На несколько секунд между молодыми людьми воцарилось молчание, и я даже услышала, как колотится мое собственное сердце. Наконец Света заговорила:
— Тебя ищут. Говорят, что ты убил ее. А я им не верю. Мама тоже говорила, что ты наркоман, но ты даже уколов боишься и совсем не куришь. Они ведь врут, правда?
— Правда, — подтвердил он.
— Я хочу с тобой увидеться. Мне здесь плохо одной.
— Я понимаю, — Павел опять замолчал, а потом произнес: — Встретимся на том самом месте, где я подарил тебе кольцо.
— Хорошо, Паша, я выезжаю. До встречи».
М-да… Так, значит, Светлана и сама все это время не знала, где скрывается ее любимый, а я лишь зря тратила силы, следя за ней. Но почему она не пытается расспросить обо всем по телефону? Ведь сама же сомневается. Так сильно доверяет? Не поверю. Жаль, не удалось узнать, где ребята встречались, а то можно было бы сейчас наведаться туда.
Вновь зарядив пишущее устройство, я принялась анализировать все, что мне известно на данный момент. Если изначально у меня на подозрении была Катерина, любовник матери, бывший муж, жених Светланы и этот незнакомец Дубровин, то теперь часть подозреваемых успешно отсеялась. Теперь осталось только двое: Павел и блондин Виталий. Их обоих я просто не могла найти, а потому и не могла быть уверенной в полной виновности кого-то конкретно.
Вот если бы хоть с одним из них поговорить, тогда бы все встало на свои места. Но раз не получается найти Павла, продолжу поиски Дубровина.
Сходив на кухню и слегка перекусив, я переоделась в просторные широкие штаны на шнуровке и розовый топик с глубоким вырезом и, окинув себя в зеркале взглядом, отправилась выполнять свою работу.
* * *
Приехав по данному мне Верой адресу, я смогла только поздороваться с запертой дверью, так как хозяина дома не оказалось. Учитывая, что делать мне пока было нечего, я села возле дома на лавочку и принялась ждать, когда Михаил Зимлиницин появится. Если, конечно, решит появиться вообще. Ему уж наверняка доложили о том, что я приеду, и он, скорее всего, предпочел исчезнуть на пару деньков, чтобы лишний раз не попадаться на глаза милиции. А может, они и вовсе заодно действовали.
Подумав так, я поняла, что данная мысль не столь уж и глупа. Чего не бывает в жизни… А если именно Михаилу Зимлиницину понадобилось убийство Россовой, и он, чтобы не светиться на празднике, подослал туда своего друга?
Не позвонить ли мне пока Кире, чтоб проверил нового фигуранта через свой каталог? Все равно ведь пока бездействую, а так вдруг и польза какая будет.
Сходив в машину за телефоном, я набрала номер Кирьянова и, как только Володька взял трубку, сказала:
— Киря, это опять Таня. Похоже, что с последним делом я тебя совсем доконаю — опять нужна твоя помощь.
— Всегда к твоим услугам, — отозвался он. — А по поводу того, что доконаешь, больше так не говори. Я всегда рад тебе услужить, тем более что и ты делаешь много чего для меня.
— Ты про тех парнишек, которых я поймала на дороге, что ли? — поняла я его намек и почему-то задумалась.
А случайно ли мне тогда повстречались те ребята? Хотя вряд ли, учитывая то, что они часто и на многих так нападали. Скорее всего, я просто случайно им подвернулась.
— Ага, — согласился Киря. — Так что там у тебя?
— Парень по имени Михаил. Зимлиницин Михаил Михайлович. Имя ничего не говорит?
— Нет, а должно? — спросил Володя.
— Вот мне и хотелось бы узнать. Не пропустишь его через свой комп? Может, и ему там местечко нашлось?
— Перезвони минут через тридцать, будет сделано, — произнес Киря и, не дожидаясь моей привычной похвалы и благодарности, отключил телефон.
Мне не оставалось ничего, как вновь вернуться на лавочку и закурить. Обнаружив, что сигарета у меня осталась последняя, я даже обрадовалась подвернувшемуся занятию и сразу же направилась в магазин. Сходив туда и прикупив вместе с сигаретами еще и пару аппетитных булочек, я принялась их с жадностью уплетать. Из-за этой беготни я совершенно забыла про свой желудок и кормила его только от случая к случаю.
Разделавшись с булочками, я заглянула еще и в соседний ларек, где приобрела бутылку холодной минеральной воды, которую чуть ли не всю сразу же и выпила. Решив, что прошло достаточно времени и Кирьянов уже должен был что-то разведать, я снова стала ему звонить.
— Да, — отозвался в трубке незнакомый мне мужской голос. — Я вас слушаю.
— Можно пригласить к телефону Владимира Кирьянова?
— А его нет. Несколько минут назад его начальство к себе вызвало, — ответил мне мужчина, который, скорее всего, был одним из коллег Кири по работе.
Начальство вызвало! Вот те раз. А я так надеялась, что он все для меня выяснил.
— А не подскажете, — на всякий случай спросила я, — не оставил ли он случайно что-то для Ивановой Татьяны. Бумагу какую-нибудь, что-то на словах?
— Подождите, проверю, — донесся ответ, и сразу за ним в трубке повисла тишина.
Через пару минут трубка вновь ожила.
— Алло, девушка.
— Да, я слушаю, — откликнулась я.
— Да, Кирьянов оставил для вас пакет, тут какие-то распечатки и выдержки из газет. Вы сами за ними приедете или дождетесь, когда он перезвонит?
Дожидаться? Нет уж, ждать я больше ни минуты не буду. Тем более что Михаил точно тут не появится, а Володьке удалось на него что-то у себя нарыть. Естественно, я поеду в Кирин отдел.
Сообщив о своем решении коллеге Кирьянова, я отключила телефон и поспешила к своей «девяточке», цвет которой уже смутно угадывался под слоем дорожной пыли, собранной мной со всего города.
Надо бы ее помыть. Но только не сейчас.
Через полчаса я была уже в отделе Кирьянова и ждала, когда мне вынесут оставленную папку. Самого Володьки все еще не было, так как он как раз занимался разбором дел той пятерки, которую я ему от доброго сердца послала.
— Вот, — протянул мне наконец зеленую прозрачную папку какой-то парень, явно состоявший при Кире.
Я поблагодарила его и жадно принялась перелистывать, перечитывать и просматривать собранную для меня информацию: фотографии, газетные вырезки и так далее. С каждым новым листом удивление, изумление захватывали меня все больше, а язык попросту онемел, не в состоянии вымолвить ни слова.
«Россова обвинила его в изнасиловании, — единственное, что сейчас крутилось у меня в голове. — Это просто невероятно по своей жестокости. Просто невероятно».
Я смотрела на фотографию парня и не могла поверить, что он был способен на то, в чем его обвиняли. Конечно, по лицу человека сложно судить о том, каков он на самом деле, но парень не выглядел агрессивным, жестоким или же угрюмым и замкнутым. По крайней мере, в свои юные годы. Как раз наоборот, он был очень приветлив, и даже на фотографии, прикрепленной к делу, запечатлена хоть и печальная, но все же улыбка. Он как бы источал надежду на лучшее будущее, и это читалось во всем его виде.
Внешне парень не был красавцем, хотя и неприметным его лицо тоже назвать было нельзя. Большие глаза с длинными ресницами, густые брови, слегка поднятые и как бы все время выражающие удивление, четкие мужские губы, подбородок с ямочкой посередине, волосы густые, длинные. В общем, нормальный, вполне приятный парень.
Сложив все бумаги назад в папку, я медленно вышла и села в машину, пытаясь выстроить в своей голове весь ход событий. Теперь информации для размышления у меня было предостаточно.
Инна Андреевна Россова — директор преуспевающей компании, очень сильная женщина и великолепная мать. Такой видели погибшую посторонние. На самом же деле она эгоистичная, жестокая и… и… Дальше у меня не хватало слов, я просто не знала, как еще можно назвать женщину, которая умудрилась испортить жизнь обеим дочерям, заставив их возненавидеть ее.
Прочтя собранные Кирей материалы, я узнала, что несколько лет назад старшая дочь Россовой, Катерина, которой было пятнадцать, познакомилась с молодым человеком девятнадцати лет из очень бедной семьи. И ее мать решила отбить у парня желание ухлестывать за своей дочкой. Однажды, застукав их вместе, она обвинила его в изнасиловании и, наняв кучу адвокатов, обратилась в суд.
Когда рассматривалось дело и очередь дошла до рассказа пострадавшей, она подтвердила обвинение. Что и понятно — Россова не только успела подкупить врачей, подделавших необходимые бумаги с анализами об изнасиловании, но и хорошенько пригрозила Катерине. И в конце концов молодого человека приговорили к десяти годам — учли то, что девушка была несовершеннолетней.
Осужденным был Зимлиницин. Только пару месяцев назад он вышел из заключения, отсидев срок за то, чего не совершал. Катерине как раз исполнилось двадцать пять.
Получалось, что Россова изуродовала всю жизнь парня, и он, конечно же, не мог оставить это безнаказанным. Иного вывода я просто не могла сделать. Теперь для меня все стало ясно — кроме него, отравить Инну Андреевну было просто некому, да и незачем. Непонятным пока оставалось только то, зачем Зимлиницину потребовалось так жестоко подставлять своего друга, заставив его совершить убийство? Из мести за то, что встречался с его девушкой? Глупо.
