Альдо сделал шаг вперед. В его руке был все еще зажат обломок отвертки, опасный, как кинжал.
— Ты слышала? — сказал он жене сдавленным от ярости голосом.
— Но, Альдо… — пролепетала Жанна.
Старик резко обернулся. Его рука с силой рассекла воздух. Пощечины сбили Жанну с ног, и, падая, она увлекла за собой стол и стаканы. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Потом она медленно поднялась. Никто не помог ей. Все бесстрастно смотрели на нее, а старик вышел в парк, где Сесилия встретила его криком:
— Иди сюда, деда! Салями нашел бельчонка!
И глава семейства послушно пошел за девочкой в порванном платье, с пылающими щеками и растрепанными волосами. Салями бежал за ними.
* * *
Внутри фургона для перевозки мебели все пропахло пивом, табачным дымом и сухарями. Асы сыскной службы, томившиеся, там с раннего утра, изнемогли от ожидания. Не говоря уже о солнце, накалившем крышу и сделавшем невыносимым пребывание в этой замаскированной лаборатории. Ле Гофф, Сериски и Рондье сбросили куртки, рубашки, ботинки и сидели, как в бане, поминутно утирая пот.
— А ведь моя жена воображает, что я развлекаюсь, — вздохнул Сериски.
— Ты же новобрачный, и она ревнует! — поддразнил его Рондье, чья очередь пришла стоять у телеобъектива. — Потом она будет молить Бога, чтоб ты подольше не возвращался.
Он засмеялся, и его веселье, казалось, освежило воздух в фургоне.
— Так всегда говорил Лармено, — сказал он, вдруг помрачнев.
Сыщики стыдливо избегали упоминаний о своем товарище, погибшем от руки Муша. Прошел уже целый год… А мерзкий убийца сбежал, когда его уже ждал палач…
— Внимание! — вдруг сказал Рондье. — Сериски, давай! Думаю, что это наша дичь!
Ле Гофф приник к биноклю. В двух шагах от них из машины выходил Луи Берлинец. Он подъехал с противоположной стороны И поэтому остановился не у магазина, а напротив. Он был без шляпы и очков. Сериски нажал на кнопку фотоаппарата. Пока блондин шел к магазину, его беспрерывно снимали. Он был как на ладони, и снимки должны были получиться удачными.
— Думаете, это наш парень? — тихо спросил Сериски у Ле Гоффа.
Тот кивнул, не отрываясь от бинокля.
— По описанию подходит. Как снимки?
— Должны быть хорошие, — заверил Сериски.
Все трое с надеждой смотрели, как блондин переходит улицу, и легко вздохнули, когда он вошел в магазин. Ле Гофф сразу снял трубку радиотелефона:
— Красный вызывает Зеленого. Красный вызывает Зеленого. Срочно пришлите Мерлю и Барани поставить на место колесо. Подтвердите прием. Конец связи.
Ле Гофф положил трубку и одобрительно кивнул, увидев, что Сериски пошел проявлять пленку. Прошло пять минут, и одетые в рабочие комбинезоны полицейские принялись крепить колесо. Еще немного спустя Барани и его товарищ устроились в кабине и завели мотор, а их коллеги внутри одевались, готовые снова приступить к допросу свидетелей.
В кабинетах бригады Ле Гоффа чувствовалось приближение решающей битвы. Было два часа ночи, но все были здесь, кроме групп, наблюдавших за магазином и за имением в Пуаньи. Ле Гофф и его ребята сработали быстро. Теперь они были на верном пути. Несмотря на поздний час, они разыскали не только рыжего жандарма, но и владелицу костюмерной, еще не ушедшую из своей лавки. И оба опознали блондина. Именно он брал напрокат мундир и сидел рядом с Мушем в коридоре Дворца правосудия. Жандарм по фотографии узнал Серджо, изображавшего тогда арестованного. Все сошлось. Остальное было уже делом техники. Опасным, но все же рутинным. Теперь нужно было только аккуратно и терпеливо следить за семейством Маналезе, и убийца, все откладывавшийся арест которого начинал волновать общество, будет пойман. Ле Гофф уже не чувствовал усталости. На этот раз бандит, который прикончил Лармено, Врийяра и ограбил дюжины банков и почтовых отделений, не ускользнет! Если только… Ле Гофф потянулся за сигаретой. Если только негодяй не успел удрать на другой край света…
Каждые полчаса ему докладывали по рации или телефону об обстановке. Но в окнах и магазина, и виллы было темно. Все казалось спокойным. Луи Берлинец поужинал в магазине, сел в машину и отправился в Пуаньи. Ле Гофф чиркнул спичкой, когда в дверь заглянул Рондье.
— Патрон, вас к телефону. Говорят, что-то очень важное!
— Еще один звонок, — вздохнул Сериски, сравнивавший свои снимки с фотороботом Берлинца, сделанным раньше.
Рондье пожал плечами.
— Как знать!
Оба замолчали, потому что Ле Гофф, прижимавший трубку к уху, казалось, был ошеломлен услышанным.
— Что?! — говорил он. — Что за басни? Сарте, он же Муш, прилетает завтра из Нью-Йорка в Орли? В пять часов дня?
Он изумленно посмотрел на своих подчиненных.
— Вы клянетесь?! Говорите, что нам остается только схватить его? Он будет переодет? Это что — ваше предположение?
Ле Гофф явно не доверял услышанному. Он раздавил окурок в пепельнице и еще более скептически повторил:
— Значит, завтра, в Орли? Из Нью-Йорка? Как ваше имя, мадам? Алло! Алло!
В трубке раздался резкий щелчок. На том конце провода отключились. Комиссар бросил на своих сотрудников недоверчивый взгляд.
— Женщина. Утверждает, что Муш завтра прилетит в Орли из Нью-Йорка. Из Нью-Йорка…
Он медленно выпрямился, и из его светлых глаз начало исчезать сомнение.
— Дурацкая шутка, — предположил Сериски.
— Еще одна, — ухмыльнулся Рондье. — Муш в Нью-Йорке. И возвращается… чтобы просто поздороваться с нами!
Он захохотал. Его веселье передалось Сериски.
— Кто-то славно развлекается… Муш смылся в Штаты и возвращается, чтобы его здесь пристукнули! Ничего не скажешь, первоклассная новость!
Но Ле Гофф не слушал их. Он поднялся, подошел к столу, заваленному газетами, которые редакции, по обычаю, доставляли полиции, развернул одну и нашел нужный заголовок.
— А если это был он?
Полицейские склонились над листом, где огромными буквами было напечатано: «Ограбление века в «Боинге» Париж — Нью-Йорк. Похищено около 40 миллиардов старых франков».
В комнате, полной дыма, воцарилось долгое молчание, прерываемое только звуками телефонных переговоров в соседних кабинетах. Сериски поднял голову.
— Вы думаете, патрон, что это…
— Я ничего не думаю, — отрезал Ле Гофф. — Но мы знаем, что это один из немногих типов, у кого хватит духа на такое. Ваше мнение, Рондье?
И, не ожидая ответа, продолжил:
— Я не знаю, что заставило эту женщину позвонить мне, но начинаю спрашивать себя… Попробуйте узнать, откуда звонили! Рондье бросился к телефону.
* * *
Сдерживая дыхание, жена Альдо тихонько поднималась по ступенькам. Жребий был брошен. Она позвонила в полицию. Это было не трудно: телефон после побега Муша был напечатан во всех газетах. Это был ее последний шанс. Когда Муша схватят, он не будет знать, откуда пришел удар. Меньше всего он заподозрит кого-нибудь из семьи Маналезе. Он подумает о несчастливой случайности, о каком-то сыщике, более ловком, чем другие, и узнавшем его! Ему в голову не придет, что это сделала Жанна для своего спасения. Если Муша схватят, сицилийцы никогда не смогут заставить ее признаться в измене. Они будут ее подозревать, но не смогут ничего доказать. А ей нужно только выиграть время. Если же Муш приедет сюда, они от него всего добьются, вынудят его расколоться. А потом они их прикончат. Это им так же просто, как воткнуть дольку чеснока в баранью ногу.
Главное — избежать очной ставки. Потом найдется выход. Когда они немного успокоятся, она удерет и прихватит с собой часть денег. Если удастся, конечно…
Жанна поднялась на последнюю ступеньку и погладила щеку, по которой ударил старик. Когда-нибудь она отомстит! Придерживая свой шелковый халат, чтобы он не шуршал, она, как призрак, проскользнула в комнату, где ее запер Альдо. Сам он ночевал где-то в другом месте. Не могло быть и речи, чтобы спать с зачумленной. Она ловко заперлась при помощи длинной шпильки. Умники! Они воображали, что она не сможет открыть дверь! Чувство блаженства овладело ею, едва она скользнула под простыню. В конце концов, неплохо поспать одной. Ведь это временно! Мужчины всегда найдутся. А может быть, и Альдо… Если ей удастся оправдаться. Мужчины — такие дураки! Но прежде всего нужно, чтобы Муш не вернулся.
Она положила голову на подушку и улыбнулась, укрывая голые плечи, которые Альдо так любил покусывать во время любовных игр.
Штаб-квартира Ле Гоффа располагалась в кабинете его коллеги из аэропорта. Отсюда он мог связаться по радиотелефону со всеми своими машинами. Большая их часть при поддержке жандармов скрытно окружила виллу Маналезе в Пуаньи. Другие, рассредоточенные по стоянкам в Орли, ждали начала операции. Капканы были расставлены. Оставалось ждать дичь.
