Как я уже говорила, Крокодил просто виртуоз. Ему и пяти минут не понадобилось для мирного вторжения в чужую обитель. После чего я с ним рассчиталась.
Я обшарила всю квартиру. Молоток я отыскала в ящике для инструментов, который спокойно себе стоял в прихожке. Ящик был изготовлен в виде пуфика. Снимаешь стеганое сиденье — а под ним откидная крышка. Тот ли это был молоток, я, разумеется, не знала. Для меня сейчас это не играло существенной роли. Когда готовишь психическую атаку, не обязательно заботиться о подлинности той или иной вещи. Главное, чтобы вещь была похожа на оригинал.
Совсем другое дело печатная машинка. Она главная улика. И ее не найти я не имела права.
Она оказалась в массивном, старого образца, диване. Та самая, с выпадавшей из строки буквой «о». Там же и пачка белых листов.
* * *
— В ожидании кино неплохо было бы что-нибудь перекусить, — бессовестно заявила я Нине.
— Да господи! Какие проблемы, сейчас сообразим. После поминок полно всего осталось. Пойдем на кухню.
— На кухню мы не пойдем, — решительно отвергла я Нинино предложение.
У меня были причины так говорить: я не могла пропустить момент появления Марии Ивановны с сыночком — надо было вовремя включить видик на запись.
Квартиру старушки я нашпиговала электроникой, как в американских триллерах.
Есть у меня один хороший знакомый, который изготавливает спецаппаратуру по моим спецзаказам. Мастер Левша ему в подметки не годится. Правда, Виктор Иванович Валентинский страдает излишней болтливостью и общаться с ним порой трудно, зато какие классные вещи делать умеет.
С его помощью я обзавелась потрясающей техникой, в том числе миниатюрными видеокамерами, позволяющими передавать изображение с хорошим качеством и на довольно большие расстояния на одном из дециметровых каналов. А что говорить про квартиру на одной лестничной площадке? Видимость — как на ладони.
До начала интересных событий мы успели пообедать. И вот…
Я сразу позвонила Григорьеву:
— Сан Саныч! Подошлите своих пинкертонов к гусевскому подъезду. Только по-тихому, без мигалок и сирены. Пусть будут как мышки.
— А что случилось, Танечка?
— Пока не случилось, но думаю, через полчасика преступник побежит кое-что прятать. И тогда ему не отвертеться.
— А если не побежит?
— А если не побежит, то мы позвоним к нему в квартиру и попросим сами показать все, что нас заинтересует.
— Шутите!
— Нет, вполне серьезно. Я нашла машинку, на которой печатались письма. И еще кое-что.
* * *
— Вроде бы я дверь на два поворота ключа закрывала, Вань.
— Может, просто забыла?
Старуха с сыном вошли в гостиную. Теперь они были не только слышимы, но и видимы. И остолбенели, замерев перед пишущей машинкой, которая стояла на столе. Там же лежал молоток.
— А это что?! — голос Марии Ивановны дрожал. — Машинка же была убрана, Ваня! Тут кто-то побывал!
— Это я и сам вижу.
Мария Ивановна выдернула из машинки листок:
— Ваня, что это?!
Тот ошеломленно молчал.
— Прочти. Я не знаю, куда очки дела.
Не обратив внимания на просьбу матери, Иван кинулся искать в квартире автора записки. И не нашел, конечно.
— Здесь кто-то был, — повторил он слова матери. — Кто-то все знает про письма.
Мария Ивановна судорожно продолжала искать очки. Иван взял листок в руки.
— Что там? — дрожащим голосом спросила старушка.
Иван прочел вслух мою записку: «Вам лучше сдаться милиции и все рассказать про угрожающие письма, про убийство вашей соседки. Деньги верните. Неизвестный».
— Господи! — Мария Ивановна испуганно озиралась, словно ожидала, что этот самый неизвестный предстанет сейчас пред ее ясны очи.
— Ваня, сыночек, — старушка заплакала. — Это нам специально позвонили, чтобы войти в квартиру. Наверное, в милиции теперь все знают про наш бизнес.
— Вряд ли милиция будет действовать так. Просто кто-то хочет нас напугать. А может быть, даже заработать.
— Наверное, ты прав. Кстати, следовало обратить внимание на то, что сразу после нашего письма Алинка пропала. Может быть, та девка долговязая все подстроила? — Нелестный комплимент в мой адрес.
— Какая девка?
— На поминках, помнишь? Она еще этого борова, который рядом с Алинкой сидел, поторапливала. Она сразу после письма крутиться тут начала. Как я сразу не сообразила! Господи! Она еще к нам за корвалолом приходила. Может быть, она все и подстроила?
— Ты, мать, ерунду какую-то говоришь.
Старушка не обратила внимания на возражения сына:
— Что же делать? Что делать? Надо выкинуть печатную машинку и молоток. Если мы избавимся от этих вещей, никто ничего не сможет доказать. И надо же было Елизавете войти в тот момент, когда ты понес мусор! Это свыше. За все в жизни приходится отвечать.
Вот тут она права. Я полностью согласна: за все надо отвечать. Бог все видит. И хоть я не утруждаю себя утренними и вечерними молитвами, а также посещением церкви, все же я верю в существование неких сил, которые свыше контролируют жизненные процессы на земле.
Тихо переговариваясь и строя догадки, каким образом некто неизвестный проник в их жилище, они упаковали машинку в рюкзак, туда же сунули молоток.
Машинку решили спрятать пока в гараже арефьевской сестры. А молоток бросить в пруд около заводского клуба. Я быстро собрала свои вещи и вышла от Турищевых.
* * *
Ивана я подождала у лифта.
— На дачу собрались? — c улыбкой спросила я.
— Да, знаете ли. Погода солнечная. Решили с приятелем на природу съездить. — В его глазах при виде меня отразился ужас. Но кинуться назад в квартиру он не решился.
А я строила из себя ничего не ведающую беззаботную девушку, возжелавшую поболтать с приятным молодым человеком на ни к чему не обязывающие темы:
— Это хорошо. У вас, кажется, рюкзак тяжеленный? Может, вам помочь?
— Нет, спасибо. Я кое-какие железяки обещал другу привезти. Вот и мучаюсь, — он тоже улыбнулся. Только его улыбка ни капельки не походила на мою: она была вымученной.
Он вышел из подъезда и бодрым шагом направился на остановку. И мне показалось, что я услышала его облегченный вздох.
Я осмотрелась в поисках коллег.
Из-за ракушек, где я припарковала свою «девятку», вынырнули мои вчерашние напарники. Я поманила их рукой и указала на удаляющуюся фигуру Ивана.
* * *
— Здравствуйте, Мария Ивановна, — я обворожительно улыбнулась, ожидая приглашения войти.
Старушка, видимо, уже почти оправилась от шока, в который я их ввергла. Она кивнула мне и пригласила.
А что ей оставалось делать? Надо же узнать, есть ли у меня камень за пазухой.
И тут я продемонстрировала ей свои липовые корочки:
— Я из милиции. Ваш сын задержан по подозрению в убийстве соседки и шантаже. Он дает показания. — Я тоже часто блефую.
Она тихо опустилась на тот самый пуфик, который служил ящиком для инструментов.
Отпираться было бессмысленно, поскольку я поставила ее в известность о видеозаписи их действий после моего незаконного вторжения.
— Я никому не хотела зла. Никому не хотела. Просто мне было невозможно трудно жить. Невозможно! Пенсии моей не хватает. Ванюшку на работу нигде не берут.
— Дворником бы взяли, — резонно заметила я.
— Дворником?! Моего мальчика дворником? У него слабое здоровье. И вообще… В нашем роду никогда не было дворников. Я в свое время занимала весьма значительный пост. А потом все полетело кувырком, спасибо нашим бездарным правителям. Разве эти люди обеднели бы от потерь тех сумм, которые мы у них просили? Для них они ничего не значили. А у меня еще и сестра больная. И мне надо всех тянуть. Где взять денег?!
Она решительно вытерла слезы.
— Пишите. Я все расскажу. Елизавету Ивановну убила я. Ваня тут ни при чем. Я вышла вынести мусор и не закрыла дверь. Она вошла и увидела печатную машинку…
Я знала, что она лгала, взяв все на себя и защищая сыночка.
* * *
Когда полковник Григорьев узнал, что я свои предположения выстроила в основном на романе братьев Ивановых, увиденном на столе у Арефьевых, на нечеткой кладбищенской видеозаписи да липком от жвачки дверном глазке, он расхохотался.
— Я бы не отказался, если бы у меня работали такие проницательные люди, как вы, Танечка.
Я скромно улыбнулась:
— Вы меня за мои методы работы давно бы вышвырнули из своей конторы.
Мы оба рассмеялись.
* * *
Вечером, когда я уютно расположилась на диване и возмечтала расслабиться у родного «ящика», меня, грубо говоря, забодали телефонные звонки.
Сначала позвонила Ленка-француженка. Ей не терпелось узнать, как развернулись события дальше и нашла ли я убийцу.
Я пообещала ей подробный отчет, но только попозже.
