Глава 19
В субботу утром ей позвонила Лариса. Алена не сразу узнала ее — чувствовала она себя совершенно разбитой и никак не могла собраться с мыслями. Дело в том, что, отходя накануне ко сну, она почувствовала, как голова наливается тяжестью — верный признак простуды. К тому же, узрев свое отражение в зеркале, она отметила, что глаза у нее покраснели, а это непременно означало грядущий насморк.
В общем-то, нечему было особенно удивляться: в четверг, как то и обещала администратор Марина, Алена проторчала две съемочные смены в бассейне. Из одежды на ней были лишь купальник да мокрое полотенце. Температуру как воздуха, так и воды поддерживали невысокую. Надо думать, из садистских побуждений. Алена же с присущим начинающим актерам героизмом стоически изображала пловчиху-любительницу. Режиссер нещадно эксплуатировал ее добровольный порыв поддержать индустрию отечественной рекламы, то и дело заставляя лезть в воду.
Ее снимали со всех запланированных точек, делали по пять-шесть дублей ее проплыва и ныряния; когда же дело дошло до текста, то четко произнести его Алена уже не смогла — зубы дробно стучали. Коле такая дикция не понравилась. Алену отправили в душ греться, потом опять призвали на холодную съемочную площадку, там уже, чтобы всколыхнуть угасший было боевой дух, рассказали о творческом подвиге бывшего министра культуры Губенко, который еще в свою актерскую бытность нырял зимой в озеро, чтобы получился классный кадр. То ли рассказы эти окончательно сбили с толку ее иммунитет, то ли перепады тепла и холода довели, но в субботу она проснулась с симптомами сильной простуды — кашлем, насморком и жуткой головной болью.
Поэтому, когда Лариса разбудила ее в десять утра, чтобы пригласить на пикник, у нее не хватило духу придумать причину для отказа. Она просто буркнула согласие, желая поскорее положить трубку. Однако уже через пять минут поняла, что поступила совершенно правильно, и даже порадовалась своим успехам — на природе, в непринужденной обстановке ей гораздо лучше удастся понять, кто такая Лариса, а тем более в компании будут также Сакисян и этот его пузатый друг Игорь.
Таким образом, хлюпающая носом, но гордая своей жертвенностью на пользу дела, Алена оказалась в Сашиной «девятке», в компании все тех же Ларисы и Игоря. Игорь всю дорогу соревновался с Сакисяном в остроумии, сыпал безвкусными непристойными анекдотами. Как ни странно, он оказался живчиком, что, к величайшему сожалению Алены, совершенно не соответствовало закрепленному за ним образу сумрачного преступника, крадущегося в ночи с ножом за пазухой. Это ее несколько озадачило, но ненадолго. «Впрочем, — решила она, — он вполне подходит под образ хихикающего убийцы, крадущегося за жертвой с плотоядным блеском в глазах». Расправившись с этой проблемой, она принялась размышлять, у кого из присутствующих могло возникнуть желание зарезать двух девушек и есть ли у кого-то из них на то основания.
К моменту, когда машина затормозила у живописной полянки на берегу Истринского водохранилища, она пришла к выводу, что и тот и другой вполне могли бы убить Ляльку и Ингу. К примеру, если поставить себя на место жертвы — что, она бы не впустила в квартиру Сашку, Игоря или ту же Ларису, если бы те вдруг позвонили ей в дверь? Впустила бы, потому что знает их. Конечно, с Игорем выходило все гораздо сложнее: он вроде бы и ни при чем — со студией «Степ» никак не связан, девушек он мог узнать только через Сашку, впрочем, как и то, что они получили деньги. И все-таки единственный из всей компании, кто подходил на роль убийцы, так это именно Игорь. Весельчак Сашка и красавица Лариса ну просто с завидным упрямством выпадали из амплуа преступников. Алена совсем запуталась.
«Давайте поищем причины, подвигшие убийцу к столь ужасному поступку», — предложила она себе. Но все ее попытки искать мотив преступления в разных направлениях в конце концов привели к одному — деньги. Месть — вряд ли. Любовь, ревность и прочие бытовые неурядицы тоже сами собой отпали. И Лялька, и Инга слишком непродолжительное время были знакомы с Ларисой, Сакисяном или Игорем. И если последние не маньяки, то вряд ли кто-то из них успел настолько влюбиться или приревновать, чтобы додуматься до убийства. К тому же факты были налицо — два похожих убийства, и в обоих квартирах исчезла крупная сумма денег. Хотя… Алена решила еще прояснить этот вопрос.
— Вот не знаю, что с деньгами делать? — как бы между прочим проговорила она, обращаясь ни к кому конкретно, а так, ко всем.
Сашка кинул полено в костер и почесал заросший неряшливой щетиной подбородок.
— Не связывайся с банками, — наконец изрек он тоном человека, который знает гораздо больше, чем говорит.
— Начинается старая песня! — недовольно буркнула Лариса и пояснила: — Банки, между прочим, — основа государства.
— Не в нашей стране! — шумно вздохнул Сакисян. — Лично меня раз и навсегда против банков настроило одно обстоятельство: точно не скажу, но года три или четыре назад дело было — тогда не то «черный вторник» случился, или еще какая-то дрянь, нет, не буду врать, но только захожу я в Сбербанк — нужно было за квартиру заплатить, — а там толпа, человек сто: кричат, толкаются. Оказывается, банк заморозил счета — денег никому не выдает, даже пенсию не выдает, вот так! А потом все деньги взяли и убавили на три нуля. У моего деда так все сбережения и грохнулись. Он всю жизнь копил, откладывал, думал, к старости хоть заживет по-человечески. Но с нашим государством это не проходит. Жить по-людски у нас не получается.
Ну да ладно, с моим дедом! Я, например, с тех самых пор банки в нашей стране не признаю. Мало ли из-за каких катаклизмов могут твои денежки прикарманить. У нас ведь вкладчик всегда крайний. И вообще, свои деньги лучше никому не доверять — храни под подушкой, так, по крайней мере, надежнее. Сам так делаю. И всем советую! Вот и девчонкам нашим так и говорю: хочешь сохранить то, что получила, либо сразу покупай что-нибудь, либо храни при себе!
— Деньги должны работать, — усмехнулась Лариса. Как-то двусмысленно это у нее получилось, или Алене только показалось?
— Вопрос, на кого? — Сашка кинул в огонь еще одну деревяшку. — А вообще сейчас лучше деньги не тратить — затаиться. Вот не даст нам МВФ кредита, тогда такая чертовщина начнется.
— Напугал! — фыркнула Лариса. — Не могут не дать. Россия тогда с ними же и не расплатится по долгам. Кто пострадает?
— Мы и пострадаем, — встрял в спор доселе мирно молчавший Игорь. — Извини, Ларочка, но тут я Сашку поддерживаю.
— Ну и что девчонки? — Алена решила перевести разговор в нужное русло, пока еще все не втянулись в политико-экономические дебаты. Она и подумать не могла, что столь простой вопрос, как и куда деть деньги, — поднимет бурю эмоций в компании.
— Какие девчонки? — не понял Сакисян.
— Ну, я так поняла, что всем, кто снялся в рекламе, ты советовал хранить сбережения при себе?
— А… — протянул он, раздумывая. — Так все они и держали при себе.
— Почем ты знаешь? — не унималась Алена.
— Сашка, тебе не доверяют! — хохотнул Игорь.
— Не могу не отметить, как это некоторым удается предлагать самые гадостные темы для разговора, — недовольно заметила Лариса, видимо, предчувствуя реакцию Сакисяна.
— Хочешь узнать, прислушивались ли к моему мнению? — прищурился тот.
— Ну давай, покажи ей! — совсем развеселился Игорь.
— Ладно, — великодушно согласился Сашка и, покопавшись в кармане куртки, извлек маленькую записную книжку. — Вот! — он демонстративно помахал ею в воздухе.
— Ну и что? — не поняла Алена.
— Здесь телефоны, между прочим, всех девушек, с которыми я когда-либо имел дело. Разумеется, у меня полный список всех, кто снимался.
— Сейчас пойдет демонстрация мужских достоинств, — тоскливо прокомментировала Лариса и отвернулась, показывая, что не желает участвовать в дальнейшем разговоре.
— Номера телефонов сами по себе ни о чем не говорят, — улыбнулась Алена, хотя ей-то это о многом говорило. Например, о том, что подтвердилась ее версия — директор имеет возможность добраться до каждой девушки, следовательно, мог заявиться и к Ляльке, и к Инге.
— Так давай сейчас любой позвоним и спросим…
— Прямо сейчас, из леса? — Алена и Игорь рассмеялись ему в лицо.
— Нет, если ты не веришь! — раскипятился Сакисян, которого, видимо, задели за живое. — Поехали до ближайшего автомата.
— Конечно! — фыркнула Лариса и с ненавистью взглянула на директора.
«Почему же она так злится?» — удивилась про себя Алена.
— Как же я это ненавижу! — продолжила радикальная феминистка. — Мужики готовы часами трепаться о своих интимных победах! Даже о тех, которых не было! Можно подумать, большое достижение — затащить в постель с десяток слабоумных идиоток!
