совсем измаялся от скуки?
– Ага.
– Тогда поехали. Прогуляемся.
* * *
Люо Цзяхай открыл окно стремительно несущейся машины и подставил лицо прохладному осеннему ветерку. Время от времени мужчина в бейсболке бросал взгляд в зеркало заднего вида, после чего снова неотрывно смотрел на дорогу.
– Куда мы едем? – спросил Люо Цзяхай.
– Узнаешь, когда доберемся. – Мужчина явно не горел желанием поддерживать разговор.
Люо Цзяхай решил, что все равно ничего от него не добьется, и, откинувшись на спинку сиденья, стал рассматривать проносящиеся мимо пейзажи. Городские огни уже остались позади, как и промзона, как и коттеджные поселки. Теперь за окном до самого горизонта простирались поля, где росли овощи и пшеница. Машина, словно призрак с парой лампадок в руках, неслась по дороге, казавшейся бесконечной.
* * *
Неожиданно впереди вспыхнул далекий огонек. Постепенно он разрастался, и мужчина начал сбрасывать скорость. Люо Цзяхай понял, что они приехали.
Он увидел на обочине дороги небольшое кафе. Такие часто встречаются в сельской местности. Судя по тому, что рядом, несмотря на позднее время, было припарковано несколько машин, дела в заведении шли неплохо. Заперев двери своего автомобиля, мужчина в бейсболке дал Люо Цзяхаю знак следовать за ним. Они открыли двери, и Люо Цзяхай с удивлением понял, что внутри пусто. Только один человек – высокий и крупный – сидел за барной стойкой и смотрел телевизор. При их появлении он поднялся.
– Все собрались? – спросил мужчина в бейсболке. Кажется, они хорошо друг друга знали.
– Все. Господин Ч. только что прибыл.
Мужчина в бейсболке кивнул и поманил Люо Цзяхая за собой.
Они вошли в слабо освещенный зал, где не было типичных для придорожного кафе столов и стульев – вместо них там были разбросаны мягкие подушки и стояли низкие табуреты, а посредине, в центре ковра цвета сливок, расположился столик с дорогим чайным сервизом. Элегантность этого зала резко контрастировала с убогой обстановкой нижнего этажа.
За столиком, попивая чай, сидели трое человек. Все они повернули головы к Люо Цзяхаю.
– Это госпожа Ц., это господин Ж., – представил их по очереди мужчина в бейсболке.
Господину Ж. было около тридцати лет; он носил очки и выглядел как ученый. Госпожа Ц. единственная из всех сидела на низком табурете. Она была одета очень просто, и по одежде Люо Цзяхаю не удалось определить ее возраст.
– Адвоката Чжан ты уже знаешь. Здесь мы зовем его господином Ч.
Чжан Десянь улыбнулся и рукой пригласил Люо Цзяхая садиться.
Пока он устраивался, свет на первом этаже погас, и здоровяк из бара поднялся к ним по лестнице, перешагивая через три ступени. Войдя в зал, он заложил засов на деревянной двери, отгородив верхнее помещение от нижнего.
Мужчина в бейсболке кивнул на здоровяка:
– Это господин Х.
Тот дружелюбно улыбнулся.
– А вы? – непроизвольно спросил Люо Цзяхай.
– Я? – Мужчина снял бейсболку и стали видны его раскрашенные в радужные цвета волосы. – Зови меня господин Т.
Люди со странными именами уставились на Люо Цзяхая. Их молчание начинало его угнетать. Госпожа Ц. налила ему чашку чаю. Поблагодарив ее, он поднес чашку к губам, мгновение поколебался и сделал глоток. Все остальные громко расхохотались.
– Давай, покажи ему материалы, – сказал господин Ж., обращаясь к Чжан Десяню.
Адвокат достал большой конверт и протянул его Люо Цзяхаю.
Тот увидел внутри несколько фотографий с напечатанным поверх текстом. Он стал перебирать их – сначала медленно, а потом быстрее и быстрее. Брови его нахмурились. Когда он закончил, то снова взял первое фото и какое-то время пристально рассматривал его. Потом поднял голову и дрожащими губами произнес:
– Ящик Скиннера?
Ян Чжисен откинулся на широкую спинку кожаного офисного кресла, вчитываясь в книгу, такую толстую и тяжелую, что ее приходилось держать обеими руками. Название на обложке гласило: «Собрание докладов Международного симпозиума по экспрессивной психотерапии и психодраме». Мягкий послеполуденный свет лился в высокое окно, отражаясь от навощенного паркета из красного дерева.
В дверь негромко постучали. Ян Чжисен развернулся на кресле и снял очки.
– Войдите.
Его ассистент, Чен Жи, вошел и осторожно положил на стол брелок с ключами.
– Ваша машина готова, начальник Ян.
– О! Спасибо. – Ян Чжисен поднялся с кресла и снял пиджак с вешалки на стене. – Сколько стоил ремонт?
– Не беспокойтесь, господин. – Держа руки по швам, Чен Жи стоял в преувеличенно почтительной позе. – Я уже передал счет в бухгалтерию. Институт оплатит его.
– Нет, я не согласен. Это не имеет отношения к работе. – Ян Чжисен нахмурил брови. – Я переговорю с бухгалтерией и сам все решу.
От смущения Чен Жи залился краской.
– Начальник Ян, вы удивительно честный человек!
Ян Чжисен покачал головой:
– Каким и должен быть при моем положении.
Лицо Чен Жи покраснело еще сильнее.
Ян Чжисен рассмеялся.
– Я оценил ваши благие намерения, но в будущем так делать не надо.
Чен Жи уже открыл рот, собираясь что-то ответить, но на столе зазвонил телефон.
– Алло? – Ян Чжисен поднес трубку к уху. – Да… О, здравствуйте, директор Ши…
Он бросил короткий взгляд на ассистента. Тот понятливо кивнул.
– Я пойду, начальник Ян.
С этими словами он вышел из кабинета и аккуратно притворил за собой дверь.
* * *
Пять минут спустя, переодевшись из белого лабораторного халата в свежевыглаженный пиджак, Ян Чжисен покинул свой офис, оставил несколько простых распоряжений секретарям и спустился в подземный гараж. Проходившие мимо, все без исключения, кланялись ему или вежливо здоровались. Ян Чжисен не спеша шел вперед, на губах у него играла легкая улыбка.
Он осмотрел дверцу машины, прежде чем ее отпереть, но на сверкающей поверхности было только его отражение – уродливая царапина, которая так портила внешний вид «Хонды», бесследно исчезла. Удовлетворенный, Ян Чжисен кивнул сам себе и уселся за руль.
Полчаса спустя он сидел в канцелярии начальной школы Чаншен напротив полной дамы-директрисы. Ян Чжан стоял в углу, лицом к стене, и ковырял настенную керамическую плитку.
– Такая вот ситуация, господин Ян, – сказала директриса. – Другой ученик не сильно пострадал, поэтому его родители решили не предпринимать дальнейших действий. Однако наш долг – уведомить вас, почему я и попросила вас прийти. Мы надеемся, что дома вы с Ян Чжаном обсудите вопрос дисциплины, чтобы больше такое не повторилось.
Немного робея перед внушительным Ян Чжисеном, она говорила отнюдь не тем командным тоном, к которому прибегала с другими родителями.
– Вы совершенно правы – я отвечаю за поведение моего сына. И предприму все необходимые меры. А ну-ка, прекратить безобразие!
Директриса встревоженно выпрямила спину.
Ян Чжисен поспешно объяснил:
