Ознакомительная версия.
– Стой, а вдруг это правда? – взволнованно перебила она.
– Что правда?
– Вдруг он и правда в тебя влюбился? Такой мужчина!
– Бабник, трус и слизняк! – злобно пробурчала я. – Влюбился он, как же! И будет любить до гробовой доски, пока смерть не разлучит нас! Разумеется, если его следователь выпустит из камеры. Только вот, боюсь, времени насладиться любовью у него будет немного – уж больно быстро он своих девиц травит.
– Да постой, разве уже доказано, что это он травит?
– А кто?
– Да ты же сама только что сказала, что не веришь, что он способен кого-то отравить!
– Да, уж больно он труслив, – согласилась я. – Но если не он – тогда кто?
– А если твой… ну, извращенец? – вдруг выдала Лерка. – Уж он-то, судя по твоим рассказам, далеко не трус.
– Да зачем это ему? – обомлела я.
– Мало ли… может, он просто всех женщин ненавидит? – равнодушно пожала плечами Лерка. – Ну, обидела его какая-нибудь девчонка в детстве, и вышел он на большую дорогу… Артема он прекрасно изучил, знает все его слабые места, и что он трус, тоже догадывается. Так что подставить дружка для него – плевое дело.
– Такая сложная, многоходовая комбинация… с двумя подставами… И все ради того, чтобы отомстить какой-то девчонке, которая его обидела в детстве… Ты сама-то в это веришь?
– Да мне никакого дела нет до этой истории! – разозлилась Лерка. – Верь ты во что хочешь, только меня в покое оставь!
В крайнем раздражении я вскочила из-за стола и, не прощаясь, выбежала в коридор. К счастью, входная дверь, как и постоянно в квартире этой растяпы, оказалась незапертой, и я, не попрощавшись ни с Лерой, ни с ее матерью, пулей вылетела наружу. На улице уже темнело, и я, пожалев, что не вызвала такси из Леркиной квартиры, уныло поплелась на маршрутку, прикидывая про себя – они еще ходят или уже нет? Ладно, в случае чего тормозну такси по дороге. Получится вдвое дороже, чем по вызову, но что поделаешь… Мелькнула мысль вернуться к Лерке и вызвать такси оттуда, но дикая ярость все еще бурлила в груди, напрочь прогоняя все разумные мысли. Нет, но какая стерва! Я тут с ней в прекрасные деньки по клиникам таскалась, вместо того чтобы на пляже загорать, а она! Так меня обидеть! Стоп, а чего, собственно, я так разошлась? На этой мысли я в изумлении остановилась. И в самом деле – обвини Лерка во всех преступлениях меня, я бы лишь посмеялась в ответ. А тут – киплю, аж пар из ушей валит. Может, в глубине души я сама подозреваю Сашу? Но почему? Потому, что он знает и Алекса, и Артема? Или потому, что он так старается побыстрее найти свидетелей? Я что, не могу поверить, что он просто переживает за друга? Тогда я сама последняя сволочь. Ведь я тоже лезу в это расследование, да что там, уже влезла по самые уши. И тоже только из-за подруги, которой вдобавок уже не помочь – она погибла. С тем же успехом я могла бы подозревать саму себя!
Тем не менее память услужливо подсовывала мне фразы, в свое время резанувшие ухо: «Мы с ним про баб никогда не разговаривали… Я просто боялся – вдруг он меня тоже бы о чем-то спросил?» Да, Саша мог не заводить с дружком разговор на скользкие темы, но неужели и Артем ни разу этого не сделал? Не похвастался количеством соблазненных девиц – или хотя бы теми, кто сам вешался ему на шею? Ни разу не пожаловался на стерву-жену? Странно все это… Мужики, насколько я успела заметить, куда болтливее баб, неужто Артем – редкое исключение? Или он в общении с друзьями был глух и нем, как партизан на допросе, или… или Саша мне врал.
Поглощенная грустными мыслями, я не заметила, как мимо просвистела нужная мне маршрутка. Она проехала, не сбавляя хода, я судорожно замахала ей вслед рукой, но, как и следовало ожидать, шофер не заметил меня в полутьме. Я плюнула и уныло побрела дальше, решив про себя: будь что будет, а я продолжу расследование. Теперь это стало для меня не только делом принципа, а жизненной необходимостью. Нужно найти отравителя, и лишь тогда я смогу спать спокойно.
Утро принесло неожиданное известие – Артема все же отпустили под подписку о невыезде. Как сообщил мне по мобильнику радостный Саша, у следователя появились сильные сомнения в его виновности. Я почувствовала неприятный холодок в груди. Значит, сомнения в его виновности очень сильны, раз подозреваемого в трех убийствах выпускают на свободу! Наверняка убийца не он! Но тогда кто же? Немного подумав, я решила встретиться с Артемом. В конце концов, других подозреваемых у меня все равно пока нет. К тому же кто-то совсем недавно говорил, что влюблен в меня по уши…
Я тут же позвонила Артему. Его голос по телефону мне показался слегка встревоженным, тем не менее встретиться он согласился сразу, пообещав через полтора часа заехать за мной на машине. И в самом деле, ровно через один час и двадцать пять минут под моим окном раздалось два длинных гудка. Я выглянула в окно: внизу стоял Артем в строгом офисном костюме, застегнутом, несмотря на жару, на все пуговицы. Выражение его лица я разглядеть не смогла, но на минуту заколебалась: разумно ли встречаться с потенциальным отравителем, не предупредив десяток человек о нашей встрече? Может, позвонить Саше? Ну нет, только этого не хватало! Узнав о нашем свидании, он на стенку полезет от ревности и скорее всего, тут же примчится на нашу дружескую встречу сам, нарушив столь необходимое мне уединение. Еще секунду поколебавшись, я позвонила Лере и сообщила, что иду на свидание с Артемом. Если до вечера ей не позвоню, прошу считать меня коммунистом и заявить в милицию. Подстраховавшись таким образом, я уже без колебаний бросилась к выходу.
– Привет! – без тени улыбки сказал Артем. Как-то непохоже было, что он сильно обрадовался нашей встрече. Короткое пребывание в СИЗО, казалось, состарило его лет на десять. Лицо посерело, в уголках губ образовались морщины, глаза уже не щурились в полуулыбке-полунасмешке, от лучезарной улыбки не осталось и следа. – О чем ты хотела поговорить?
– Кто-то совсем недавно уверял, что от меня без ума… – непонимающе захлопала я ресницами. – Или ты ко мне уже остыл?
– Заканчивай спектакль, – резко велел Артем. – Тебе что-то от меня нужно, вот давай об этом и поговорим.
– Значит, в любовь больше играть не будем, – огорчилась я. Вот ведь мерзавец, трудно ему хоть немного притвориться! – Ладно, тогда давай по делу. А мы так и будем на тротуаре стоять или поедем куда-нибудь?
– Садись в машину, – буркнул Артем, направляясь к передней двери. Я послушно пошла за ним, села на заднее сиденье и лишь тогда, когда мотор угрожающе зарычал, кротко сказала:
– Только имей в виду, про наше сегодняшнее свидание знают целых две моих подруги.
Артем вздрогнул, резко развернулся ко мне и прорычал:
– Ты опять за свое? Я только сегодня из тюрьмы вышел! Три часа назад!
– Почему же ты не перенес нашу встречу хотя бы на завтра? – его поведение казалось мне все более подозрительным. – От любви ко мне, как я поняла, ты вовсе не пылаешь, к чему тогда такая спешка?
Не отвечая, Артем резко дал по газам, и мы поехали. Через несколько кварталов машина притормозила, мой спутник вышел первым и молча смотрел на то, как я вылезаю из машины, даже не пытаясь помочь. Впрочем, я выползла достаточно грациозно, по крайней мере мне лично так показалось. Поставив машину на сигнализацию, Артем так же молча устремился по направлению к небольшому полуподвальному кафе-бару. Я мужественно преодолела на своих шпильках несколько узких ступенек, зашла в кафе и оценила правильность выбора – в довольно просторном зале не было ни души. Артем подошел к стойке бара, заказал два кофе и повернулся ко мне. Я уже заняла столик возле самого окна и теперь нервно постукивала пальцами по столу, готовясь к предстоящему разговору. Главное – застать его врасплох, но как? Судя по всему, парень готов к самому худшему повороту событий. Кстати, почему? Ладно, придется брать быка за рога.
– Почему тебя выпустили? – с места в карьер спросила я, едва мой спутник сел напротив.
– У меня не было никаких причин убивать Лялю и Люду, – сразу ответил Артем. – Ни малейших. Как можно шить мне дело, если нет мотива?
Я машинально отметила появление в его лексиконе тюремной лексики, но это меня не сильно заинтересовало. Признаюсь честно, мне почему-то совсем не было жаль парня. То ли во время этого расследования я совсем очерствела душой, то ли подсознательно была глубоко оскорблена тем, что на сей раз он не пожелал даже прикинуться влюбленным.
– А убивать Степана причины были?
– Если я не травил девушек, на кой мне убивать Степана?
– А если все же была причина? Я тут вспомнила наш последний разговор с твоей бывшей женой. Там кое-что интересное прозвучало…
– И что же? – зло спросил Артем. – Дословно, пожалуйста!
– А сам ты что думаешь?
– Думаю, ты решила меня шантажировать и теперь начнешь сочинять небылицы.
Ах вот почему он сегодня такой злой! Но все же чем я могу его шантажировать? Сказать, что Людка подозревала, будто бывший муж захочет ее убить? И эти мои слова – серьезное свидетельство против Артема? Вряд ли. О его просьбе к бывшей жене обеспечить ему алиби следователь уже знает или, по крайней мере, догадывается. Люда действительно собиралась выгораживать Артема, и как раз поэтому ему было совсем невыгодно ее убивать. Так что нового я могу поведать следствию, чего так боится Артем? Наверное, он думает, что Люда при последнем разговоре сообщила мне некую информацию, пролившую свет на истинную причину, по которой Артем желал ее смерти? Что бы это могло быть? Но я никак не могла сообразить.
Ознакомительная версия.
