Марина Серова - Сладкий ужас

Об этом можно только гадать, потому что рассчитывать на громовские откровения в этом плане не приходится. Он никого не подпускает к себе близко, во всяком случае, жаловаться не будет, как бы круто ему ни приходилось.

Он усадил меня к столу, угостил крепким чаем с вареньем и только после этого позволил доложить о проделанной работе.

Отчет не потребовал много времени, и через несколько минут я могла быть свободна, но Гром не торопился со мной расставаться. Видимо, был тот редкий случай, когда ему хотелось поговорить.

— Ты знаешь, — помолчав, сказал он, — что самое страшное в нашей работе? — И не дождавшись ответа, продолжил: — Ответственность. Мы должны порой решать такие проблемы, о которые сам черт голову сломит.

Оказалось, что он в этот день в основном занимался именно кавказской лабораторией. За эти две недели в Москве провели несколько экспериментов с привезенными мною препаратами, и результаты поразили видавших виды специалистов. Созвали срочное совещание на самом высоком уровне, и оно закончилось только пару часов назад.

— Ты сама-то что обо всем этом думаешь? — спросил меня Гром и внимательно слушал все то, что я говорила ему в течение десяти минут. Я воспользовалась случаем и высказала ему все свои сомнения.

Гром ни разу не перебил меня и только молча кивал головой, видимо, соглашаясь с моими аргументами.

— Так что же ты предлагаешь? — спросил он, когда я закончила.

— Не знаю, — честно призналась я.

— Вот и я не знаю, — вздохнул Гром. — Но тем не менее решение принято.

— И… какое же это решение? — спросила я, не очень надеясь на ответ.

Но Гром мне ответил.

— Результаты любого серьезного научного открытия зависят от того, в чьих руках оно находится. И чем серьезнее открытие, тем это важнее. А когда очень сильное средство попадает в руки «плохих парней», они тут же думают, как превратить его в оружие. Тем более таких «плохих парней», — он снова вздохнул, — которые мечтают о власти над миром.

— Власти над миром? — переспросила я.

— Похоже, что именно этого они добиваются, — ответил Гром. — И на этот раз у них появилось очень мощное средство для достижения этой безумной цели. Поэтому принято решение уничтожить лабораторию. И через несколько часов это будет сделано.

Нельзя сказать, что меня поразило это известие. Чего — то подобного я и ожидала. Но я все-таки не удержалась от вопроса:

— А нельзя ли использовать ее «в мирных целях»?

— А вот об этом пусть думают серьезные ученые, — ответил Гром и неожиданно усмехнулся. — Разумеется, под нашим контролем.

Мы допили чай и, прежде чем уйти, я задала последний вопрос:

— А что же случилось с Пострелом?

— Точно мы пока не знаем, но специалисты считают, что твоя версия вполне правдоподобна. Точнее мы надеемся узнать это от директора лаборатории…

— А разве… — от неожиданности я не находила слов.

Гром улыбнулся.

— Надеюсь, завтра утром он будет сидеть на твоем месте и давать показания, — сказал он и встал из — за стола, давая понять, что наш разговор закончен.