— Да, очень интересно послушать, — подал голос Фрэнк Шуберт.
— Прошу вас, мистер Гиллеспи! — попросил Джордж Эндикотт.
Билл смутился. Ведь рассказывать ему было нечего, потому что он ничего не знал. Надо было как-то выкручиваться.
— Думаю, Сэм и Вирджил сделают это лучше меня, — произнес он с великодушным видом победителя, не желающего присваивать себе все лавры.
Джордж посмотрел на Сэма:
— Мистер Вуд?
— Рассказывать должен Вирджил. — Сэм указал на сидящего чуть поодаль от остальных негра. — Честно говоря, расследование вел он.
Эндикотт перевел взгляд на него:
— Мистер Тиббз, пожалуйста. Я слышал, вы сегодня уезжаете, так не оставляйте нас в неведении.
— Давай, Вирджил, — поощрил его шеф.
— Мне, право, неловко, — смущенно произнес Тиббз.
Эндикотт улыбнулся:
— К чему скромничать? На вашем счету уже много раскрытых дел.
— Я не об этом, — проговорил Тиббз. — Просто мне неловко признаваться, как много в данном деле я допустил ошибок. И если бы не счастливый случай, не знаю, чем бы все закончилось.
— Вы расскажите, а мы уж рассудим, — предложил Дженнингз.
Вирджил вздохнул.
— Расследование убийства всегда начинается с установления мотивов преступления. Только выяснив, кому это было выгодно, можно двигаться дальше. Разумеется, если нет под рукой какой-либо очевидной версии. Когда мистер Гиллеспи договорился с моим шефом, чтобы я занялся здесь расследованием убийства маэстро Мантоли, я начал с установления мотивов. И пусть мистер Кауфман меня простит, не знаю, сможет ли он это сделать, но в первую очередь я заподозрил именно его. И приложил все усилия, чтобы найти этому доказательства.
Сэма это откровение не удивило. Он и сам подозревал Эрика Кауфмана, хотя не мог объяснить почему.
— Дело в том, — продолжил Тиббз, — что у мистера Кауфмана действительно был серьезный мотив. После ухода из жизни маэстро Мантоли главным на фестивале становился он, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Многие убийства совершались по причинам куда скромнее. Сразу добавлю, что мистер Кауфман своими последующими действиями полностью опроверг это предположение. Но тогда, в самом начале, я, как говорится, положил на него глаз. Особенно после того, как он во время нашей первой беседы — это было здесь же, в этом доме, — сказал, что маэстро Мантоли «пристукнули». Я тогда подумал: человек только приехал из Атланты, откуда ему знать, что маэстро Мантоли убили ударом по голове? Его могли застрелить, отравить… Поэтому я воспринял это как разоблачающую оговорку, и он сразу стал подозреваемым номер один. Однако я не учел, что «пристукнуть» — синоним слова «убить», и не обязательно его воспринимать буквально.
— Если тебе тяжело это слушать, скажи, — негромко произнесла Грейс Эндикотт, глядя на сидящую рядом Дуэну.
Та отрицательно покачала головой, не сводя глаз с Тиббза.
— Затем добавился вишневый пирог. — Вирджил сокрушенно вздохнул. — Проверяя алиби мистера Кауфмана, я выяснил, что никто точно не знает, когда он в ту роковую ночь прибыл в Атланту. Ему зачем-то понадобилось рассказывать лифтеру отеля, что он поужинал слишком поздно, да еще с вишневым пирогом. Тут мне показалось очевидной попытка сфабриковать алиби. Доказать, когда именно поужинал мистер Кауфман, плотно или неплотно, было совершенно невозможно. И, говоря об этом, он как бы автоматически прибавлял час к времени своего пребывания в городе. Честно признаюсь, в вишневый пирог среди ночи я не поверил. И притом этот нарочито демонстративный разговор с лифтером, будто специально рассчитанный, что тот о нем обязательно вспомнит, если его станут спрашивать. В общем, я утвердился во мнении, что вышел на правильный путь, и удвоил усилия.
— Да, я с вами согласен, — заметил Кауфман, — это все действительно выглядело подозрительно. В том числе и вишневый пирог. Правда, я очень люблю его, но вы этого знать не могли. У меня к вам нет никаких претензий.
— Большое вам спасибо, сэр, — отозвался Вирджил.
— Пожалуйста, продолжайте! — попросила Дуэна.
Тиббз пожал плечами.
— Должен признаться, что на этом мои прегрешения не закончились. Выбрав главным подозреваемым мистера Кауфмана, я фактически перестал замечать все происходящее вокруг.
— Еще как замечал! — возразил Сэм. — А пыль на машине?
— А то, что Оберст левша? — добавил Гиллеспи.
— Чепуха, — отмахнулся Тиббз. — Вначале я не заметил много важного. В охоте за мистером Кауфманом пытался подогнать улики, а это неправильно.
— Не надо себя укорять, пожалуйста, продолжайте, — вставила Грейс Эндикотт.
— Потом мне удалось заполучить орудие убийства, которое нашли у концертной эстрады, что вновь указывало на мистера Кауфмана. Тогда мне казалось, будто это неопровержимая улика; к счастью, я скоро сообразил, что это не так. Надо искать что-то другое. Когда я допрашивал Харви Оберста, задержанного по подозрению в убийстве, он упомянул о весьма своеобразной местной девушке, Долорес Парди. Тогда я ее запомнил просто так, на всякий случай, еще понятия не имея, что дело закручено вокруг нее. Ночной бармен Ральф вдруг указал на случайного проезжающего через город инженера-ракетчика, словно тот мог быть причастен к убийству. Доказательств у Ральфа не имелось, просто ему так показалось. Это выглядело попыткой замутить воду и позднее подтвердилось. И вот тогда я впервые серьезно обратил внимание на этого молодого человека, еще никак не связывая его с Долорес Парди.
Вскоре выяснилось следующее. Ральф, пользуясь тем, что отец Долорес работает по ночам, стал наведываться к ней в гости. А ее мать, очевидно, совершенно не следила за своими детьми. У молодых людей много общего. Оба неучи, туповаты и высокомерны. Чувствуют себя обойденными судьбой. Месяца два назад они вступили в интимные отношения, а потом девушка вдруг решила, что беременна, о чем незамедлительно сообщила Ральфу, требуя помочь. Парень сильно перепугался. Он-то думал, что Долорес шестнадцать лет, и, видимо знал, что бывает за связь с несовершеннолетней. Он также боялся ее отца. И вот, подобно своим бесчисленным сверстникам, попавшим в аналогичное положение, Ральф стал лихорадочно искать выход. Аборт у частнопрактикующего врача стоит немалых денег. А где их взять?
— Да, — заметил Фрэнк Шуберт, — теперь кое-что становится ясно.
— Оставим на время Ральфа с его заботами и вернемся к Долорес. Она времени зря не теряла и кое-что придумала. Ночной бармен не казался ей подходящим супругом. Она заприметила другого. Я имею в виду мистера Вуда, который проезжал мимо дома Парди почти каждую ночь, всегда в одно и то же время, по пути к ночному бару. Долорес вообще была склонна демонстрировать свое тело мужчинам, и решила испробовать этот трюк на полицейском. Она была уверена, что он, заметив у них в кухне свет, захочет узнать, что там такое, остановит машину, увидит ее и не сможет отвести глаз. Вероятно, ему захочется с ней поговорить. Например, для начала предупредить, что с улицы все видно. В любом случае Долорес искренне надеялась, что ее прелести произведут на него неотразимое впечатление. И если бы мистер Вуд поддался соблазну, она бы не упустила шанса объявить его отцом ребенка и с его помощью подняться выше по социальной лестнице. Но мистер Вуд оказался достаточно умным и нравственным. Он не стал поддаваться на ее провокации и всегда проезжал мимо дома без остановок. В общем, у девушки ничего не получилось.
«Да, — подумал Сэм, — примерно так все и было, но лучше бы Вирджил об этом не рассказывал. Стыдно».
— Последующие события, когда по результатам собственного расследования шеф Гиллеспи решил арестовать мистера Вуда по подозрению в убийстве, подтолкнули меня выбраться на верный путь. Меня перестал заботить мистер Кауфман, и я сосредоточил усилия, чтобы доказать невиновность мистера Вуда и вызволить из-под ареста. И тут неожиданно на помощь пришла мисс Парди, которая решила, что если мистер Вуд за решеткой, то на него можно безбоязненно свалить и отцовство ее будущего ребенка.
— Славная девушка, — усмехнулся Дженнингз.
— Но таких, как она, много, — добавил Джордж Эндикотт.
Его супруга кивнула.
— Вот тогда-то во мне и пробудился к этой девушке настоящий интерес, — продолжил Тиббз. — Шеф Гиллеспи любезно позволил мне присутствовать при своем разговоре с ней и ее отцом. Она прямо заявила, что мистер Вуд заезжал к ней по пути на работу. Разумеется, Долорес лгала, но я тогда подумал, что, вероятно, у нее есть дружок, тоже работающий по ночам. И вспомнил о Ральфе, как он пытался оговорить ни в чем не повинного человека, да еще так по-идиотски. Постепенно начала складываться ясная картина. Мне удалось найти шестерых свидетелей, которые в ночь убийства видели патрульную машину мистера Вуда. Четверо из них согласились ответить на мои вопросы, и с их помощью я сформировал ему достаточно прочное алиби. Как я нашел свидетелей? Просто обзвонил дома, где видел свет во время ночного патрулирования с мистером Вудом. Да, четверо не спали в ночь убийства и заметили патрульную машину. И, наконец, я учел еще два важных обстоятельства. Первое: бросивший убитого маэстро Мантоли на шоссе должен был знать, как часто в это время тут проезжают автомобили. Таким человеком вполне мог оказаться Ральф. И второе: в ночь убийства, как всегда, было душно.
