым не сдадим, и никуда он от нас ни денется.
ЮВе был не в восторге от услышанного. Но к этому моменту он уже успел войти во вкус, пристраститься к делишкам араба. Былые сомнения, тревожившие его поначалу, рассеялись, отныне путь был усеян лепестками роз. Может, с чилийским бегунком и выгорит чего.
— Ну ладно. Попытка не пытка. А где я его найду, чилийца этого?
Абдулкарим громко засмеялся. Воздал хвалу ЮВе. Воздал хвалу Аллаху. Каким-то набожным становится Абдул, сдалось ЮВе.
Наклонившись еще ближе, араб рассказал, что знал о чилийце. Зовут Хорхе Салинас Баррио. Рос в Соллентуне, семья — мать, отчим, сестра. Араб не нашел ничего лучше, как посоветовать: ехай в Соллентуну, побазарь с правильными людьми. Может, и дадут наводку, иншалла, только смотри, чтоб они не приняли тебя за ищейка.
Договорив, сунул в куртку ЮВе сверток. ЮВе пощупал — лаве. Взглянул на араба, тот сидел, показав все пальцы на руках:
— Там вот столько денег и еще бумажка, на ней шесть имен. Больше ничем помочь не могу.
ЮВе вынул бумажку. Все имена испанские, кроме одного. Фулюс, сказал араб, для подогрев: глядишь, эти соллентунские хот-чили-перцы и наведут на эль бегунито.
ЮВе доел уху. Абдулкарим заплатил официантке.
Вышли. Похолодало.
ЮВе задумался. Походу, наклевываются нехилые перспективы. Может, даже некрупный такой собственный концерн.
Решил во что бы то ни стало разыскать чилийца.
Вернулся домой. Учеба не шла в голову. Разве после такого сосредоточишься! Лег на кровать, рассеянно листая старый номер «Café».
Запиликал мобильник. Совсем забыл: обещал же арабу купить новый.
Звонил Джетсет.
Какого черта! Этому-то чего приспичило?
Не успев поздороваться, Джетсет сразу перешел к делу:
— ЮВе! Вот в Левхелле была движуха так движуха. Мегаотжиг!
— Да, чума! Надо бы повторить.
— Аск! Так это тебе зачет за мегапати, клево, что позвали.
— Спасибо на добром слове. Иногда удается подгонять людям маленькие радости.
— Маленькие? Я так прыгал, что диван сломал, тебе не говорили?
Судя по беззаботному тону, ЮВе понял: можно смеяться.
Карл (задыхаясь от смеха):
— Реальный диван, представляешь, «Свенскт тенн».
— Шутишь? И что сказала Гунн?
Новый взрыв хохота. Ха-ха-ха, Гунн, а-ха-хах-ха!
Стали смаковать подробности зачетной вечеринки. Как подкатывал к девицам Ниппе. Как Джетсет заплатил пятнадцать штук за угробленный диван. Как Гунн не могла взять в толк, отчего на следующий день все хором взялись чихать.
Между тем ЮВе все спрашивал про себя: зачем звонит Джетсет?
Ответ не замедлил себя ждать:
— У меня в субботу днюха, в пятницу собираю гостей. Может, и мне доставишь немного «радости»?
ЮВе, уже успевший попривыкнуть к жаргону и эвфемизмам, не сразу сообразил, о чем речь:
— А, ты о коле? Не вопрос. Сколько надо?
— Сто пятьдесят грамм.
ЮВе вынесло мозг.
Боже!
Не подав виду, как взволнован:
— Нехило, но, думаю, смогу. Только сперва уточню, есть ли столько в наличии.
— Слушай, не хочу тебя напрягать, но мне очень срочно. Перезвоню тебе через час. Если нет, кого другого спрошу. Почем?
ЮВе быстро умножил. От астрономической цифры рвало башню. А если еще и сбить закупочную цену до пятисот… А с Карла можно содрать не меньше штуки за грамм. Итого в карман — семьдесят пять кусков.
Иисус Суперхристос!
— Ну так я подсуечусь, Карл! Щас все разузнаю и сразу звякну.
Джетсет обрадовался. Сказал спасибо.
Положил трубку.
ЮВе так и остался сидеть на кровати — с самой зверской эрекцией на всю Скандинавию.
* * *
Газета «Дагенс нюхетер»
Октябрь
Сегодня ночью полиция провела крупную операцию
Задача — нейтрализовать как минимум треть из 150 самых заметных криминальных авторитетов Швеции.
Сегодняшней ночью стокгольмские полицейские провели крупную операцию против местной мафии. Задача была оставить не у дел как минимум 150 членов организованной преступности, включенных в специальный список, и одновременно отвратить от преступной деятельности молодежь.
Операция под названием «Нова» должна была начаться еще полгода назад. Однако помешал целый ряд громких расследований, на которые было брошено много сил и средств.
И вот этой ночью проведен первый рейд в рамках операции. Сотня сотрудников областной полиции, межведомственная комиссия по делам культурно-развлекательных учреждений, особая группа по борьбе с организованной преступностью и другие компетентные службы участвовали в облавах по всему Стокгольму и пригородам. Об итогах пока не сообщается, областная полиция не успела дать комментарии на вопросы «ДН».
В ходе операции «Нова» полиция рассчитывает разрушить инфраструктуру нелегальных и полулегальных групп, на счету которых целый ряд преступлений: насилие, крышевание, контрабанда наркотиков и сигарет, сутенерство. В плане действий отмечается, что в Стокгольмском лене выросло число преступлений, связанных с насилием, причем все чаще эти преступления совершаются с применением оружия.
Стратегическая цель операции — обезглавить группировки. Перед тем как начать операцию, полиция составила список из 150 крупных авторитетов, которым будет уделяться особое внимание. Поставлена задача путем «противодействия или судебными мерами» «заставить их в течение длительного срока воздерживаться от преступной деятельности». Все указанные лица находятся на свободе, никому из них не грозит тюремное заключение больше чем на два года.
На выполнение задачи отведено не более двух лет.
