осмотру первого этажа.
– Сейчас ты увидишь такое! – возвестила Виктория и на всех парусах понеслась прямо по широкому коридору к двустворчатой двери. Вероятно, она собиралась поразить мое воображение скрывавшимся за ней парадным залом.
– Смотри! – Виктория царственным жестом распахнула створки двери и первой вошла в зал, приглашая меня за собой. То, что я увидела, было вполне ожидаемо, и в обморок от восторга я не упала. Однако на всякий случай я в притворном изумлении цокала языком и старательно округляла глаза к удовольствию любезной хозяйки.
Округлый зал действительно был впечатляющих размеров, яркий дневной свет через громадные арочные окна заливал начищенный до блеска паркет цвета темного меда. Вдоль стен между оконных проемов симметрично расположились узкие диваны с резными спинками, обтянутые светлым шелком. Венчала все это великолепие многоярусная хрустальная люстра театральных размеров. Благодаря высокому потолку она не выглядела громадной и вполне соответствовала площади помещения.
– Правда, здорово? – Виктория выбежала на самую середину зала и принялась в бешеном темпе кружиться по нему, раскинув руки. Девчонка явно до сих пор не привыкла к свалившемуся на нее счастью и продолжала упиваться им каждую удобную минуту. Вот только мое присутствие здесь безжалостно напомнило Виктории о том, что это счастье она в любой миг может утратить. Вдоволь накружившись, девушка понуро подошла ко мне, видимо вспомнив, что я ей вовсе не подруга, перед которой не грех похвастаться своими сокровищами. Зато благодаря мне у нее есть шанс их сохранить. Хотела бы я быть в этом уверенной…
– Ладно, пойдем смотреть остальное. – Виктория повела меня по коридору в обратном направлении, попутно открывая двери и объясняя назначение каждой комнаты.
– Так, кухню-столовую ты уже видела. – Вика прошла мимо упомянутого помещения, лишь указав на него пальцем. – Это гостиная для небольших семейных приемов или дружеских посиделок.
С этими словами она толкнула дверь, тоже двустворчатую, но несколько меньших размеров, чем в зале. Гостиная «для посиделок» также оказалась достаточно большой, в обычной городской квартире она выглядела бы просто громадной. Комната была оформлена в спокойных бежевых тонах, в общем, современная элегантная гостиная. Ничего особенного.
– Здесь бильярдная, – пояснила Виктория, когда мы подошли к следующей комнате. Из-за приоткрытой двери было слышно, как ударяются друг о друга и вновь разбегаются по столу бильярдные шары.
– Не хочу с ним встречаться! – Молодая женщина неприязненно поморщилась. – Пойдем прогуляемся по саду, пока они не уехали.
Я отметила про себя, что Виктория не уточнила, с кем именно она не желает лишний раз видеться – с мужем или его телохранителем. Чем дальше, тем больше я убеждалась, что в этой семейке все не так просто и полно скелетов в шкафу. Возможно, не только у Виктории.
Накинув легкие куртки, мы вышли на террасу. Территория усадьбы была невелика, в этом я убедилась сразу же по приезде. Хозяин умел экономить место – все авто находились в подземном гараже, включая мой «Фольксваген». Ястребов, вероятно, предпочитал открытые пространства, поскольку от крыльца особняка до калитки простирался начинавший желтеть газон. Лишь вдоль ограды высилось несколько голубых елей. Однако Виктория упорно величала придомовую территорию садом. Что ж, ей, наверное, виднее.
Мы обошли особняк и очутились у входа на теннисный корт, который я уже видела из окна на втором этаже. Все было довольно строго и аскетично, никаких клумб или фруктовых деревьев. Пейзаж оживляли разве что фонари в стиле хай-тек и несколько беседок.
– Мы не держим садовника, – пояснила Виктория. – Кирилла это не интересует, да и меня тоже.
Не сомневаюсь. Я уже составила вполне определенное мнение о сфере интересов Виктории.
– А кроме телохранителя кто-нибудь еще заботится о вашей безопасности? – Вопрос я задала на всякий случай. Вряд ли от Виктории стоило ждать развернутого ответа.
– Ну, если только охрана на въезде, – ответила она. – Поселок-то закрытый, въезд только по предварительной договоренности. Ты же сама видела.
Действительно, у въезда в Новоорловский были шлагбаум и будка с охранником, обычное дело. Но если бы Виктория знала, сколько раз я проникала на так называемую охраняемую территорию безо всякой предварительной договоренности. Тогда она, должно быть, не стала бы уповать на всесильный шлагбаум у въезда в коттеджный поселок.
Я обследовала территорию на наличие видеокамер и обнаружила несколько штук по периметру забора и у ворот.
– Они постоянно работают? – спросила я хозяйку, но та лишь беспечно пожала плечами.
– Не знаю, спроси лучше у Вячеслава. Он управляет всей этой кухней.
А вот если бы Виктория более внимательно относилась «ко всей этой кухне», ей сейчас, возможно, не пришлось бы дрожать как овечий хвост. Ей стоило лишь предъявить Скрынникову запись с камер видеонаблюдения, на которой ясно видно, что в момент убийства Эльвиры она находилась дома, и он бы отстал от своей жертвы. Ах да, диктофонная запись. Ну, здесь можно было бы поинтересоваться у капитана Скрынникова, на каком основании он утаил от официального следствия аудиозапись, а заодно и энную сумму денег. Вот как могла бы действовать госпожа Ястребова в столь непростой, но отнюдь не патовой ситуации. Но не стоит осыпать Викторию злыми насмешками и уж тем более насмехаться над ее скромными умственными способностями. Ведь окажись она чуточку умнее, я осталась бы без состоятельной клиентки и, соответственно, без гонорара.
Мы вернулись в холл и едва не столкнулись у порога с Кириллом Ястребовым в сопровождении Вячеслава.
– Уже уезжаешь, милый? – игриво поинтересовалась Виктория, подставив мужу щеку для поцелуя. – А я вот показывала Жене, как мы живем.
– У вас великолепный теннисный корт, – поддержала я беседу, не зная, что бы еще похвалить во владении супругов Ястребовых. Особняком я уже восхищалась, не хотелось повторяться.
– Что есть, то есть, – не стал возражать хозяин. – Для тенниса становится холодновато, так что пока перейдем на бильярд. Предложение сыграть партию в силе, вы как?
– С удовольствием! – с энтузиазмом заявила я.
– Ну и отлично. – Кирилл в сопровождении телохранителя вышел из особняка.
В его манере говорить (во всяком случае, со мной) чувствовалась какая-то наигранность. Он как будто бы пытался придать своим словам некий скрытый смысл. Этакая игра словами. Возможно, эту манеру он усвоил благодаря общению со своей глупышкой женой. Однако мне такая манера не нравилась, как
