Мисс Адамсон взяла себя в руки. Если б что-нибудь подобное случилось с кем-нибудь другим, уж она-то знала бы что сказать. Просто не верилось, что она сама так оплошала. Стоит столбом у лестницы и боится подняться наверх.
Да будь кто другой таким трусом, мисс Адамсон знала бы, как его приструнить!
А там наверху, в спальне, Дженни все еще держала мертвую руку мисс Гарсти. В изящных пальцах уже почти не осталось тепла. Но у Дженни не было сил выпустить эту руку.
Она была рада, что в комнате никого нет, что больше никто сейчас не видит лицо Гарсти. Это было лицо человека, познавшего наконец истину. Дженни никогда его не забудет…
Когда она услышала, что ее снизу зовут, ей показалось, что голос донесся откуда-то совсем издалека. Дженни постепенно стала приходить в себя, но очень медленно. Она не повернулась, даже когда за ее спиной открылась дверь.
Мисс Адамсон вошла в комнату и остановилась, не зная, что сказать. Она посмотрела на Дженни, сидящую подавшись вперед и не выпускающую из ладоней мертвую руку мисс Гарстон. Лицо Дженни было повернуто в профиль.
Оно было отрешенно-спокойным, как у человека, который пытается проснуться… но никак не может стряхнуть сонную одурь… Мисс Адамсон перевела взгляд на лицо мисс Гарстон. Оно почти не изменилось с тех пор, как она видела его в последний раз, но было ясно, что она мертва.
В маленькой комнате было невероятно тихо. Даже порывистый ветер за окном неожиданно замер. Мисс Адамсон продолжала стоять, держась рукой за открытую дверь.
Вдруг раздался шум подъехавшей машины. Ей очень хорошо было слышно. У въездных ворот, находившихся напротив через дорогу, прозвучали два гудка. В былые времена, когда в доме было полно народу, кто-нибудь из мальчиков выбегал открыть ворота, чтобы впустить экипаж. Но это было очень давно. Экипажи уступили место машинам, дом стоял темный, а ворота теперь были открыты постоянно.
Шум мотора умолк, и сразу последовал сильный порыв ветра. От него дрогнули стекла в оконных рамах, и ветер со свистом промчался по всему дому.
Овладев собой, мисс Адамсон порывисто вошла в комнату.
— О Дженни! Милочка… — произнесла она.
Дженни медленно, очень медленно повернулась, вся во власти одной-единственной мысли.
— Это не правда… Это не может быть правдой… Только не Гарсти…
Миссис Форбс подъехала к дому и завернула за угол.
Поставив машину в гараж, она удовлетворенно вздохнула как человек, покончивший с делами. Собрав свертки, она заперла гараж и направилась к парадной двери. Дверь была приоткрыта, из-за нее выглядывала Картер.
— О мэм! — воскликнула она. — О мэм! Я старалась скрыть от них, я думала, так оно будет лучше, и вы бы мне то же самое велели. О господи! Страх-то какой!
Миссис Форбс слушала вполуха. Картер была существом чувствительным и не стоило обращать на нее внимания. Войдя в освещенный холл, мисс Форбс стала снимать пальто.
Свет лампы падал прямо на нее. Это была красивая женщина. Не молодая — ей было за пятьдесят, — но очень хорошо сохранившаяся. Оба ее сына родились один за другим (между ними был всего лишь год разницы): первый в двадцать восемь лет, второй в двадцать девять, а обе девчушки, тоже погодки, появились через четырнадцать лет, когда майор Форбс демобилизовался, хотя какую пользу такой человек мог принести в армии она не представляла и даже не пыталась представить. Вернулся Форбс еще более рассеянным, чем был до войны. Дослужился он до полковника. Вот и все, что она уяснила. Он довольно легко приспособился к деревенскому укладу, был ровно-доброжелателен с женой и рассеянно-приветлив с детьми и Дженни. Два года назад тихо и незаметно угас. Вместо него теперь всем заправлял старший сын.
— О мэм! — продолжала причитать Картер. — У меня аж ноги подкосились! Истинная правда! Эдакого со мной еще не бывало. И ведь, считай, почти у нашего порога!
Вот беда-то!
— О чем вы говорите. Картер! Что с вами? Если вы хотите что-то сказать — говорите сразу! Между прочим, я все-таки купила этот материал — на платья Мэг и Джойс. Думаю, получатся очень нарядные. Завтра же утром пойду к мисс Гарстон. Или она сама к нам зайдет. Да, так будет даже удобнее.
— О мэм, — опять запричитала Картер, — вы же не знаете… Мисс Гарстон уже никогда больше не будет шить платья!
Ни малейшей надежды! Так сказал доктор, когда мисс Адамсон спросила его. Она умрет ночью или рано утром. Он так сказал. Мисс Адамсон осталась…
Миссис Форбс обернулась. Она уже подошла к лестнице, но развернулась и подошла к Картер.
— О чем это вы?
Картер вынула носовой платок и тихонько всхлипнула.
— Да о мисс Гарстон, мэм! — сказала она. — Сегодня мисс Гарстон, как обычно, отправилась в деревню, и никто ничего не подозревал, пока Джим Стоке не нашел ее, когда в полдень возвращался домой…
— Нашел?
— Да, мэм. Так и обомлел, бедняга. Он побоялся ее трогать… Вернулся на велосипеде в деревню. Сообразительный парень. Там нашли доктора Уильямса и мисс Адамсон, ну и принесли ее домой. При ней остались мисс Адамсон и Дженни.
Миссис Форбс стояла, словно окаменев, в полном шоке.
С трудом себя преодолев, она наконец спросила:
— Дети не знают?
Картер, запинаясь, чтобы по возможности избежать гнева, который как грозовая туча был неотвратим, сказала:
— О мэм! Это не я… честное слово, не я! Миссис Хант заглянула, чтобы сообщить, мне одной, конечно, а Мэг как раз выглянула из-за двери. Ну, а раз знает Мэг, то и Джойс конечно тоже. Это понятно. Да все равно от них это не скроешь.
— Довольно, Картер! — прикрикнула на нее миссис Форбс. — Как я понимаю, девочкам все известно. Придется мне идти туда, и немедленно. Страшно досадно, что только что поставила машину, не заводить же ее снова. Я, возможно, приведу Дженни. Посмотрим. Приготовьте постель в маленькой комнатке рядом с детской.
О! И прислушивайтесь к телефону — я позвоню, как только узнаю что и как.
С этими словами миссис Форбс прошла через холл и взяла со стола фонарик. Отдав все распоряжения, она подошла к парадной двери, через миг дверь с грохотом захлопнулась, и этот грохот разнесся по всему дому.
В туже секунду две девочки, соскочив с лестничной площадки, бегом бросились вниз. Обхватив Картер одна справа, другая слева, они потащили ее из холла в кабинет.
— Она пошла туда! — затараторили обе.
— Она сказала, что пойдет!
— Мы слышали, все-все слышали!
— Она приведет Дженни?
— Ведь сказала, что приведет, верно?
— Раз она так сказала, значит, Дженни должна прийти? Правда?
— О да! Конечно должна!
— Она же сказала, что приведет!
Обе с двух сторон повисли на Картер и, подпрыгивая, выкрикивали каждая свое, не давая ей и слова сказать.
Когда Картер попыталась их угомонить, они ее совсем закружили.
— Тише-тише! — взмолилась Картер. — Я должна приготовить постель. Мэг! Джойс! Да пустите же меня! Мне надо идти. О господи, что это?
Все трое тотчас замерли на месте: две девочки в белых ночных рубашонках, с заплетенными в косички волосами и пожилая толстуха Картер. Все трое были охвачены страхом. Стояла мертвая тишина. Казалось, все в доме затаило дыхание.
Мэг очнулась первой. Она закружилась на месте и топнула босой ногой по ковру.
— Ты нас обманула, Картер! Притворилась, будто что-то слышишь!
— Правда? Ты правда притворилась, Картер?
— Нет, я не притворялась. Вы, непоседы, меня совсем замучили. Я уверена, что слышала вашу маму. И если это не она, то слава богу… слава богу, что она не узнает, каким вы можете быть наказанием! С ней-то вы так себя не ведете. Понять не могу, почему это со мной вы такие верченые! А ну, марш в кровать и без глупостей!
Миссис Форбс стояла не двигаясь, выжидая когда глаза привыкнут к темноте. Она решила пока не зажигать фонарик и начала пересекать открытое пространство перед домом. Было не очень темно. Из-за облаков, которые быстро гнал ветер, выглядывала луна. Ветра миссис Форбс не чувствовала. Она смотрела на бегущие по небу облака, но тоже словно их не замечала, не больше, чем разыгравшийся ветер, который мог нагнать дождь, а мог и не нагнать его.
Миссис Форбс вышла в мрак подъездной аллеи, и ее палец невольно нащупал рычажок включателя, но тут же замер. Нет, она обойдется и без фонаря. Все мысли миссис Форбс сейчас были направлены на дорогу. У нее еще достаточно времени, чтобы подумать о том, что ее ждет в доме напротив, по другую сторону дороги.
Миссис Форбс вышла через открытые ворота и перешла улицу. В спальне мисс Гарстон горел свет. Значит, все правда. Миссис Форбс поняла, что до этого момента еще сомневалась, пока не увидела этот свет. Если это правда, то как это все отзовется на ней… и на ее детях… на мальчиках?
Миссис Форбс вдруг отчетливо представила себе и Мэка, и Алена. Однако все ее мысли были сосредоточены на Мэке. Он должен быть огражден от опасности. Должен!
