class="p1">– Ого! Вот это зверек. Мне бы такая способность не помешала, – рассмеялась я.
– Дальше будет еще интереснее. Да, каждый зверек из этого семейства уникален, поэтому и ценится.
– На вес золота? – пошутил Митя.
Профессор Половинкин улыбнулся:
– Почти, молодой человек, почти. Судите сами. Вот, например, циветта африканская производит уникальное вещество, которое выделяется из желез, расположенных возле ее половых органов, которое называется «сивет», или «цибет», и применяется очень успешно в парфюмерии в виде настоев, так как служит фиксатором запаха.
– Ого! Слушайте, а я о таком даже и не подозревала, – мои эмоции удивления было не сдержать, – всегда считала, что современная парфюмерия – это уже чисто химическая отрасль.
– Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, – произнес профессор, ласково улыбаясь и глядя на меня.
– Вы любите Шекспира?
– И его тоже. Но представители животного мира мне ближе, чем представители человечества. Так уж сложилось. Кстати, о животных, – и Половинкин снова начал рассказывать интересные вещи усыпляющим голосом: – У особи из этого семейства, что носит название «бинтуронг», свой собственный запах напоминает запах… попкорна.
Под монотонный, почти безэмоциональный голос профессора мы шли вдоль полукруглой стеклянной стены, поднимаясь по небольшой тропинке. Справа от нас высились бамбуковые заросли, свисали лианы, слышались птичьи голоса. Обстановка была самая умиротворяющая.
Впереди показались несколько ступеней и поворот. Как только мы сделали шаг вправо, за стеклом показалась страшная морда с огромными зубами. От испуга и неожиданности я вскрикнула, попыталась отпрыгнуть, но немного неудачно. Послышался глухой треск, и огромное стекло начало покрываться паутинкой на моих глазах. Дальше все произошло за считаные секунды, словно в каком-то фильме при замедленной съемке – стекло рухнуло, разлетевшись осколками, а из образовавшейся дыры на нас полезла толпа, нет, стая, нет, стадо крокодилов.
В этот момент в голове у меня вертелась мысль: а мерят ли этих животных стадами? Видимо, таким образом моя психика защищалась от страха.
А вот профессор не выглядел ни испуганным, ни потерянным. Он резко развернулся, шагнул вперед, сказав:
– Ну и натворили вы дел! Быстро поднимайтесь, там выше в бамбуке есть тропинка, по ней придете к запасному выходу. И чтоб я вас здесь больше не видел!
– Мы можем помочь, – пролепетала я.
– Может, как-то поймать этих ваших… зелененьких? – Митя тоже сейчас был потерян и оттого не мог сформулировать четко свои мысли.
– Вы умеете это делать? – с долей сарказма поинтересовался Половинкин.
Митя отрицательно покачал головой.
– Ну так зачем предлагать то, чего у вас нет, и то, чего вы не умеете? Идите.
Мы, не попрощавшись и даже не оборачиваясь, поспешили наверх. Мое сердце бешено колотилось, каждый треск я воспринимала как угрозу для себя. То тут, то там мне мерещились крокодильи рожи. Не думала, что испытаю такое чувство. Хотя я прекрасно понимала, что вряд ли животные причинят нам какой-то вред – они же сытые, спокойные, им не нужно охотиться, для того чтобы найти себе пропитание, – но все равно мне было не по себе. Детские страхи давали о себе знать.
Сейчас я отчетливо вспомнила, как папа, желая меня повеселить, когда я лежала с ангиной, совсем обессиленная, читал мне сказки Чуковского. Он делал это все с мимикой и жестами, подходящей интонацией, импровизировал на разные голоса. И в какой-то момент он дошел до сказки о крокодиле, который солнце проглотил, и мне стало так страшно, так больно, словно это меня саму проглотил крокодил. Я заревела и не могла объяснить, что не так. Папа сказал, что просто наглею и сама не знаю, чего хочу, и что он не нанимался актером к такой капризуле. Захлопнул книжку и оставил ее возле меня. Я заревела сильнее, потому что боялась, что чудовищный крокодилище вылезет и съест меня. А сейчас нос к носу я столкнулась со своим самым большим страхом.
Постояв и отдышавшись, мы решили найти кафешку или ресторанчик, чтобы подкрепиться. Лично моему мозгу срочно требовалась доза глюкозы для его работы. Иначе он просто отказывался от дальнейшей деятельности. Да и кусочек хорошо прожаренного мяса никак бы сейчас не помешал.
Посмотрев на карту в телефоне, Митя сказал, что идти не так далеко.
Я выдохнула после всех приключений только тогда, когда увидела вывеску с надписью «Вкусно, как дома». Крохотное кафе, которое примостилось на скалистом уступе, радовало огромными окнами в пол и плетеной ротанговой мебелью. Действительно, складывалось впечатление, что я зашла не в кафе, а в гости к кому-то знакомому и мы сейчас сидим на веранде, любуемся прекрасными видами, а впереди у нас чудесные разговоры ни о чем, обмен новостями и просто дружеское молчание, когда все и так понятно без слов.
Для завтрака было уже поздно, для обеда рано, поэтому в кафе, кроме нас, было только два человека, один из которых что-то активно решал по видеосвязи, а второй наслаждался видами, потягивая латте из прозрачного стакана. Посмотрев меню, которое было оформлено в виде старинной тетради в клеенчатой обложке с чернильными записями красивым ученическим почерком, я определилась со своим заказом достаточно быстро.
Не сговариваясь с Митей, мы сделали одинаковый выбор – картофельное пюре, свиная отбивная, овощной салат и по бокалу кофе, я взяла латте, а Митя – капучино. На десерт же мой спутник решил взять творожное кольцо, обсыпанное орехами, и пояснил: «Тоже как в детстве». А я присмотрела кусочек медовика – сладкое всегда мне поднимает настроение и заставляет дофамин быстрее поступать в мой мозг.
Мы ели молча. Я на несколько минут постаралась переключиться, сосредоточившись на еде, которая была действительно на вкус как домашняя, чем и оправдывала название кафе. Но ела машинально и уже через несколько минут обнаружила перед собой абсолютно пустую тарелку, чем была внезапно удивлена: куда подевалось все то, что сейчас было на ней?
Свой латте я пока отставила, посмотрев на морскую гладь, которая сливалась с горизонтом так, что было совершенно непонятно, где море, а где небо и существуют ли они отдельно друг от друга.
Мысли о недавнем происшествии, моем испуге и сбежавших крокодилах вновь тяжело заворошились в моем мозгу.
Я вздохнула: никакое решение этой проблемы, кроме финансовой, мне на ум не приходило. Но, если честно, то я даже и представить себе не могу размеры, вероятно, астрономической суммы, которую предстоит оплатить. Да уж, подзаработала, называется.
Я заметила на себе долгий и задумчивый взгляд Мити и пояснила, что переживаю и не могу придумать, чем загладить свою вину. Если бы я не
