Ознакомительная версия.
«Это все мое самолюбие, — сказала она себе. — У меня высшее образование, а я устраиваюсь неизвестно кем на киностудию и страшно счастлива. А! Плевать, в конце концов! Расплатимся с долгами, а там видно будет».
На пороге кухни появился Мельников.
— Ты чего не спишь? — спросил он, зевая. — Тоже есть хочется?
— Мы же ужинали.
— Как это китайцы рисом наедаются? — вздохнул он. — А лошади овсом? У меня в желудке так же пусто, как в кошельке. Проклятая жизнь!
— Прекрати! — разозлилась Лариса. — Иди спать.
— Не могу. Есть хочу…
Она встала, налила воды в чайник, поставила на плиту.
— Я, кажется, работу нашла.
— Да ну? — удивился Мельников, сонно потирая глаза. — Рекламу разбрасывать по почтовым ящикам? Или сетевой маркетинг?
— Нет… Девочкой по вызову.
— Ты что, рехнулась?
— Не знаю, — вздохнула Лариса. — Может, и так…
Чай пили молча. Разговаривать не хотелось.
— Так что за работа? — все-таки спросил Владимир.
— Киностудия «Дебют» приглашает меня на главную роль в фильме «Москва слезам не верит — 2».
— Шутишь…
— Вот и нет!
— Так этот фильм же давно снят.
— То был первый. Теперь продолжение будет. Сериал!
Мельников хлопал глазами, не понимая, о чем она говорит. На голодный желудок он всегда плохо соображал.
— Ты че? Серьезно?
— О Боже! Разумеется, нет. Им нужен помощник администратора.
— А как же школа? — удивился Мельников.
— Нам надо отдать долг за квартиру, — сказала Лариса. — Киностудия, оказывается, готова хорошо платить.
— Ага… — Мельников пытался осмыслить услышанное. — А как же твоя биология?
— Боюсь, биологию придется бросить…
— Я жутко замерз, — жаловался доктор Самойленко, стаскивая перчатки и бросаясь к обогревателю. — Ну и холодина! Пальцев не ощущаю.
— Что ж ты так легко оделся?
— Я думал, пробегусь до метро, потом из метро. До офиса-то два шага. Но мороз прихватил крепко!
— Кофе будешь?
— Конечно, буду, — Самойленко растирал окоченевшие руки. — Ангелина, ты настоящий друг. Спасаешь мою жизнь.
Он театрально поклонился и сделал такое умильное выражение лица, что Закревская рассмеялась.
— Какой ты все-таки шут, Олежка! Когда перестанешь дурачиться?
Олег Иванович Самойленко арендовал офис вместе с доктором Закревской, считая такое соседство величайшей честью для себя. Они познакомились на одном из семинаров по психиатрии и сразу почувствовали друг к другу симпатию. Обменялись телефонами. Когда Ангелина Львовна решила заняться частной практикой и открыть свой кабинет, то партнера долго искать не пришлось. Олег с радостью согласился, тем более, что вдвоем не только веселее, но и за аренду легче платить. К тому же профессиональная репутация Закревской была выше всяких похвал, и само соседство с ней невольно служило Самойленко рекламой. Он звезд с неба не хватал, был обыкновенным трудягой, дотошным и педантичным, поэтому предложение Ангелины Львовны принял с восторгом.
Один из влиятельных пациентов Закревской помог им с помещением у метро «Белорусская». Олег Иванович взял на себя мужские заботы — ремонт, общение с малярами и сантехниками, покупку мебели и оборудования для кабинетов. Получилось все очень мило и весьма прилично: небольшой уютный холл с кожаными диванами вдоль стен и два отдельных кабинета — его и Ангелины. Секретаря из экономии решили не брать, обходились своими силами.
Самойленко боготворил Фрейда. Портрет знаменитого австрийского психиатра служил заставкой в его ноутбуке. Олег штудировал именитые труды с необыкновенным рвением. Когда разговор заходил о его кумире, он весь преображался, а его речь становилась пламенной, как на революционном митинге.
— Ты действительно считаешь секс источником всех проблем? — насмешливо спрашивала Ангелина. — Вот ты сам, например, разве хотел переспать со своей мамой?
Самойленко страшно смущался.
— Ну… м-м-мм… возможно, подсознательно…
Впрочем, Закревская вовсе не собиралась раскачивать устои психотерапевта Самойленко, она просто подшучивала над ним.
У Олега Ивановича одна страсть сменяла другую. То он увлекался гипнозом, то психокодированием, то еще бог знает чем. В последнее время он погрузился в мир паранормальных[2] явлений.
— Я вижу энергетический столб посреди своего кабинета, — с пафосом сообщал он. — Это знак.
— Что еще за знак? — удивлялась Закревская. Она не хотела разочаровывать коллегу своими сомнениями, однако никакого столба не видела.
— Знак Высших Сил! Они явно благоволят ко мне.
Ангелина Львовна пожимала плечами.
— Тебе виднее…
— Как? Разве ты не чувствуешь, не ощущаешь эту мощнейшую энергетику?
Закревская только улыбалась.
— Послушай, Олег, ты бы лучше курил поменьше. Небось пачки в день не хватает.
— Не хватает, — послушно кивал Самойленко.
— А как же пациенты, которых ты кодируешь от курения?
— Так они хотят бросить, а я не хочу! Да они и не видят меня с сигаретой.
— Замечательно! — хохотала она. — Ты уникум, Олег. Хорошо, что ты хоть не алкоголик.
— Я люблю выпить, — присоединялся к ее хохоту Самойленко. — Но в меру.
Сегодня Закревской было не до шуток. С утра позвонила Маша и сообщила, что уговорила своего супруга посетить психотерапевта и поделиться с ним своими проблемами.
«Ревин согласился?»
«Неохотно, — вздохнула подруга. — Ой, Геля, присмотрись к нему внимательно, очень прошу. Может, заметишь что-нибудь этакое…»
«Попробую. Надеюсь, господин Ревин с кулаками на меня не набросится?»
«Что ты, — неуверенно пропищала Маша. — Он джентльмен».
«Ну да, ну да…»
Ангелина Львовна почему-то опасалась этой встречи, втайне рассчитывая на неуспех Машиной миссии. Не хотелось ей разбираться в сложном внутреннем мире господина Ревина, и все тут. А почему? Она не знала.
— О чем ты задумалась? — поинтересовался Самойленко.
— Ой, отстань, Олег. Ты согрелся?
— Почти.
— Тогда иди к себе.
— А как же кофе?
— Забирай… — Закревская выключила кофеварку и вручила ее доктору. — Все, все, иди! Ко мне сейчас важный пациент придет.
— Понял.
Самойленко с кофеваркой скрылся за дверью своего кабинета.
Ангелина Львовна открыла медицинский журнал и углубилась в чтение, надеясь отвлечься. Грядущий визит Ревина вызывал у нее смутное беспокойство, природы которого она не понимала.
Закревская привыкла ко всяким неожиданностям, и волнение по поводу обычного приема раздражало ее.
— Здравствуйте! Вы позволите?
Она вздрогнула. В дверях стоял невысокий крепкий мужчина в дорогом пальто, из-под которого виднелся еще более дорогой костюм.
— Входите, пожалуйста…
— Я Ревин, — сухо представился мужчина. — Даниил Петрович.
— Ангелина Львовна.
— Теперь положено сказать, будто мне очень приятно. Не хочу кривить душой: визит к вам не доставляет мне никакого удовольствия. Это вынужденная мера.
— Вот как?
— К сожалению. Жена настояла. Я ей пообещал.
— Что ж, значит, у вас нет выбора. Проходите, снимайте пальто… садитесь.
Она заставила себя улыбнуться. Даниил Петрович показался ей отталкивающе враждебным. Он явно презирал и ее саму, и ее ремесло.
— Итак, я должен отвечать на ваши вопросы?
Ревин заложил ногу на ногу и уставился на узкий носок своего ботинка, всем видом демонстрируя, что это ему гораздо интереснее, чем доктор Закревская.
— Давайте просто побеседуем, — предложила она. — На тему, которую выберете вы, а не я.
— Вы гарантируете конфиденциальность?
— Безусловно.
— Впрочем, мне нечего рассказать вам. Но сам визит к психотерапевту… накладывает определенный отпечаток. Люди этого не афишируют. Я абсолютно нормален. Жена с чего-то вообразила, будто у меня проблемы.
Закревская промолчала. Молчал и Ревин, раскачивая носком ботинка.
— Почему вы все-таки пришли? — наконец спросила она.
— Говорю же, супруга потребовала…
— А вы, как настоящий мужчина, всегда держите слово.
— Стараюсь… — буркнул бизнесмен. — Ну, валяйте, задавайте ваши вопросы. Мое время дорого стоит.
— Представьте, мое тоже.
— Допустим, — Ревин с трудом сдерживал готовую вот-вот прорваться злость. — Что я должен делать?
— Давайте поговорим. О погоде, например.
— Вы смеетесь надо мной? Я приехал на другой конец города говорить с вами о погоде?!
— Почему бы и нет?
— Идиотизм!
— Как вам понравилась Москва, скованная морозом? — невозмутимо продолжала Ангелина Львовна.
Ревин уставился на нее с видом жертвы, которая в силу определенных причин вынуждена сносить все издевательства.
Ознакомительная версия.
