— Милая леди, не угодно ли вам полюбоваться чудесным туманом? Нам надо с вами поближе познакомиться…
Он грубо взял Бетти под руку и повел к двери. Девушка не сопротивлялась.
Обернувшись, Хель увидел Хольбрука, который тоже двинулся вслед за ними, и крикнул:
— Стоять!
— Но меня также очень занимает этот чудесный туман, — холодно возразил Билл.
Хель замахнулся было на него, но передумал, вновь взял девушку под руку и двинулся дальше.
— Что это такое, капитан? — почти нежно спросила Бетти, указав на оптический телеграф.
Хель стал объяснять способ его применения.
— А это — компас?
Билл изумлялся хладнокровию девушки.
— Да, компас, мисс. С его помощью мы надуем этих чертей.
— А это что такое? — она указала на предмет странной формы.
— Это сирена. Она применяется в случаях, когда пароход должен дать сигнал о своем местонахождении. В тумане, например. Когда…
Девушка внезапно изо всех сил оттолкнула капитана и схватилась за рукоять сирены. Раздался оглушительный рев.
Хель в бешенстве подскочил к Бетти, пытаясь вырвать у нее рукоять, но девушка судорожно вцепилась в нее, и рев не умолкал.
— Вы дьявол! — прохрипел Харвей, и, наконец, справившись с Бетти, отбросил ее к Хольбруку. — Марш в каюту и молите Бога, чтобы они не обнаружили нас! Иначе вам придется узнать, что такое муки ада!
— Вот я и сделала! — прошептала Бетти, когда Билл довел ее, дрожащую, до каюты. — Я решила, что сделаю это, и сделала! Билл, они должны были услышать нас!
Как бы в ответ издалека раздался звук сирены. Через минуту с другой стороны донесся такой же звук.
Корабль вновь шел полным ходом. Харвей больше не думал об айсбергах и других препятствиях.
Все чаще и чаще раздавались возгласы наблюдателей: «Лед слева! Лед справа!» И вдруг туман опять исчез.
— Вышли! — прогремел Хель. — Оставили их позади. Харвей Хель опять обошел их!
Но в это время испуганный возглас заставил его обернуться.
Из завесы тумана показались все три военных корабля, и полным ходом пошли к «Эскуриалу».
— Проклятие! — закричал Хель. — Наше спасение — там!
Он показал рукой на туман впереди. Но этот туман был сравнительно прозрачен. Он заметил это еще до того, как корабль вошел в него.
— Прямо на юг! — скомандовал капитан.
Если бы только выбраться из этих проклятых мест, уйти от этого нескончаемого вечного дня, при котором «Эскуриал» был виден в полночь столь же ясно, как и в полдень! Но для этого надо было идти на юг целых двадцать четыре часа!
Билл был прав, утверждая, что на борту есть довольно большой запас топлива, но все же и его не хватило бы для выполнения нового плана Харвея Хеля, который как раз в эту минуту проклинал покойного Лэффина.
Почему ему было не пойти в южную часть Атлантического океана? Там не часто встретишь корабль, и там легко можно найти приют где-нибудь на островах к югу от мыса Доброй Надежды…
Он обернулся. Военные корабли преследовали его по пятам. На этот раз справа обходил его «Кент», а слева — американец.
На мачте «Кента» развевался британский флаг. Дурной знак. Это означало, что британский крейсер приступает к решительным действиям.
Хель поспешил к радиорубке.
— Сообщите им, что мисс Стоун заперта! — заревел он.
Бум!
Снаряд лег недалеко от «Эскуриала», палубу обдало водой.
Бум!
Второй выстрел грянул из орудий американца. Град осколков ударил по «Эскуриалу».
— Пять градусов влево, — приказал Хель.
Рулевой начал было исполнять приказание, но пароход продолжал идти тем же курсом.
— Руль испорчен, сэр! — доложил он.
«Эскуриал» теперь швыряло из стороны в сторону. Затем он повернул влево и пошел по окружности, как бы повторяя прежний маневр.
Хель был в бешенстве. Он открыл дверь в штурманскую и закричал:
— Все мужчины вон! Немедленно! А вы останьтесь здесь, — приказал он девушке. — Вы останьтесь здесь, моя красотка! И вы тоже, Лоубридж. Времени хватит! У меня есть еще один недурной план…
— Пожалуй, и я останусь здесь, — спокойно заявил Билл.
Капитан взревел от бешенства и бросился на него. Хольбрук успел выстрелить, но промахнулся. В следующий момент он оказался опрокинутым на палубу. Хель навалился на него и начал душить. Билл отчаянно сопротивлялся, но постепенно силы стали оставлять его.
Тут Бетти вскрикнула:
— Клайв!
Лоубридж освободился от ремней, вскочил на ноги и завладел «Браунингом», который выронил Билл. Хель, заметив это, с проклятиями бросился из каюты, с силой захлопнув за собой дверь.
Билл, как был, в наручниках, последовал за ним. Стоявший на мостике человек пытался перехватить его, но Билл оттолкнув его, спустился на палубу. Он увидел, что Хель направляется к помещениям Стоунов, и бросился следом. Первая каюта и гостиная были пусты. Пустой оказалась и комната Стоуна. Но дверь каюты Бетти была заперта. Билл стал бешено стучать в нее.
— Откройте, Хель, ваша игра проиграна! Откройте!
Ответа не последовало.
Билл изо всей силы навалился плечом на дверь… и вдруг потерял сознание.
Когда он пришел в себя, то по запаху духов понял, что находится в комнате Бетти. Иллюминаторы оказались наглухо задраенными — в каюте было совершенно темно.
Билл приложил руку к голове. Она была влажная. Он попробовал двинуться и застонал от боли. Хоть он ничего и не мог видеть, но чувствовал, что в комнате есть еще кто-то. Он протянул руку и нащупал неподвижное тело…
Внезапно Билл услышал, как открылась дверь. По-прежнему было темно.
— Кто там? — спросил Хольбрук.
Ответа не последовало. Вдруг чья его рука коснулась его локтя, поднялась до плеча, стала шарить по лицу. Билл с ужасом отвернулся. И тогда рука неизвестного схватила его за горло и раздался звук открываемого складного ножа. Билл стал отбиваться из последних сил.
В это время снаружи послышался голос:
— Есть здесь кто-нибудь?
— На помощь! — простонал Билл.
Рука, державшая его, разжалась.
— Будьте осторожны, у него в руках нож! — крикнул Билл своему неизвестному спасителю.
— Вот вы где! А я вас всюду ищу!..
Это был голос Баллота. Затем послышался шум борьбы. Чье-то тело с грохотом упало на пол.
— Баллот, Баллот! — в ужасе крикнул Билл.
— Все в порядке, дружище!
Сыщик приблизился к нему и помог подняться.
— Здесь еще кто-то есть…
— Знаю, — сказал Баллот, выводя Билла в гостиную. — По крайней мере, догадываюсь…
Он отодвинул тяжелые занавеси, и в каюту проник свет.
— Мы все еще движемся, — заметил Билл.
— Да! Военные корабли пока не нападают на нас, так как там полагают, что у нас подходит к концу запас нефти.
— А что с мисс Стоун?
— Жива и здорова!
Что-то в голосе Баллота заставило Билла вздрогнуть.
— Где она? Ей угрожает опасность?
— Да, угрожает… но не очень серьезная…
— А Стоун?
— Он с ней! — ответил Баллот. — Дорогой мой, вы только чудом спаслись от гибели…
Билл чувствовал большую слабость, и ему казалось, что пароход сильно качает.
— Сейчас я сниму с вас наручники. Они английского образца, и у меня есть к ним подходящий ключ.
Через минуту Хольбрук был свободен, и Баллот стал промывать ему рану.
— Что, Хель до сих пор распоряжается на корабле?
— Нет, дорогой мой. Харвей Хель больше никем не распоряжается. Он мертв.
— Мертв?!
— Да. Ведь это он лежал рядом с вами.
— А кто теперь командует кораблем?
Баллот не ответил. Он тщательно перевязывал рану на голове молодого человека.
— Довольно серьезная штука, дружище. От этого удара легко можно было и умереть! Если не ошибаюсь, это уже вторая ваша рана?
— Кто же командует кораблем? — опять спросил Билл.
— Судном командует наш старый приятель Тоби Марш.
Билл от изумления дернулся и застонал.
— Тоби Марш?!
— Он самый! Очень немного народу подозревает об этом, но это святая правда!
— Но… каким образом?..
— Ну, это довольно долгая история, которую я расскажу вам позже.
Баллот пристально посмотрел на Билла.
— Любопытно знать, можно ли взять вас с собой на палубу?
Он вынул из кобуры тяжелый револьвер и протянул его Хольбруку.
— Вот. Возьмите и стреляйте во всякого, кто нелюбезно взглянет на вас. Я считаю, что нам надо рискнуть.
— Но объясните, Баллот, что это значит? Тоби Марш распоряжается на судне? Что же, он заодно с шайкой?
Сыщик рассмеялся:
— Как сказать. Не поймешь…
— Видели вы его?
— Видел!
— Говорили с ним?
— Нет, не говорил, — ответил Баллот. — Мне в Лондоне пришлось пережить столько неприятностей из-за того, что я много разговаривал с Тоби, что здесь я предпочитаю как можно меньше общаться с ним…
Билл должен был опереться на руку сыщика, так как чувствовал себя еще очень плохо. Холодный воздух немного освежил его.
