каждым разом добавляя туда новые подробности и детали. Денис всех угостил паштетом из гусиной печени, за что снискал кучу комплиментов.
— Я вам так, хлопцы, скажу. Фуа-гра вообще отдыхает, — авторитетно заявил Никита, поднимая очередную рюмку. — Давайте за кулинара нашего доморощенного.
Все охотно принялись выпивать за Дениса. Следующий тост Никита поднял за Максима:
— Давайте за нашего Пинкертона! Ловко он Виталика разоблачил. Я вот в жизни бы не догадался. Такой мужик, вроде, не гадский.
Максим не стал признаваться, что Виталика он раскрыл совершенно случайно, выйдя на зарядку. Он до сих пор чувствовал себя не в своей тарелке в этой компании. Все выпили за него и переключились на обсуждение злодея Виталика.
— А вы знаете, что у белого медведя — черная кожа и синий язык? А я, стало быть, теперь знаю, — уже чуть заплетающимся от алкоголя языком сказал Иван, немного переживая из-за утерянного внимания. В его системе жизненных ценностей добыча опасного хищника стояла выше ареста злоумышленника, и он искренне жаждал похвал.
Тут же разговор вернулся к побежденному медведю, чтобы через пять минут причудливо вильнуть еще куда-нибудь. Вскоре Вероника, расстроенная смертью одного любовника и арестом другого, отпросилась спать. Затем и поднабравшийся Андрей ушел в гостевой домик. Остальные выпивали ещё долго. В какой-то момент Иван заявил, что решил сохранить себе шкуру, все начали это бурно обсуждать. Лидия Николаевна авторитетно заявила, что убийство медведя лучше скрыть, а то они замучаются объяснения писать. Дескать, зоозащитники лютуют, и надо ещё доказать смертельную опасность.
Иван, в какой-то момент откинулся на диване и поймал себя на странной мысли, что все эти лестные слова и очередной трофей в охотничью коллекцию радует его уже не так сильно. «Старею. Может, и вправду пора семьей обзавестись», — подумал было он, но тут же его опять начали поздравлять и о чем-то спрашивать собутыльники, предлагая выпить еще. Только в этот момент он поймал себя на мысли, что вообще-то он вчера принимал препарат и он еще активен. «Один раз живем. Витаминами закинусь», — успокоил он сам себя.
Денис, когда пришёл в свою комнату, почувствовал, что слегка перебрал, но решил ничего на этот счёт не предпринимать. Он вытянулся на раскладушке и уже было закрыл глаза, когда услышал девичий голос:
— Денис, я должна сказать тебе важную вещь.
С этими словами Ирина шагнула вперёд, в темноте споткнулась о раскладушку и упала прямо в объятия Дениса. Тот, хоть и был не особо искушённым любовником, тут же принялся неумело ее целовать, в перерывах признаваясь ей в своих чувствах. Ирина как будто тоже порывалась что-то сказать, но затем с взявшейся откуда-то страстью набросилась на молодого человека. Денис даже немного опешил от ее напора, но быстро принял правила игры. Они скатились с раскладушки на пол, сорвали друг с друга одежду и занялись любовью. Происходило все сумбурно в силу отсутствия большого опыта у обоих любовников, но их дикая страсть все компенсировала. Денис даже забыл про свою израненную руку, кувыркаясь по полу радиорубки.
Но длительное воздержание Дениса сократил по времени первый акт любовной сцены. Чтобы не разочаровывать девушку, Денис начал осыпать ее тело поцелуями. Разные части тела Ирины реагировали на ласки Дениса неодинаково. От поцелуев в шею девушка напряглась. «Щетина отросла», — догадался молодой человек. Зато когда он добрался до ее маленькой, но упругой груди с нахально торчащими сосками, Ирина от удовольствия выгнулась дугой. Он попробовал опуститься ниже со своими поцелуями, но Ирина нежно его остановила.
— Я стесняюсь, — еле слышно прошептала она и, нежно притянув его за голову, поцеловала его в губы.
Ее язык то мягко обволакивал, то требовательно проникал внутрь. Молодой человек почувствовал, как пропавшее было возбуждение потихоньку нарастало. Он положил руку на живот девушки и настойчиво повел ее вниз. Ирина, положила сверху свою ладонь, как показалось Денису для того, чтобы его остановить. Но на самом деле, она требовательно прижала его пальцы к своей промежности и начала их вдавливать в одной ей понятном ритме. Спустя минуту Ирина повернулась на бок спиной к Денису и свободной рукой вставила его член в себя. Другая ее рука по-прежнему требовательно вдавливала в свою влажную плоть пальцы молодого человека. Напряжение нарастало, и Денис чувствовал, как тело девушки изгибается в судорогах от наступающего оргазма. Он увеличил темп, и развязка пришла почти одновременно.
Когда все закончилось, Ирина быстро оделась и выскочила из комнаты. Денис подумал, что она вышла привести себя в порядок и решил сразу за ней не идти. Это было роковое решение. Через пять минут он уже крепко спал, прямо там на полу, где его оставила Ирина.
Спал он настолько крепко, что не услышал поднявшегося шума.
— Пропал Андрей! И вездехода нет! — прокричал прибежавший в домик Никита.
27/05 00.30
— Я сначала подумал, дык, вышел куда. Полночь, генератор выключился, его все нет. Сюда подошёл, закрыто изнутри. И тут вспомнил, что он вертелся вокруг вездехода. Я туда, вездехода, стало быть, нет, — Никита развёл руками.
— А следы есть? — задал вопрос Максим, с трудом приходящий в себя после внезапного пробуждения.
— Подзамело их чуть, но идут на запад.
— А что там? — Максим посмотрел на заспанную Лидию Николаевну, кутающуюся в шаль, наброшенную поверх ночной сорочки.
— Пограничники. И устье Печоры. По реке можно до Нарьян-Мара доехать.
— Может покататься пацан поехал? Он же больной до техники всякой, — высказал предположение Максим.
— Вещей и документов нет в комнате. С собой забрал, — покачал головой Никита.
— Если это он отца убил, то, наверное, деру дал в аэропорт. Не к пограничникам же явку с повинной писать, — вслух выразил свои мысли Максим.
— Дык, стало быть Виталик не виноват? А Андрей папашку за наследство порешил? — удивленно почесал голову Никита. — Отпустим мужика?
— Так, стоп! Виталик ваш телефон украл. Что есть уголовно наказуемое деяние. Пусть сидит пока. А вот пацана бы тормознуть надо, — Максим прекратил дискуссию, хотя и был отчасти согласен с охотником.
— Баба Лида, как там дед? Настроит нам связь? — Никита повернулся к метеорологу.
— С утра, может, и очухается. Сейчас пусть спит. Не мог
