отказалась попробовать «дурацкое» куриное крылышко, которое Ляо Яфан ей предлагала. Правда, недовольной выглядела не она одна. Фан Му заметил, что и учитель Чжоу продолжал хмурить брови до самого конца ужина, как будто обдумывал что-то.
Когда с едой было покончено, юноша вызвался помочь сестре Чжао убрать со стола и шепотом спросил:
– Что такое с учителем Чжоу?
Сестра покачала головой:
– Понятия не имею. Днем все было в порядке.
Собираясь уходить, Фан Му хотел попрощаться с учителем Чжоу, но у себя в комнате его не оказалось. Удивленный, он прошелся по коридору и заметил свет в другой спальне.
Учитель Чжоу был у сестры Чжао – стоял перед импровизированным алтарем, держа в руках только что зажженные благовонные палочки. Он вставил их в курильницу, и дым лениво пополз к потолку, расплываясь в стороны тонкой вуалью. Учитель Чжоу смотрел на фотографию в траурной рамке.
Решив не беспокоить его, Фан Му тихонько удалился.
Дела шли хуже некуда: несколько дней спустя по всем полицейским участкам было разослано уведомление – выяснилось, что у полицейского на мотоцикле похитили табельное оружие. Сотрудники полиции обыскали все вокруг, опросили сотни местных жителей, но так и не смогли отыскать револьвер с серийным номером С00863726.
Вне зависимости от того, что сподвигло похитителя завладеть револьвером с шестью патронами, полиция была уверена, что его намерения далеки от благих.
Фан Му казалось, что на его плечи лег неимоверный груз. Каждое утро, когда он включал свой мобильный телефон, там висело по несколько десятков сообщений с просьбами об интервью, хотя Бьян Пинь прилагал все усилия, чтобы никто не мог к нему пробиться. Фан Му знал, что большинство журналистов желают получить от него признание, ведь, как профайлер, он допустил ошибку. Кое-кому в Департаменте, похоже, нравилось наблюдать за его страданиями: Фан Му был моложе большинства сотрудников, но начальство обращалось с ним куда более уважительно, чем с ними. Курсируя между Департаментом общественной безопасности и полицией, он чувствовал, что его провожают любопытными взглядами и перешептываются за спиной.
«Люо Цзяхай, где ты, черт тебя побери?»
* * *
Сразу после побега полиция перекрыла все автобусные и железнодорожные вокзалы, а также аэропорты в городе. Судя по их данным, Люо Цзяхай не покидал Чанхон.
Листовками с его фотографией и подписью «Разыскивается» были оклеены все дома – от центральных улиц до глухих переулков. Полицейским запретили уходить в отпуск, а количество дежурных машин и пеших патрулей увеличили вдвое. Человеку в тюремном комбинезоне надо было где-то есть и спать, никто не смог бы скрываться вечно. Поимка Люо Цзяхая казалась лишь вопросом времени. Но прошла уже неделя, а его так и не удалось отыскать. Полицейские получали множество звонков от граждан, сообщавших о подозрительных незнакомцах, но пока что все наводки оказывались ложными. Люо Цзяхай словно растворился в воздухе.
– Не переживай так. – Бьян Пинь обеими ладонями растер усталое лицо, сидя за столом у себя в кабинете.
– Ну да… – Фан Му поглядел на выступающие вены на тыльных сторонах рук начальника, на его глаза в красных прожилках, и чувство вины, преследовавшее его, выросло десятикратно.
– Отложим пока убийство в лабиринте и направим все силы на поиски Люо Цзяхая.
– Ну да… – повторил Фан Му и поднялся. Совещание не принесло ему облегчения.
– Куда ты сейчас?
– Да так… оглядеться немного.
– Присядь. – Бьян Пинь указал ему на диван. – Физический поиск – это не твое. Давай-ка ты лучше предоставишь это ребятам из участка, которые привыкли к такой работе, ладно?
Фан Му остался стоять.
– Ты знаешь, почему я попросил перевести тебя сюда? – Тон Бьян Пиня стал заметно жестче.
– Да. – Фан Му не отрывал глаз от пола. – Чтобы заниматься анализом преступлений, связанных с психологическими девиациями.
– Это и без того ясно…
– А заодно, – продолжал Фан Му, и рот его постепенно растягивался в улыбку, – чтобы вести переговоры в случае взятия заложников.
Бьян Пинь расхохотался:
– Ты – хитрый маленький ублюдок!
От попытки начальника развеселить его Фан Му почувствовал себя немного уверенней. Он пододвинул себе стул, присел и отпил чаю, пытаясь как-то собраться с мыслями после хаоса последних дней.
Люо Цзяхай мог быть в двух местах: либо он уже покинул город, либо прятался тут, и в таком случае его кто-то укрывал. Фан Му склонялся к последнему варианту.
– Изложи мне ход своих мыслей, – попросил Бьян Пинь.
Юноша подчинился.
– Во-первых, я не думаю, что Люо Цзяхай по собственной инициативе решил сбежать из следственного изолятора. Я занимался этим делом с самого начала, и мне кажется, что, с тех пор как его взяли под стражу, у него в голове постоянно шла борьба между двумя противоположными чувствами. Одно из них – это любовь к Шен Сянь и желание последовать за ней в могилу; другое – страх перед смертной казнью и желание выжить. С уверенностью могу сказать лишь одно – когда я вел переговоры с Люо Цзяхаем в той квартире, он был решительно настроен умереть. Но перед судом желание жить одержало верх, и об этом я сужу по его активному сотрудничеству с адвокатом. Но все-таки он отнял жизни двух человек и вряд ли мог рассчитывать избежать казни на основании «обстоятельств, призывающих проявить снисходительность». И, можете мне поверить, Люо Цзяхай прекрасно это осознавал. Поэтому он стремился одновременно выжить и встретиться с Шен Сянь в следующей жизни. Оба этих исхода были для него желанны. Чем бы ни закончился суд, это удовлетворяло одно из его главных стремлений. Соответственно, я не думаю, что он предпринял побег по собственной воле.
Бьян Пинь нахмурился.
– Хочешь сказать, тут замешан Чжан Десянь?
– Именно. В противном случае в деле слишком много совпадений: охранник внезапно покидает пост, Люо Цзяхай добирается до острого предмета, тело Чжан Десяня очень удобно защищает его от снайперского огня, когда они выходят из здания, массовая автокатастрофа происходит в нужном месте в нужное время. Любой человек, обладающий хоть каплей здравого смысла, придет к выводу, что это не могло быть случайностью.
– И какой у Чжан Десяня мотив?
– Пока не знаю. – Фан Му покачал головой. – Оказаться в заложниках у своего клиента – так себе перспектива для адвоката. Не могу представить, зачем ему понадобилось рушить себе карьеру. Но думаю, все это часть какого-то хитрого плана.
Минуту Бьян Пинь молчал, размышляя над услышанным.
– Я дам департаменту распоряжение проверить Чжан Десяня.
– И водителя грузовика.
Фан Му вспомнил того шофера, Хан Лунха, и его потрясенное лицо, когда он сидел, весь дрожа, на
