А если он меня схватит? И убьет!
– Зачем ему это?
– А зачем он убил Янека? И Ольгу… Возможно, ее он убил тоже? Этот человек крайне опасен!
– В его действиях прослеживается какой-то умысел. Он не психопат, чтобы убивать без разбора. И он не маньяк, чтобы преследовать молодых и красивых девушек, допустим твоего типа внешности. Тогда бы я тебя к нему не отпустил. Никогда!
Но что-то в словах Арсения заставило Фиму насторожиться.
– Позволь тебе не поверить. Если твой служебный долг того потребует, ты и в пекло отправишься.
«И меня отправишь, не раздумывая!» – Эти слова Фима не высказала, но они повисли в воздухе.
Арсений нахмурился.
– Если не хочешь, можешь не ходить, – произнес он и отвернулся в окно, в темноту.
«И тогда между нами возникнет пропасть, которую мало, что сможет заполнить». Эти слова тоже не были высказаны вслух. Но они тоже повисли в воздухе и запылали перед мысленным взором Фимы, словно злой волшебник написал их перед ней своей волшебной палочной.
Атмосфера в салоне машины мигом сделалась душной и накаленной. Куда делся весь романтический настрой? Его сдуло суровой реальностью, словно и не бывало.
– Я пойду! – мрачно произнесла Фима. – И пойду я вовсе не потому, что ты меня просишь, а потому что так надо! Мы должны задержать преступника! Это наш долг!
Арсений обрадовался. Повернулся к Фиме и сказал, что она самая лучшая и самая отважная на всем белом свете. Что он любит ее безмерно. А как гордится ею, так вообще таких величин не найдется. Напоследок Арсений снова заверил, что Фиме не грозит ни малейшей опасности. И если до сих пор девушка про опасность, которая может угрожать лично ей, даже не задумывалась, то теперь тревога охватила ее со страшной силой.
– Ты уверен?
– Ты будешь в полной безопасности!
Фиме стало еще страшней, и она поторопилась уточнить, как именно будет контролироваться этот процесс и кто конкретно будет им заниматься.
– Чтобы я могла знать, к кому мне обращаться в случае чего.
– Дом и вообще вся усадьба Светланы находятся под наблюдением моих помощников.
– Но все они снаружи, а я буду внутри.
– Стоит тебе открыть окно и позвать на помощь, как к тебе немедленно придут. Но я уверен, что это не понадобится. Игорь и его семья – эти люди не убийцы.
Это было удивительно слышать. И Фима не удержалась от вопроса.
– Ты что-то про них знаешь?
– Подозреваю. Для того, чтобы убедиться окончательно, мне необходимо переговорить с самим Игорем. А он так боится встречи с Битюговым, что на контакт с посторонними по доброй воле ни за что не пойдет. Твоя задача убедиться, что он находится в доме. И затем сообщить об этом мне. Ну а дальше за дело возьмутся мои люди. Схватят, скрутят, в бараний рог свернут! Не бойся, все будет хорошо!
С этими словами он и высадил Фиму из машины. Помахал ей рукой и сказал, что погодка как раз соответствует его планам. Начинался дождь. Дорогу местами развезло, появились лужи. Фима тут же вступила в одну из них и промочила ноги. Но Арсений считал, что так для достоверности будет даже лучше.
– Иди, иди, – поторапливал он ее. – И звони, как только что-нибудь узнаешь! Или просто кричи. Мы все ждем твоего сигнала. Фима поплелась к дому Светланы. Теперь терем уже не казался ей таким сказочным, куда больше он напоминал логово Бабы-яги. Дорога к терему поднималась в горку, дождь резко усилился. И тот путь, который они проделали при дневном свете и на машине, показался Фиме теперь совсем иным. Последние метры, проделанные ею на своих двоих, в сгущающихся сумерках и под дождем, который сделался совсем уж проливным, стали для нее настоящим кошмаром. К тому моменту, когда девушка добралась до заветного крыльца, вид у нее был такой промокший и жалкий, что Арсений мог бы быть полностью доволен. Даже у последнего негодяя язык бы не повернулся отказать Фиме в помощи.
Во всяком случае, когда дверь распахнула Светлана, то не смогла удержаться от восклицания:
– Батюшки! Да кто же это у нас тут?!
– Это я!
– Я вижу, что ты. А что случилось? Где твой-то?
С Фимы ручьем текла вода, и Светлана буквально затащила ее внутрь дома.
– Раздевайся! Потом все объяснишь. Поссорились, да?
– Угу!
– Велел убираться?
– Сказал пешком топать на все четыре стороны.
И при воспоминании о том, как это было, из глаз Фимы сами собой потекли слезы. Даже усилий никаких прикладывать не понадобилось.
Светлана тут же принялась сочувствовать:
– Все они сволочи! Ничего, не реви, сейчас обсушишься, обогреешься, все и пройдет. Иди к огню!
В доме жарко полыхал камин, к которому Фима бросилась как к родному. Пламя тут же обласкало ее протянутые руки. Фима даже зажмурилась от удовольствия. До чего же хорошо! Вроде бы и недалеко ей пришлось идти, а продрогла она до костей. И теперь живительное тепло проникало сквозь промокшую одежду, которую ее заставила с себя снять Светлана. Но ни теплые домашние брюки, ни такая же куртка, даже согретая у огня, не смогли окончательно выгнать дрожь из тела Фимы.
Видя, что гостья не торопится розоветь, Светлана сказала:
– Пожалуй, я тебе чайку налью. С наливочкой! Ох и славная наливка у меня на черносливе! Отличная вещь, скажу я тебе. А если к ней еще и коньячка добавить, то вообще убойная вещь получится!
Фима пила чай, пила наливку, пила коньяк и прикидывала, как бы ей уже приступить к выполнению порученного ей задания. Вместе с холодом из ее тела ушла и обида на Арсения, заславшего ее в это место. На смену обиде пришли азарт и желание добиться своей цели. Но пока что ровным счетом ничего не указывало на то, что это возможно. Ни Анны, ни ее мужа, ни детей не было видно и слышно.
– А! Они в другом доме! – отмахнулась Светлана. – Я их туда отселила. Шумят! Мешают! Одно дело, когда одна Анька со мной обитала, а коли с ней еще мальчишки и муж, то пусть в гостевом домике ютятся. А на что они тебе сдались? Они там, мы тут. Хорошо же сидим!
Светлане очень нравилась та тема, которую они обсуждали, а именно мужское сумасбродство и непостоянность.
– Лично я мужиков очень не люблю! Да и за что их любить-то? Мы с мамой всегда вдвоем справлялись.
– А как же ваш муж?
– Вспомнила! Когда это было!
– Но он же дом построил. И прекрасный дом. Большой и красивый.
– Большой, да, – с некоторой печалью в голосе произнесла Светлана. – Но этот дом еще мой папа строил. А муж мой только гулять умел. Так что мы с мамой его быстро турнули. И счастливы! А по хозяйству у нас вдвоем куда справней выходило, чем с любым мужиком. И по деньгам не так накладно. Много ли нам женщинам нужно? А мужики только трындят, что им ничего не надо. Мол, это мы такие мотовки, что на ногти да прически целое состояние можем угрохать. А по факту, если посмотреть да посчитать, на их пьянки да гулянки куда больше денег уходит. И если нашу красоту потом долго видно, то от их пьянок один ущерб внешности. И если даже случайно трезвенник попадется, то и у него дефект какой-нибудь обязательно найдется. Либо язва, либо еще какие-то проблемы со здоровьем. Здоровые, они же трезвенниками редко случаются. Или тоже взять другую крайность, если и здоровый, и трезвый образ жизни ведет, так тут тоже беда. Вроде и не пьет, и не курит, так он на свое здоровое питание и спортзал столько деньжищ в месяц угрохает, как иной и на сигареты не потратится. В общем, не переживай, без мужика куда экономней жить. Это я тебе с высоты своего опыта говорю. Потом оценишь!
Домашняя наливка пилась легко, но оказалась очень крепкой. И когда Фима попыталась подняться с кресла, то почувствовала, что у нее подкашиваются ноги.
– Э! Да ты совсем окосела! Пойдем, я тебя спать уложу. Утром домой поедешь. Сейчас я тебя в таком состоянии никуда не отпущу!
Светлана говорила и говорила, она не ушла, пока не убедилась, что гостья удобно устроилась под тремя пуховыми одеялами.
– Теперь спи! И ни о чем не думай.
