— Оба брата сгорели в сауне, — напомнила Елена.
— Вот-вот. Зайцев пытался поднять братву на месть, поэтому и попал в оперативную разработку по тому делу. Но в итоге прошел как свидетель. В девяносто седьмом его посадили на семь лет за разбой. Он отсидел шесть, а когда вышел, оказался никому не нужен. Из бывших дружков кое-кто «поднялся» и ушел в легальный бизнес, некоторые смылись заграницу, но большинство закончили, как братья Бугаевы — на кладбище. Зайцев помыкался и устроился охранником на строительный рынок.
— А в две тысячи восьмом он оказался компаньоном Мальцевых. Что известно о них?
— Родились, кажется, в Краснодарском крае.
— Почему «кажется»?
— Пока не нашел документального подтверждения. Все с их слов.
Петелина странно посмотрела на эксперта.
— Ты расспросил их обоих? Ты умеешь разговаривать с духами?
— Объясняю. В две тысячи втором в Греции затонул паром. Мальцевы были на борту. Они спаслись, но потеряли документы. С их слов в посольстве им выдали справки, а в России оформили новые паспорта. Так вот, более ранних сведений о братьях Мальцевых мне найти не удалось.
— Женщины в подобных случаях иногда изменяют дату рождения, чтобы стать моложе…
— Может, и Мальцевы что-то напутали или приврали. Короче говоря, после трагедии в Греции Дмитрий Мальцев женился на Инне Кольцовой, обосновался в Москве и открыл строительную фирму, дела которой сразу пошли в гору.
— Этому поспособствовали связи его тестя, Виктора Васильевича Кольцова, не последнего человека в правительстве Московской области.
— Я тоже пришел к такому выводу, потому что три года назад после бегства Кольцова в Лондон заказы как обрезало. И сейчас строительный бизнес Мальцева еле дышит.
— Где же связь между бывшим уголовником Зайцевым и бизнесменом Мальцевым? Почему он стал их компаньоном?
— Пока не ясно.
— Возможно, Зайцев оказал Мальцевым какую-то важную услугу, — предположил Валеев. — Они занимались строительством, он работал на строительном рынке, там их пути могли пересечься.
— Хороша услуга, за которую отдают пять процентов бизнеса!
— Есть тайны, которые стоят дорого. К тому же бизнес — это не только прибыль, но и долги.
— Тайны… Тайн у нас слишком много. И с каждым днем они все прибавляются и прибавляются. — Петелина опустила взгляд на листок, где среди узора был записан столбик фамилий. — Вот что, Миша. Имеются имена трех поджигателей, исчезнувших в девяносто четвертом. У нас же накопились образцы ДНК по неопознанным трупам того времени.
— Вашими стараниями…
— …и твоим усердием. Надо сравнить наши образцы с ДНК этих поджигателей.
— Как? Для этого необходимо иметь образец ДНК их ближайших родственников.
— А с этим тебе поможет капитан Валеев. Ребята исчезли молодыми. Их матери, скорее всего, еще живы и не откажутся посодействовать поиску сыновей. Задача ясна, Марат?
— Сделаем.
— Вот и хорошо. За работу, мальчики.
Прощаясь, Валеев пожал руку Устинову. На манжете куртки оперативника Елена заметила пятнышко белой краски. Такой же, как на асфальте.
Ваня Майоров тря дня казался самому себе сдувшимся шариком. Его проткнули и выпустили воздух. И кто?! Лучший друг-напарник, у которого он многому научился. И хотя Галя Нестерова вышла от Валеева почти сразу же после того, как Ваня заметил ее в окне, боль в его душе не утихала.
Три ночи Ваня мучился вопросом: успела эта парочка «схлестнуться» или нет? Он прикинул маршрут Гали, свое отставание по времени и пришел к выводу, что Петля спугнула их в самый неподходящий момент. Точнее в самый нужный момент! Обломала вожделение еще на взлете. А тут и он подоспел.
Отношений с Валеевым это происшествие, конечно же, не улучшило. Ваня припомнил, что в послужном списке капитана была темная история со смертью напарника. А вдруг Валеев застрелил напарника сознательно? Приревновал! Ваня оценил накал своей ревности: жгло невыносимо. Мог бы он таким образом избавиться от соперника? Пуля в голову при удобном случае… Ваня тут же ужаснулся этой дикой мысли.
Напарники разговаривали по работе, выезжали на задания, но «за жизнь» бесед не вели и о Галке не вспоминали. Валеев скис и не пытался подбить к девушке клинья. Это приободрило Ваню. И сегодня он решился зайти в паспортный стол.
— Это тебе, Галя. — Оперативник протянул Нестеровой кактус в горшке.
— Ты чего, Майоров?
— Кактус поглощает вредное излучение от мониторов.
— Это у старых лучевых коробок было излучение. А у меня плоский монитор.
— Не возьмешь? — расстроился Ваня.
— Давай уж, раз принес, — сжалилась девушка. — На микроволновку поставим.
— А Валеев к Петле поехал. Она его вызвала, — небрежно произнес Ваня заранее приготовленную фразу.
Нестерова подалась вперед и легла грудью на стойку, отделявшую сотрудниц от посетителей.
— Слушай, Вань, — зашептала она, — а тебе не кажется, что Петелина запала на капитана?
— Так Марат и сам к ней рвется. Еще неизвестно, кто на кого больше запал.
— Она старуха. Ей уже тридцать пять.
— И Валееву столько же. Они одноклассники. И говорят, у них что-то было.
— Я так и подумала: ностальгия, на старенькое потянуло.
— А мне молодые нравятся, — неожиданно изрек Ваня.
— Да? — заинтересовалась Галя. — И кто же это?
— Ну… такие, как ты, — признался старший лейтенант и покраснел.
Нестерова вздернула носик, расправила плечи. Ее грудь хоть и отдалилась от Вани, но приподнялась и выглядела еще эффектнее.
— Спасибо за кактус, Ванюша. Если что-нибудь понадобится, заглядывай.
— Я это… распечатки о проводнице Семеновой потерял.
— Сейчас у меня прием. Заходи вечером, — кокетливо улыбнулась Галя.
— Ага. Я приду, — кивал головой Ваня, пятясь к двери.
Его лицо озаряла широченная улыбка. Он убедился в том, что даже колючий цветок способен смягчить сердце девушки.
Елена Петелина вошла к полковнику Харченко. По размеру его кабинет был таким же, как и ее собственный. Но вот стол внушал уважение. Елена давно заметила, что чем выше начальник, тем больше у него стол. Этот закон соблюдался независимо от учреждения. Такое впечатление, что завхозы всех ведомств на тайном съезде приняли единые нормативы. Размеры и количество столов росли в соответствии со ступенями служебной лестницы, которые преодолел чиновник.
— Зачем вызывали, Юрий Григорьевич?
— Она еще спрашивает! Ты же меня, не глядя на погоны, поручением нагрузила.
— Ну что вы…
— Присаживайся, Петелина. Я в выходные пересекся со своим другом из ФСБ. Про Кольцова твоего кое-что узнал.
— Он не мой. Он отец подозреваемой Инны Мальцевой.
— Умер Кольцов. Скончался полтора месяца назад где-то в Англии.
— Вот как? — удивилась следователь. — А близкие, по-моему, не в курсе.
— Неудивительно. Кольцов скрывался. А после смерти нотариус занялся завещанием беглого чиновника. Благодаря этому о судьбе Кольцова и стало известно.
— Завещание… О какой сумме идет речь?
— Неизвестно. Но, по предположению эксперта, Кольцов переправил в офшоры не менее пятнадцати миллионов долларов.
— Странно.
— Что так мало?
— Странно, что ни дочь, ни ее муж не упомянули о смерти Кольцова и о его завещании.
— Возможно, нотариус еще не разыскал их. Ему незачем спешить: наследники далеко, а он рядом со счетами покойного.
— Или Кольцов отписал свои деньги совсем не дочери. Как бы это выяснить?
— Я знал, что ты об этом спросишь. — Улыбающийся Харченко протянул Петелиной лист с данными. — Мне сообщили имя лондонского нотариуса и номер его телефона.
— Послать запрос в Великобританию? — задала вопрос Елена.
Полковник юстиции со скептическим видом покачал головой:
— Учитывая уровень взаимодействия между нашими правоохранительными органами, ждать придется долго.
— Что же тогда?
— Вот ты и думай, нужно тебе это для расследования уголовного дела или нет.
Петелина обдумывала неожиданную информацию о смерти Кольцова. Бывший чиновник существенным образом влиял на благосостояние дочери Инны Мальцевой как до, так и после своего бегства в Лондон. Сначала он обеспечивал зятя выгодными заказами, а затем стал причиной неминуемого краха его фирмы. У новых чиновников имелись свои, «карманные» подрядчики.
Под яростным нажимом хрустнула дверная ручка. В кабинет ворвался тот, кого Петелина меньше всего ожидала увидеть: в ореоле отряхиваемых с куртки брызг перед Еленой предстал ее бывший муж Сергей.
— Ленок, так дело не пойдет! Какой пример ты подаешь дочери?
— А какой пример я ей подаю?
— Эта вульгарная надпись, — скривился Сергей и прогнусавил: — «Лена, я тебя люблю!»
