* * *
Маленький толстячок в дверях казался так потрясенным тем, где он находится, что не решился даже постучать. Так что Крамер успел проглотить остатки мяса, прежде чем отодвинуть тарелку.
- Входите, - позвал он.
- Я - Уэббер, - представился посетитель, не двигаясь с места.
Для мужчины его лет вел он себя слишком по-детски.
- Вы-то мне и нужны. Садитесь, мистер Уэббер.
- Вот фотография, - вмешался Ван Ниекерк. Крамер показал её Уэбберу.
- Узнаете?
- Да, конечно, это несомненно мисс Филлипс. Я бы узнал её когда угодно.
- Вы в этом уверены?
- Абсолютно. - Но все же Уэббер взял фотографию в руки и рассмотрел вблизи.
- Как она платила?
- Наличными. Знаете, здесь она выглядит как-то странно.
- Она мертва.
- Господи Боже! - но фотографию не отдавал.
Крамер обратился к Ван Ниекерку.
- Где тут у нас остальные? Думаю, мистеру Уэбберу стоит на них взглянуть.
Ван Ниекерк нахмурился, - это было жестоко. Но все же подал.
- Но... она вся просто распорота? - задохнулся оптик. - Кто мог такое натворить?
- Именно это мы собираемся выяснить. Мистер Уэббер поспешил удалиться.
- Ну вот, - сказал Крамер, наливая ещё чашку чая. - Только подобный тип и мог поверить её россказням про манекенщицу.
- Но как бы она узнала, какой он? Ведь могла выбрать любого другого оптика.
- Вот потому я и думаю, что Тереза Ла Руке была незаурядная девушка. Знала, что делает. И сама выбирала мужчин.
- Кого, например?
- Врача, - напомнил Зонди. - Сами говорили, шеф, что он за тип.
- Но зато ей он подходил, - добавил Крамер. - Что вы о ней думаете, Вилли?
Сержант пожал плечами. Подумаешь, мелочи. Зазвонил телефон.
- Это тебя, - Ван Ниекерк кивнул Зонди. Разговор был краток. Зонди выслушал, что-то проворчал и положил трубку.
- Это Муса. Я с ним утром договорился, что он разнюхает насчет той машины из Лесото. Он узнал. На ней ездит один из тех, кто поставляет Гершвину его калек из резерваций. Лесотский номер там только для того, чтобы не вызывать подозрений, разъезжая по местным проселкам.
- Вычеркните, Вилли, - вздохнул Крамер, подавая тому перечень версий. - У меня витает в голове одна мыслишка...
- Но что мне ему сказать, шеф?
- Мусе, что ли? Черт, я думал, ты сам знаешь, что делать.
- Он человек новый, поэтому так старался. Но не беспокойтесь...
- Пусть сидит дома. Можешь попозже зайти к нему с одним фото.
- Чьим?
- Братца Ленни, - это он теперь не дает мне покоя, и я знаю, почему.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Полковник был польщен.
- Так вы говорите, лейтенант, я не ошибся, это дело чисто уголовное?
- Да, полковник. Ее братец есть у нас в картотеке; ничего особенного, но есть.
- Главное, что речь об уголовщине. Это дает нам связь между девушкой и этим мерзавцем, который мог нанять негра, орудующего спицей.
- Согласен. И, более того, убежден, что он и его сестра были вместе в чем-то замешаны. За ней ничего не числится, но мы уже знаем, что если понадобилось, она не задумываясь сменила фамилию.
- Гм... а контактные линзы... странно что-то. Я этого не понимаю.
- Есть кое-какие соображения. Сержант Ван Ниекерк кое-что предпринял в этом направлении и выяснил через оптика обстоятельства заказа.
- Правда?
- Линзы были у неё уже три недели, но никто не видел, чтобы она их носила, разве что после смерти. Зачем, собственно, она их носила и почему ночью? Потому, объяснил оптик, что каждому, имеющему с ним дело впервые, приходится привыкать постепенно. Видимо, она и тренировала глаза по вечерам.
- И где она их собиралась носить?
- В Треккерсбург она переехала. Почему бы ей не переехать ещё раз, куда-нибудь еще? Начать ещё одну новую жизнь?
- Это похоже на правду. Если у неё с братом возникли проблемы, вполне могло возникнуть желание сбежать. Но противники их опередили.
- Да, похоже что так.
Крамер должен был признать, что ему нравился способ, которым полковник пытался решить проблему. Удивительный человек.
- Если контактные линзы были её страшной тайной, думаете, она пошла бы в них кому-нибудь открывать, Тромпи? Минутку! Знаю, что вы хотите сказать да, пошла бы, если кого-то ждала.
- Своего брата.
- ' Но это был не он, а убийца.
- Ван Ниекерк нашел ответ и на это. Трюдо сказал, что этот тип линз, с нарисованной радужкой, годится только при дневном свете, потому что у них очень маленькое поле зрения. Фартинг клянется, что в квартире горела только одна лампа, и то в её комнате.
Предположим, она была в постели, ожидая кого-то - ну, своего брата. Слышит стук. Встает. В одной ночной сорочке идет в прихожую и открывает дверь. Свет падает сзади, а с теми линзами снаружи вообще ничего не видно. Слышит голос, который кажется ей знакомым. Отойдя от двери, спешит обратно в постель, потому что холодно - а в воскресенье вечером было холодно.
- Могу это себе представить, - перебил его полковник. - Ее зрачки расшириться просто не могли, она ослепла. Да, ничего бы не произошло, не жди она посетителя. Если это был её брат, почему не вошел?
- Наверно, боялся. Может быть, что-то знал.
- Еще вопрос - как они могли узнать о его визите?
- Могли сами сообщить им о встрече заранее. Или кому-то одному.
- Девушке?
- Да.
- Так много проще - видимо, так и было. Допустим, сказали, что брат придет в одиннадцать. Она слышит стук, открывает дверь, возвращается в постель - и готово.
- Им нечего было опасаться после того, как двери открылись.
- Все это правильно. Но мы все время говорим "они". О ком, собственно?
- Я не знаю, господин полковник. О какой-то гангстерской банде.
- Сегодня среди них немного таких, кто будет возиться с такими сложностями. Намного проще было бы убрать её машиной.
- Она почти никуда не ходила.
- Но вы понимаете, что я имею ввиду.
- Да, полковник. Но что, если ганг ведет большую игру?
- Это все выдумал Шу-Шу? По-моему, все это ерунда.
- Но Мкизе убил Шу-Шу не из-за ерунды.
- Думаете, Шу-Шу пришлось умереть из-за того, что он знал не только о тех, кто его искалечил? Нет, не верно. "Паровой каток"... Ха! По-моему, это просто мыльный пузырь.
Деланно усмехнувшись, Крамер сказал:
- Мы все-таки оба согласны с тем, что этот Ленни, возможно, мог бы ответить нам на многие вопросы, включая и этот.
- Верно.
- Тогда вы согласны, чтобы мы с Зонди поехали в Дурбан и попытались его найти?
Все это время что-то томило полковника, хотя Крамер был необычно любезен - или именно поэтому. Он словно ждал, что за удовольствие придется платить. Теперь узнал, чем.
- Меня удивляет, что вы вообще спрашиваете об этом, лейтенант.
- Уголовная полиция в Порт Наталь не приветствует вмешательства с нашей стороны. Могут возникнуть проблемы.
- Как в прошлый раз? Думаете, я об этом не знаю? Капитан Потгейтер заявил, что вас больше не хочет там видеть. Им хватает проблемы с представителями печати - ас теми справиться нелегко.
- По правде говоря, я думал скорее о проблемах административного характера. Прекрасно знаете, что бригадный генерал помешан на соблюдении порядка.
- Могу себе представить, что вы имели ввиду.
- Вот именно. Что касается дела, не вижу проблем - заберем его и назад.
- А что, если вас обнаружит капитан Потгейтер? Что тогда?
- Скажу, что наверху вы все решили. При вашем звании он не посмеет усомниться.
- Но если все так просто, почему не сделать это Потгейтеру вместо вас?
- Мне казалось, что доклад будет выглядеть лучше, если все заслуги достанутся нашему отделению.
Полковник, поморщившись, взглянул на него. Снова он проиграл. Ну ничего, придет время, и он на Крамере отыграется.
- Я позабочусь об этом, лейтенант. Но вы можете дать мне сейчас материал для доклада генералу?
- Думаю, нет. Слишком рискованно - все ещё висит в воздухе. Но вы мне здорово помогли. Спасибо.
- Не слишком обольщайтесь. Что, если вы Ленни не найдете?
- Тогда возьму его фотографию и организую поиски в других местах. Здесь, например.
- А если все равно не найдете?
- Тогда будем знать, что, скорее всего, кончил также, как и сестра. Это лучше, чем ничего.
- Гм, я вам должен кое-что сказать, - полковник поигрывал ножом для бумаг. - Если вы не разберетесь в этом деле до завтрашнего вечера, я брошу на него все отделение. Не забывайте, что мое заявление для печати, из-за которого вы устроили такой скандал, оказалось для вас лучшей помощью. Без него у вас не было бы ни старухи, ни брата.
Это был реванш.
* * *
Ван Ниекерк ждал Крамера с телеграммой в руке.
- Что-то случилось, лейтенант?
- Ерунда. Что сообщает Дурбан?
- Почти все мы уже знаем. Леон Чарльз Френсис получил год исправительных работ в Дорингбоне за кражу - и, пока там сидел, заработал четырнадцать ударов палками.
