- Дайте сюда.
- Шесть - за преступление против нравственности, и восемь - за разбойное нападение.
- Дайте сюда, я сказал!
Вырвав телеграмму, Крамер уставился на нее. Еще там было:
"После отбытия срока в трех случаях привлекался по подозрению. Нападение, дважды в следственном изоляторе. Оправдан по недостатку улик. Вероятно связан какой-то бандой. Образ жизни соответствующий."
И все.
- На большее они не способны?
- Нет, он ведь мелкая шпана, как говорится. И в Треккерсбурге таких более чем достаточно, не можем же на всех заводить дело!
- Может и так. Но недостаток улик указывает, что он знает свое дело.
- Ну да. Я и не говорю, что он паинька.
- Значит, показывать это кое-кому не надо. - Крамер взглянул в сторону запертой двери.
- Она о вас уже спрашивала. Можно ли ей вернуться домой.
- Нет, пока не заполучим сыночка. Он запретил ей ехать сюда, и никто не знает, что может сделать теперь.
- И что с ней делать, лейтенант? Отправить в камеру?
- Оставьте это мне. Кстати, как у вас планы на вечер?
- Хотите, чтоб я поехал в Дурбан?
- Честно говоря, мне нужен кто-то здесь, на случай, если что случится.
Ван Ниекерк поправил галстук.
- Хорошо, лейтенант. Только позвоню жене.
- Обязательно. Когда придет Кумал, велите ему принести раскладушку или возьмите свободную койку из общежития.
- Все будет в порядке, лейтенант. Наконец-то я высплюсь без детей...
- "Ну-Ну", - подумал Крамер.
* * *
Домик стоял возле полей орошения и был окружен самой буйной растительностью, которой в Треккерсбурге мог похвастаться ещё только ботанический сад. За домом росли темные до синевы гевейи, и на ржавых листах гофрированной крыши валялись куски их розовой коры. Миссис Френсис, выглянув из машины, увидела мужчину и женщину, вышедших на крыльцо, чтобы выяснить, что привело такую шикарную машину по такой отвратительной дороге к ним. Они ей сразу понравились.
Потом, узнав Крамера, мужчина подбежал к машине.
- Какая радость, мистер Крамер! - воскликнул он, распахивая дверцу.
- Как дела, Иоганесс?
- Хорошо! Мери рада вас видеть, и дети тоже!
- Подождите минутку, я к вам с гостем, - защищался Крамер, пропуская вперед миссис Френсис. Атмосфера тут же изменилась.
- Что ей от нас надо? - спросил Иоганнес. - Она из церкви? Простите, но ваша благотворительность нам ни к чему, мадам.
Неожиданная улыбка миссис Френсис смутила его.
- Ты все ещё не разбираешься в людях, - укорил его Крамер. - Это миссис Френсис, она приехала на пару дней из Клермонта. Хотелось бы, чтобы вы о ней позаботились.
- Разумеется, - Мери решительно отодвинула мужа в сторону и взяла миссис Френсис за руку. - Пойдемте со мной. - Выпьем чаю, пока не пришли домой дети.
Миссис Френсис ушла, не оглядываясь.
- Без багажа? - озадаченно спросил Иоганнес.
- Без. Она приехала автобусом, узнать кое-что с дочери. Возможно, сама вам расскажет.
- Не важно.
- Так как у вас дела, Иоганнес? Как Катрин?
- Все так же.
- Понимаю.
- Но теперь она к больнице привыкла. Ей дают работу - плетет корзины для грязного белья.
- Это хорошо.
- Вы же понимаете её положение, мистер Крамер. А за нашу гостью не беспокойтесь. Она пробудет у нас, пока вам не понадобится.
- До воскресенья, во всяком случае, вы её не выгоняйте, - рассмеялся Крамер. - Ну, до свиданья.
Зонди рванул машину с места, как только Крамер захлопнул дверцу.
- Что он там сказал о Катрин, шеф? Ее уже отучили убивать своих детей?
- Черт возьми, нет. Просто в последнее время её никто не изнасиловал. Все вы, черномазые, мерзавцы.
* * *
Убийство детей и изнасилование - вот тягчайшие преступления, - думал Муса, дожидаясь у себя в комнате дальнейших указаний от Зонди. Но если дети соседей там за стеной не утихомирятся, он пойдет и передушит их no-одиночке. А если там окажется и соседка - сводница, разберется и с ней.
Вошел Гопал, хлопнул дверью и смерил его взглядом из-под угрожающе сдвинутого на глаза тюрбана.
- Муса!
Призрак с Тричаард Стрит боязливо прижался к стене.
- Муса, скажи, ради Бога, что происходит? Пять бутылок "кока-колы" и ещё "пепси"? Муса открыл один глаз.
- Не пытайся отпираться. Сегодня вечером мне уже три клиента сказали, что весь день ты сидел в чайной у Сэмми и тянул "кока-колу". За чей счет, спрашиваю я? За мой счет!
- Это не твои деньги.
Гопал подхватил тюрбан, который едва не слетел.
- Не мои? - он горько засмеялся. - Ну, тогда я скажу - каждый цент, что появится у тебя в кармане до конца жизни - все это мои деньги.
- Это были расходы, а не деньги.
- Называй это как хочешь. Давай их сюда.
- А если я скажу, от кого я их получил?
- Мне до этого нет дела.
Но тут Гопал запнулся. Что-то начало проясняться у него в голове.
- Ты говорил о каких-то делишках, - наконец сказал он. - Так что, началось?
- Разумеется.
- Ну у тебя откуда-то были деньги уже перед тем, как - ты вышел из дому, вот что я не понимаю. Ведь здесь никого не было... Подожди, здесь был Зонди. Я прав?
Муса решил сделать вид, что связан обязательством хранить тайну. Но у Гопала это вызвало только взрыв пренебрежительного смеха.
- Ты - стукач? Держите меня! Этот черномазый сбрендил! Я ему это и в лицо скажу. Что ты вообще знаешь о том, что творится вокруг? Прячешься каждый раз, когда Гершвин выходит из дому. Сегодня вышел из дома только потому, что Гершвин...
Тут до Гопала что-то дошло, да так, что подломились колени и ему пришлось сесть на край постели. Таким взглядом на Мусу ещё никто не смотрел.
- Гершвин Мкизе ... - тихо повторил он.
- Ну и что?
- Вчера вечером тут был Зонди. А позавчера утром ...так это ты?..
По лицу Мусы ничего не было видно, и менее всего - то, как его мысли лихорадочно пытались догнать цепь догадок Гопала. Доходить до него начало, когда Гс5пал снова заговорил.
- Нет, не говори ничего, Муса. Я уважаю твое положение.
В вытаращенных глазах Гопала застыл страх, и это было самое приятное.
* * *
Дурбан никогда не привлекал Крамера. Такие города ему не нравились. Скажем, женщин он любил больших, сильных и простоватых, - но, вместе с тем, порядочных и чистых. Но Дурбан - это была шлюха. Дешевая шлюха, буйно развалившаяся вокруг порта у берега теплого Индийского океана, словно тот был не морем, а её собственным достоянием, выставленным на продажу. И народ, желавший вкусить телесные радости, тысячами приезжал сюда, лишь бы вырваться из засушенной пуританской глубинки. Некоторые из них в этом торопливом бегстве не добрались до цели и погибли в своих машинах, изрезанные осколками лобовых стекол и погребенные под грудами транзисторов, надувных мячей, игрушечных медвежат, пакетов с мятными конфетами и всякого барахла.
Но большинство добиралось до места и теперь полуголыми разгуливали по окаймленными пальмами улицам, слетаясь на крикливые вывески, светившиеся как помада на немытой коже.
И, как тело шлюхи, город кишел паразитами, полумиллионом паразитов, не видевших ничего плохого в том, чем они кормятся.
На одного из них они как раз и охотились.
- С чего начнем, шеф?
- С управления криминальной полиции.
Зонди проскочил перекресток на желтый свет и под визг шин свернул налево в переулок. Судя по скорости, с которой он ехал, Зонди тоже не любил Дурбан. Или хотел расслабиться.
Капитана Потгейтера в управлении не было, он болел.
- Чем могу помочь? - спросил его заместитель.
- Лейтенант Крамер из Треккерсбургской полиции. Мне нужна одна фотография.
Заместитель заговорщицки усмехнулся.
- А, капитанов приятель! Мне передали. Вот они, - к сожалению не новые.
Крамер увидел два фото - анфас и профиль, ещё не совсем - просохшие. Теперь стало ясно, почему Ленни Френсис не пошел по стопам сестры и не выдавал себя за белого: его внешность балансировала точно на грани, но росчерк пера решил его судьбу окончательно.
- Такое лицо легко запомнить, - заметил заместитель, глядя через его плечо.
И правда. У юноши была необычайно длинная шея с кадыком как у пеликана, проглотившего банку пива. На шее - круглая голова с густыми кудрями. Сухощавое лицо. Орлиный нос, но слишком чувственный рот, чуть скошенный влево. Глаза глядели зло, но, видимо, потому, что вспышка застала веки в прищуренном состоянии.
Крамер словно увидел перед собой силуэт с фотографии в медальоне. Но тень скрывала ещё многое.
- Сильно измениться он не мог, - заметил Крамер. - Что-то он похож на женственную поп-звезду.
- Вы угадали, - поддакнул заместитель. - Как раз перед вашим приходом один индус из нашей прислуги говорил, что Ленни в Дорнагбоне нахватался всякой гадости. Одна уличная девка, которую он знает, сказала ему, что как-то прокувыркалась с Ленни без толку целую ночь. Никакого удовольствия.
