джип, в котором скрылась Горгулина, и уверенно кивнул:
– Буду!
Машина укатила. А Саша понял, что совершенно точно нашел себе на сегодняшний вечер занятие. Ровно в одиннадцать вечера он явится, пусть и незваным, но все же гостем, в дом с гробами. Впрочем, до вечера было еще нужно дожить, а у Саши пока что было более срочное дело, он должен был поговорить с Егором.
Нужный ему дом Саша отыскал без всяких затруднений. По описанию, полученному от Димы, он смог определить его, даже не глядя на таблички с номерами домов. На этой длинной, тянущейся вдоль побережья улице было достаточно много эффектных домов, благо хозяева могли себе позволить всяческие причуды в архитектуре. Но такой дом был все-таки только один. Это был даже не совсем дом в привычном понимании этого слова. Скорей всего, это можно было бы назвать башней, если бы не одно «но». Вершину самой башни украшал огромный фонарь, который придавал дому уже сходство с маяком.
Владелец этого здания был явно большим оригиналом.
Но сейчас Сашу интересовало другое, он постучал в ворота и позвал:
– Егор! Ты тут?
Ему никто не ответил, но за забором явно происходила какая-то жизнь. Там что-то шуршало и перемещалось из одного конца двора в другой. Дверца калитки была прикрыта, но не закрыта на замок.
И Саша решился. Открыл дверь и шагнул на чужую территорию. И тут же был атакован. Нечто огромное, лохматое и страшно зубастое набросилось на него, повалило на землю и, прежде чем он успел издать хотя бы один звук, облизало его с громким и чмокающим звуком.
– О-ох! – только и успел выговорить Саша, как снова был повален и подавлен навалившимся на него морем любви.
Это был огромный зенненхунд – швейцарская пастушья собака, существо в высшей степени любвеобильное и сильно соскучившееся по компании. Появление Барона этот пес воспринял с таким восторгом, что Саша сначала испугался, как бы огромный пес попросту не раздавил бы Барона, казавшегося рядом с ним совсем крошкой. Невзирая на разницу в размерах, Барон действовал отважно. Он подскочил и с громким лаем набросился на обидчика своего хозяина. Зенненхунд обрадовался еще больше.
Человек! Другая собака! Компания! Ура!!! Жизнь налаживается!
Огромный пес носился по лужайке, поднимая ногами комья сухой глины и грязи и ловко избегая зубов Барона, который норовил для острастки тяпнуть чужую собаку. И пока Саша сидел на травке и пытался собрать разбежавшиеся мысли обратно в кучку, собаки успели вдоволь набегаться и окончательно подружиться. Теперь уже Барон убегал, а чужой пес его догонял. Ни капли злобы или агрессии не было в этом громадном и добром существе.
Решив, что Барон тут справится без него и один, Саша прошел в дом. Он тоже был открыт, это говорило о том, что Егор где-то тут, просто не отвечает на зов Саши. Как снаружи, так и изнутри, дом был необычной архитектуры. Площадь его была совсем невелика, в основании имелось круглое помещение, метров сорока, не больше. Никакого зонирования тут сделано не было. И, входя в дом, вы сразу же, не сняв грязной обуви и одежды, оказывались на кухне, которая была же и столовой.
Наверх дом уходил на несколько этажей, которые соединяла между собой винтовая лестница. И, поднявшись на второй этаж, Саша обнаружил тут нечто вроде гостиной или кабинета. На третьем этаже располагалась хозяйская спальня. И наконец, четвертый этаж порадовал его смотровой площадкой, на которой был установлен телескоп, возле которого в данный момент стоял Егор.
Он был настолько увлечен, что даже не услышал, как к нему приближается Саша.
Егор держал возле уха трубку и кому-то взволнованно говорил:
– Все в полном порядке, уверяю, у тебя куча времени. Они еще очень далеко, я за ними наблюдаю. Ты спокойно можешь продолжать. Все-таки нам повезло, они как выехали вдвоем, так и все время держатся вместе.
Невольно заинтересовавшись, Саша шагнул ближе. Куда же смотрит Егор? Кто там держится вместе? Но сколько ни всматривался Саша в окрестности, он так и не понял, кто же заинтересовал Егора. В той стороне, куда был направлен телескоп, виднелись лишь две крохотные темные точки. Подняв смартфон и приблизив изображение до предела, Саша не столько увидел, сколько догадался по движениям и силуэтам, что это два всадника, совершающих прогулку по окрестностям.
И тут Сашу осенило. Егор контролирует перемещение этих двух всадников и сообщает о них кому-то третьему. Для него и его сообщника почему-то крайне важно, чтобы всадники находились именно там, где они сейчас и находятся, но не ближе.
– Ты что тут делаешь?
На этот раз Егор его услышал. И испугался. От неожиданности он даже вскрикнул, взмахнул руками, и смартфон птичкой выпорхнул на пол. Разговор прервался. А Егор злобно уставился на Сашу:
– Ты откуда тут взялся?
– К тебе пришел.
– Зачем?
– Сначала в больнице у тебя был, там мне сказали, что тебе стало лучше. А Дима подсказал, где тебя можно найти. Ты чем тут занимаешься?
– Не твое дело. Ты зачем пришел?
– Тебя проведать. Тебе же вчера плохо было.
– Теперь уже хорошо, – отрывисто бросил Егор. – Уходи!
– И ты ничего мне не предложишь? Когда к людям приходят гости, то они их принимают. Поят чаем и все такое. Пряники дают, к примеру.
– Слушай, я тебя к себе в гости не звал. И развлекать тебя тоже не собираюсь. Пришел, проведал, убедился, что со мной все хорошо, и топай себе назад! Не до тебя сейчас!
Он был так рассержен, что Саша окончательно убедился, происходит что-то действительно важное. Он своим появлением спутал все планы Егора.
– А ты не хочешь узнать, что с Верой?
– Где она? Я ей звоню всю утро, она не отвечает.
– То есть ты даже не знаешь?
– Чего я не знаю?
– Твоя Вера мертва.
Какое-то время Егор просто смотрел на него, словно не мог уразуметь смысл сказанных Сашей слов.
– В смысле «мертва»?
– Умерла. Убита прошлой ночью. Пока ты лежал в больнице, твоей жене сломали шею.
Саша нарочно говорил так прямо и жестко, ему было важно вывести Егора на откровенность. А для этого требовалось пробить брешь в той стене, которой Егор себя окружил. Саша очень рассчитывал, что Егор достаточно сильно был привязан к Вере, чтобы эта брешь получилась.
И просчитался. Какое-то время Егор молчал, потом губы его плотно сжались, словно бы он принял какое-то решение.
– Пофиг! – произнес он и вновь приник к телескопу.
Увиденное там его огорчило, потому что
