— Алло? Татьяна? Машина черный «Лендровер»… Джип, одним словом… Сходится?
— Угу… Так чей он?
— Машина принадлежит Должикову Олегу Дмитриевичу… Тебе это имя что-нибудь говорит?
— Должиков? — озадаченно переспросила я. Имя это я уже слышала. Однако уточнять, где и когда, времени не было, и я промямлила: — Не знаю… Спасибо, Володька, я тебе так благодарна…
— За спасибо сыт не будешь! — неожиданно сердито буркнул Кирьянов. — Ну-ка, давай колись, как ты на него вышла.
— Да никак, — пробормотала я. Я сильно сомневалась, что пришла пора рассказать Кире, как я с этим Должиковым «познакомилась». Так что от прямого правдивого ответа нужно было уйти во что бы то ни стало.
— То есть что значит «никак»? — вспылил Кирьянов. — Откуда у тебя номер его машины?
— Да вот впереди меня этот джип едет, — сказала я. — Я же говорю, я сейчас в заторе застряла на проспекте 50-летия Октября…
Некоторое время в трубке слышалось только сердитое Кирино сопение.
— Тебе там, в заторе, заняться больше нечем, что ли? — сердито проворчал наконец мой ментовский друг. — Так возьми газетку почитай. Мне, думаешь, удовольствие доставляет к гаишникам лишний раз с просьбами обращаться ради твоих шуток?
Что-то не нравилось мне в тоне Кири, что-то здесь было не так.
— А что, ты с этим Должиковым знаком? — спросила я. — Чего ты разъерепенился-то?
— Разъерепенился? — произнесенное мной словечко разозлило Кирьянова еще больше. — Ты хоть знаешь, кто такой этот Должиков?
— Я тебя как раз про то и спрашиваю!
— Это адвокат нашего Николая Пантелеймоновича!
— Да ты что! — ахнула я.
Должиков — адвокат. Ну конечно! Теперь я отчетливо вспомнила, где слышала фамилию хозяина джипа. Я поспешно перелистнула несколько страниц записной книжки, нашла запись фамилии и телефона осведомителя, что дал мне вчера вечером Костя Виноградов: так и есть, они совпадали. Значит, «знающий человек» Виноградова, адвокат Николая Пантелеймоновича, собирающийся защищать его от обвинений в незаконных операциях с золотом, и гангстер, беззастенчиво терроризирующий молодую женщину, врывающийся в ее квартиру и угрожающий пистолетом, — одно и то же лицо? Да уж, интересные совпадения случаются в этой истории!
— Киря, ты мне еще вот что скажи…
— Ну, теперь что? — Казалось, мой ментовский друг не ждал от моих вопросов ничего доброго.
— Этот Должиков где имеет офис?
— В фирме «Адвокат», возле областного суда, — удивительно, но, несмотря на свое раздражение, Киря все-таки давал любые справки. — Номер его мобильника тебе дать?
— Да, давай, конечно. Как здорово!
Володька продиктовал номер, а я, снова заглянув в свою записную книжку, убедилась, что это тот самый номер, что дал мне Костя Виноградов. Итак, каких-либо сомнений касательно личности адвоката Должикова не оставалось.
— Ну, Татьяна, не молчи, — говорил тем временем на другом конце связи Кирьянов. — Рассказывай, что тебе об адвокате Должикове известно.
— Да практически ничего…
— Ой, не ври! — воскликнул Киря. — Ты ахнула так выразительно, так и ребенок догадается, что это имя для тебя не пустой звук. И потом, я ни за какие коврижки не поверю, чтобы ты просто так решила узнавать хозяина машины по номеру… Так что колись! С какой стати тебя интересует адвокат нашего Николая Пантелеймоновича?
— Это не телефонный разговор, Киря, — торопливо отвечала я.
— У тебя всякий разговор сразу делается не телефонным, как только надо делиться со мной информацией.
— Но в самом деле, Володька, информацию такого рода не сообщают по телефону! Вот встретимся лично, тогда я тебе все расскажу…
— А когда мы с тобой встретимся? — не унимался подполковник милиции.
— Не знаю, — отвечала я несколько растерянно. — Киря, а у тебя когда намечен допрос Бортникова?
— На сегодня, на двенадцать часов дня. Ты что, хочешь поприсутствовать?
— Да, очень хочу!
Я глянула на часы: сейчас было начало одиннадцатого утра.
— Понятно, — сказал Кирьянов. — Я-то против ничего не имею… Только ведь там этот хренов адвокат будет. Он тебе ни одного вопроса нормально задать не позволит…
— Ничего, как-нибудь я справлюсь и с ним…
— Кстати, думаю, — продолжал мой ментовский друг, — первое, что он потребует, это чтобы с допроса были удалены все посторонние…
— Ну а ты не сможешь как-нибудь наехать на него? — возразила я. — Оформи все это как очную ставку, я не знаю…
— А он скажет, что она незаконна!
— Киря, поверь, мне очень важно присутствовать на этом допросе…
— Ну да, тебе важно… А делиться информацией со мной не хочешь!
— Я поделюсь, честное пионерское! Только позволь прошмыгнуть на допрос к Бортникову…
— Ну, обещаешь-то ты всегда щедро! А вот выполнять свои обещания…
— Киречка, ну, пожалуйста… — стала канючить я. — А мы как раз с тобой там встретимся и как следует все обсудим…
— Да? — Мой ментовский друг на мгновение задумался. — Ладно, Татьян, хрен с тобой!
— О Киря, спасибо!
— За спасибо сыт не будешь, — опять проворчал он. — В общем, приходи к двенадцати к областному следственному изолятору… Знаешь, где это?
— Обязательно!
Нет, это замечательно, что мой ментовский друг такой добрый и сговорчивый человек и что он согласился выполнить и эту небольшую мою просьбу!
— Хорошо, Татьяна, около полудня я буду ждать тебя у проходной. Смотри не опаздывай!
В этот момент наша вереница машин снова не спеша тронулась в путь, что потребовало от меня немедленно переключить внимание на дорогу и на управление автомобилем. Поэтому я как могла тепло поблагодарила Кирю за информацию и отключила свой мобильник.
Должиков на своем «Лендровере» припарковался возле Управления внутренних дел области, вышел из джипа, даже не глянув по сторонам, торопливо запер машину и направился в здание, помахивая на ходу красной кожаной папкой. Стало быть, до своего визита на допрос к Бортникову господин Должиков собирался решать еще какие-то вопросы. Подумав, что Должиков застрянет в управлении всерьез и надолго, я решила, что, пока он занят, мне имеет смысл нанести визит в его офис, поболтать там с его сотрудниками. А вдруг что-то еще полезное для дела выясню…
Фирма «Адвокат», названная Кирьяновым, находилась совсем недалеко от управления, и при теперешнем движении на узких центральных улочках города туда было проще и быстрее добраться пешком.
Офис адвоката Должикова состоял из его кабинета и своего рода предбанника, где за широким офисным столом с помещавшимися на нем компьютером и прочей оргтехникой сидела секретарша. Ее вид достаточно свидетельствовал о двух вещах: что, во-первых, Олег Дмитриевич неравнодушен к женской красоте и предпочитает пышноволосых блондинок со спортивной фигурой, а во-вторых, имеет возможность и деньги нанимать себе помощницу по своему вкусу. Насколько я могла судить, похожая на порнозвезду секретарша была единственной сотрудницей адвоката Должикова.
— Олега Дмитриевича сейчас нет, он работает с клиентом, — сухо заявила секретарша, едва глянув на меня поверх экрана монитора, куда до того пристально смотрела, интенсивно работая мышью. До меня донесся своеобразный набор электронных звуков, компьютерных писков и шипений, так что я готова была поклясться, что похожая на секс-бомбу секретарша в рабочее время занимается вовсе не обработкой информации для своего шефа и не печатает какие-то необходимые документы, а попросту играет в одну из компьютерных игр. Не очень-то утруждает себя работой должиковская красотка!
— Ох, боже мой, какая досада! — с видом полного отчаяния простонала я. — Позвольте, я сяду. Я что-то совсем замоталась.
Не дожидаясь ее ответа, я расслабленно, как положено женщине предпенсионного возраста, плюхнулась на стул рядом со столом секретарши. Девица покосилась на меня весьма недовольно, но ничего не сказала.
— А вы не скажете, Олег Дмитриевич скоро вернется? — спросила я, пытаясь взглянуть на скрытое монитором лицо секретарши.
— Нет, не скоро, — все так же сухо заявила она. — И когда вернется, ему будет не до вас…
— Но почему? — разочарованно воскликнула я.
— У нас очень много дел… Мой шеф работает только с очень солидными клиентами…
— Но я ему хорошо заплачу! — воскликнула я. — Я вас уверяю, у меня есть деньги!
Секретарша покосилась на меня с недоверием:
— Кроме того, на прием к нему надо записываться заранее…
— Ох, ну запишите меня, пожалуйста! — пролепетала я. — Я вас уверяю, мне очень нужно…
Некоторое время секретарша, не реагируя на мои слова, продолжала пялиться в монитор, елозить мышью и щелкать ее кнопкой. Наконец она все же произнесла тихо и сквозь зубы:
