- Твоя информация имеет для меня жизненно важное значение.
- Ох... - Она коснулась моей руки. - Слава Богу! - отдернув пальцы, она подозрительно присмотрелась ко мне. - И тебе ничего не рассказывал Джонни Чен?
- Нет.
- Ты знаешь, он в глубокой печали, потеряв лучшего друга. Ну, того летчика. - Она посмотрела мне прямо в глаза. - Ему можно доверять, Мартин. Он очень искренен. И я бы не говорила этого, если бы миллион раз не убеждалась в его надежности. Я не хочу ни говорить, ни делать ничего, что могло бы причинить тебе вред. Я уже начинаю думать, что лучше бы мне никогда не встречать тебя, откровенно говоря. Я беру на себя такую ответственность. Склонившись, она теребила нитки в ковре, прическа ее растрепалась, и пряди волос упали на лицо. - Хотя я шучу, - тихо сказала она. - Ну, в общем, когда она выбралась из джунглей, снова напоролась на солдат Пол Пота, после чего ей досталось пять лет мучений, пыток, голода; ее несколько раз насиловали, и она выжила в эпидемию холеры. Сотням и тысячам таких, как она, не удалось выжить. Она была в том ужасном центре казней и пыток, Туол Сленге, но выбралась оттуда. Когда...
Зазвонил телефон, и она оглянулась.
- Может быть, из офиса. Или к тебе?
- Никто не знает, что я здесь.
- Тогда пусть звонит. Когда Шода добралась до лагеря беженцев на таиландской границе, от нее остались одни кости, и она не могла даже говорить - ей потребовалось не меньше года, прежде чем она обрела нормальный вид. Я знаю о ней от администрации лагеря. В нем были тысячи беженцев - да и сейчас они там - но понемногу она стала выделяться из толпы, начала помогать в организации работ - к тому времени ей уже было около четырнадцати, да и к своим восьми годам она все же получила какое-то образование как принцесса королевского дома. - Кэти досадливо покачала головой. - Этот чертов телефон, и он тут же прекратил звонить. - Дальше идет темная полоса, но кто-то рассказал мне, что к семнадцати годам она уже помогала управлять целым лагерем. Тогда она и убила одного из офицеров за попытку ночью залезть к ней в постель. Состоялось расследование, но вменить ей ничего не удалось. Женщина, с которой я говорила, сама все видела, но отказалась давать показания - подобно Шоде, она прошла через ад и была убеждена, что любой человек, который покушается на другого, заслуживает пули в лоб. Затем через год обнаружили охранника лагеря, заколотого ножом, причем весьма профессионально. И на следующий день Шода исчезла. Теперь у тебя есть о ней полное представление... И не хочешь ли забальоне?
Мы вернулись к столу, она принесла угощение, и мы еще немного поговорили о Марико Шоде.
- Тайский инспектор полиции рассказал мне, что, насколько ему известно, ее стараниями были уничтожены пятнадцать серьезных соперников в деле торговли наркотиками, причем шестерых из них она убила лично, а остальными занимался ее личный убийца - он из Калькутты и зовут его Кишнар. - Она включила музыку и, сбросив замшевые туфельки, ритмично задвигалась. - Есть вопросы?
Я спросил имя и номер телефона того инспектора полиции, и она продиктовала их мне.
- Что-нибудь еще?
- Да. Слышала ли ты о женщине, скорее всего, японке, по имени Сайако, которая имеет отношение к организации Шоды?
- Как ее имя? Я повторил.
- Нет. Откуда она взялась?
- Это-то я и хочу выяснить.
- Буду держать ушки на макушке. - Она медленно приблизилась ко мне, легко ступая в тонких чулках-паутинках, и мне стукнуло в голову, что мы недооцениваем эффект, который производят женщины, скидывая обувь. - Мы будем говорить о Шоде, - прошептала она, - столько, сколько ты захочешь, Мартин; я притащила тебя сюда, чтобы выдать тебе всю информацию, что у меня есть. Но не хочешь ли ты сделать небольшой перерыв?
- Господи, никогда в жизни не видела столько шрамов на теле. У меня только вот этот маленький.
- Кесарево?
- Да, - она отвела глаза. - Но он умер. Еще совсем крохотным... А ведь с его помощью наш брак мог бы сохраниться, что было бы просто ужасно. Ты веришь, что такие вещи могут перевернуть всю жизнь?
- Я верю, что мы сами создаем окружающую реальность..
- Ты считаешь, что мы сами все портим? - Она снова прижалась ко мне, свесив ногу с дивана. - Откуда ты знал, что мне нравится вот так... очень медленно?
- Я не знал.
- То есть я никогда не подозревала, что... что вступление может быть таким головокружительным. - Легкими движениями рук она старалась осушить влажную кожу. - Я чувствую себя просто божественно. Ты всегда... - запнулась она.
В комнате стоял мягкий полумрак; проигрыватель заткнулся уже пару часов назад. Дважды звонил телефон, но она не подошла к нему. Над головой лениво вращались лопасти вентилятора, гоняя теплый влажный воздух. Оставаться я не собирался; оглядываясь назад, я понимал, что причина нежелания заключалась в том, что мне не хотелось возвращаться в ту реальность, которая была создана моими стараниями. "Он из Калькутты и зовут его Кишнар..."
- Мне бы хотелось, - медленно произнесла она, - чтобы мы встретились раньше. - Я снова стал ласкать ее, медленно и нежно: ей нравился способ любви, называвшийся "карецца". - Но, мне кажется, что у нас ничего бы не получилось, то есть наши... - Помолчав, она вздохнула: - О, Господи... Ты хоть понимаешь, что ты со мной делаешь?
Сквозь полуоткрытую дверь кухни я слышал, как бормотал холодильник; других звуков в квартире, кроме наших, не было. Она была на удивление нежна и открыта, чего я не ожидал от нее.
- Мартин, ты останешься на ночь? ? От нее уже немного осталось.
- Я бы не отказался.
- Побудь до рассвета. Ты можешь это себе позволить? Кажется, мы все же немного поспали, пока нас не разбудили розовые полосы света в жалюзи; она сварила кофе, и мы уселись, закусывая, на полу друг против друга, деля радость взаимного узнавания.
- Я была абсолютно неправа,- заявила она, - не говоря уж о том, что он не представлял собой в постели ничего фантастического. Он ровно ничего не понимал. - Она засмеялась хрипловатым сосна голосом. - А тебе было хорошо со мной, ну, хоть немножко?
- Просто потрясающе.
За спущенными жалюзи разгорался день, бросая серебряные отсветы на потолок, под которым крутились лопасти вентилятора; Кэти сделала нам яичницу с тостами, и теперь она почти не улыбалась и стала немногословной.
- Я понимаю, что тебе сейчас нужно больше всего, - наконец бросила она. Ты хочешь выяснить, где у нее ахиллесова пята. У Шоды.
- Это мне очень пригодилось бы.
Когда я уходил, диванные подушки по-прежнему были разбросаны по всей комнате, и Кэти провожала меня в тоненькой ночной рубашке; нежная, маленькая и босоногая, она походила на ребенка.
- Мартин, ты заметил, что порой я бываю настоящим телепатом? Я улавливаю волны. - Проводив меня до самых дверей, она вскинула тонкие руки, чтобы обнять меня, и поцеловала. Затем она спросила: - Тебя ждут большие опасности, да?
Не помню толком, что я ей ответил - мол, удача меня не покинет, нечто в этом роде.
- Сделай кое-что для меня. - Она смотрела на меня остановившимся взглядом, и в зрачках ее сгустилась тьма. - Умоляю, ради Бога, если и когда у тебя появится такая возможность, сними телефонную трубку и позвони мне, чтобы я знала - пока у тебя все в порядке.
Было уже слишком поздно ложиться "на грунт", потому что когда через час я явился в "Красную Орхидею", то увидел, что они обложили отель, и понял, что попался в ловушку.
14. Отсчет времени
Я позвонил Пеппериджу, но его на месте не оказалось.
Работал автоответчик. Я оставил послание.
"Я у красной черты. Звони мне."
На часах 10.03.
Когда ловушка захлопывается, первым делом вы должны взглянуть на часы, потому что позже это может спасти вам жизнь.
В 10.03 снаружи находилось пять человек, и я еще раз убедился в их присутствии, приоткрыв штору и используя зеркало ванной свободного номера в конце коридора третьего этажа, я осмотрел и задний двор, осторожно выглянув из кухни. На это ушло около часа.
11.14.
Как мне нужен звонок от Пеппериджа.
"Вот это мой номер. По нему всегда будет включен автоответчик. Ты можешь оставить на нем сообщение, если я, скажем, выскочил перекусить в паб."
Он не мог быть в пабе в три утра.
Так где же он?
"Прости, это не тот уровень работы, к которому ты привык."
У меня еще была возможность ускользнуть от слежки, если бы я мог переговорить с Пеппериджем и продержаться до наступления темноты, но в любом случае я должен исходить из. предположения, что Кишнар уже здесь.
За ним, конечно же, послали.
Сайако сказала, что послезавтра он вылетает из Бангкока, и его план заключался в том, что люди Шоды прочешут город, пока не найдут меня, после чего им останется загнать меня в угол и преподнести ему. Именно так они и действовали, им повезло, я был приговорен к смерти, и они послали за ним - а уж он-то не будет терять времени. Шода, скорее всего, отправила за ним один из своих личных реактивных самолетов, а для него тут всего три часа лета.
