— Но вы-то стараться больше всех будете! — подмигнул злодей.
— Чёрта с два! — не выдержала Елена. И потребовала: — Остановите. Я выйду.
Однако мужчина лишь прибавил газу. И небрежно бросил:
— Не горячитесь, Елена Сергеевна. Я вам нужен, вы сами прекрасно знаете.
— Только спать с вами я не буду все равно, — твердо заявила она.
Но мучитель лишь хохотнул:
— А разве я предлагал? Нет, испытание я приготовил суровее!..
* * *
Что ее ждало впереди, Лена не знала, но пока что выглядело безопасно и даже мило. Леонид привез ее в симпатичную загородную гостиницу. Поселил в двухкомнатном люксе (ему самому, впрочем, вручили ключи от пентхауса). Выглядел номер, особенно по контрасту с городской пылью и духотой, просто чудесно: холодные цвета отделки, ледяное шампанское в ведерке со льдом, могучие лапы сосен за окном. «Все-таки он меня соблазняет, — мелькнуло у Елены. — Но зачем? Подумаешь, суперприз! Не блондинка, не красотка, не малолетка… Или у него хобби — укладывать в постель именно взрослых, уверенных в себе и чего-то достигших?..»
А на секс, наверно, можно и согласиться. Ведь давно уже нет иллюзий, как в шестнадцать, — что даже поцелуй только по любви. И от самонадеянности — никогда я не буду делать карьеру собственным телом! — тоже уже ничего не осталось… Только бы гарантии получить, что все жертвы окажутся не зря.
…Однако Леонид постельных утех по-прежнему не требовал. И, когда они встретились в холле гостиницы, неожиданно спросил:
— Со здоровьем у вас все в порядке?
— Что вы имеете в виду? — зарделась она.
— О, всего лишь, нет ли у вас повышенного давления, — подленько усмехнулся тот.
— Мы что, собираемся лететь в космос?
— Нет, — покачал головой мужчина. И серьезно добавил: — Даже до стратосферы не доберемся. Какие-то четыре тысячи метров.
И тут Лена наконец поняла. Озадаченно пробормотала:
— Вы что, меня с парашютом привезли прыгать?..
— Да! — радостно откликнулся Леонид. И многообещающе добавил: — А когда приземлимся… если все, конечно, пройдет благополучно… тогда и о нашем с вами бизнесе поговорим.
* * *
Парашюты Елене, к счастью, были не в диковинку. Уже прыгала прежде — с тем же Димкой, будь он неладен. Тот — истинный мотылек! — обожал риск, полет, опалить крылышки. И когда обоим оставался год до окончания институтов, прыжками заболел отчаянно. И ее втянул: «Ленок, такой класс! Представляешь, под тобой — все небо! И ты в нем хозяйка!..»
Класс, конечно, Лена не спорила. И сами прыжки ей нравились. Но вот все, что тому сопутствовало… Жили они на спортивном аэродромчике, в холодной казарме. Питаться приходилось в столовке. Мыться — под ледяным душем. Времени уходило дай бог. Димка настаивал, чтоб на аэродром они приезжали с вечера четверга и оставались там до исхода воскресенья. Даже если небо безнадежно обложено тучами — вдруг появится минимальный просвет и борт успеет сделать хотя бы единственный подъем?.. А если с погодой везло, Димочка всегда стремился напрыгать в день как можно больше. Пять, шесть, даже восемь прыжков… Едва приземлялся, немедленно мчал быстренько уложить купол, и в новый взлет. Но только каждый прыжок денег стоил, и, по тогдашним доходам, немаленьких — десять долларов. На двоих за выходные до четырехсот «зеленых» улетало. Запросто можно было в Египет по горящей путевке слетать. Но Лена о турпоездках даже заикаться не смела. Потому что Дима откликался монологом: «Ты что? Египет — это для ленивых и жирных! А тут небо! Полет! Риск! Да и перспектива!..»
Под перспективой Дима понимал, что их обоих могут со временем пригласить в сборную города. И тогда прыжки бесплатные, жилье с питанием — за государственный счет! Да еще и заграничные поездки…
Заманчиво, конечно, для школьника — или романтика-бессребреника, коим сердечный друг и являлся. Но она уже тогда о собственной риелторской фирме подумывала. И сравнивать карьеру спортсменки-парашютистки с перспективой большого бизнеса даже не приходило ей в голову. Конечно же, без вариантов: бизнес! Тем более что неоднократно встречала на аэродроме дамочек, посвятивших жизнь небу. Рано постаревшие, лица в морщинах, ногти вечно обломаны (когда купол укладываешь, маникюр сберечь невозможно). Неприкаянные, помешанные на стихии. Но только, считала Лена, небесный азарт молодых, может, и украшает. А дама за сорок в плохоньком спортивном костюмчике и с парашютом на плечах выглядит по меньшей мере нелепо…
Пыталась, как могла, объяснить Димке, что вовсе не обязательно завязывать с небом навсегда. Но изменить приоритеты, сбавить обороты… Заниматься бизнесом… А парашюты — оставить как развлечение…
Димка делал вид, что соглашался. Но только — теперь уже без нее! — при первой же возможности удирал на аэродром.
Эти побеги и стали в их отношениях последней каплей.
* * *
— Прыгать будешь на тандеме, то есть вместе с инструктором. Не волнуйся, риск вообще нулевой, — тоном знатока просвещал ее Леонид.
А Лена (она уже отошла от первого шока) загадочно улыбалась. Что ж, впервые в отношениях с олигархом у нее появился козырь. Она, конечно, не прыгала больше десяти лет — бизнес закрутил настолько, что в выходные только выспаться мечтала, какой уж аэродром. Да и не хотелось, если честно, без Димки. Но позориться на тандеме не станет — над подобными «спортсменами» она во все времена посмеивалась. Разве героизм — вывалиться из самолета, будучи намертво прикрученным к инструктору? И нестись к земле — на пару с ним и полностью под его ответственность? Единственное, что требуется, — не вырываться и не орать. Стыдобища!..
…И на летном поле Лена первым делом спросила у встретившего их инструктора:
— А «ПО-17» с производства, наверно, уже сняли?
— Давно, — усмехнулся воздушный волк и с интересом взглянул на нее: — А вам что, знаком купол?
— Ну… я на нем чуть-чуть до пятисот прыжков недобрала, — усмехнулась девушка.
А Леонид впервые взглянул на нее с неприкрытым, абсолютно мужским интересом. Удивленно произнес:
— Ты не шутишь?
— Не-а, — улыбнулась она. И, вновь обернувшись к инструктору, произнесла: — Я еще в группе Фомича начинала. В той самой, первой в стране. По групповой акробатике…
— О, серьезная девушка, — уважительно произнес повелитель неба. И с оттенком зависти добавил: — Почти все оттуда давно в сборной. Кубок мира в прошлом году взяли…
— Ну а я выбрала бизнес, — пожала плечами Елена.
— Да, я понял. — Инструктор мазнул взглядом по их эффектной спортивной машине, припаркованной в шаге от летного поля.
А Леонид с заговорщицким видом положил руку ему на плечо:
— Слушай, брат, ну, раз она — воздушный волк… Точнее, волчица… Пусть со мной прыгнет? Как инструктор, а?..
Лена фыркнула. Переглянулась со старым парашютистом. Насмешливо произнесла:
— Нет, дорогой. Для этого специальный сертификат нужен. Но, если хочешь, я прыгну сразу за тобой… Будем падать рядышком.
И хулигански добавила, прямо в Лёнино ухо:
— А договор купли-продажи можешь прямо в свободном падении подписать!
Круто развернулась и, чувствуя, как все тело наполняется радостными пузырьками предвкушения, помчалась на парашютный склад. Нужно, на первый раз, выбрать себе не «Стилето» и не «Эсклабур», а что-нибудь поспокойнее.
* * *
Ох, как же ей парашютов, оказывается, не хватало!
Веселой толкотни в вертолете, лиц, исполненных показной беззаботности (хотя на самом деле перед прыжком немного волнуются даже чемпионы из чемпионов). Не хватало стремительно удалявшейся земли (а вместе с нею, казалось, внизу оставались и все, даже абсолютно неразрешимые проблемы). И сам воздух здесь, на высоте, был совсем другой. Сразу после взлета — горячий, напоенный ароматом потревоженной травы и солярки, но с каждой набранной сотней метров на борту становилось все свежее — будто не вверх поднимались, а постепенно перелетали из знойного летнего полудня в прохладную осень…
Лена сидела, свесив ноги в открытую рампу [1]. То была прерогатива опытных спортсменов (начинающих, от греха подальше, сажали на скамейки поближе к кабине пилота). Но Лену — хотя она и была на этом аэродроме абсолютным новичком — выпускающий из опасного места не погнал. Или слух разлетелся, что она когда-то (пусть десять лет назад!) тоже подавала надежды. Или просто жаль стало матерому летуну стирать счастливую, предвкушающую улыбку с ее лица…
До чего же прекрасен мир — когда смотришь на него не из герметичного салона, не сквозь иллюминатор рейсового самолета! Все совершенно другое. Вот промелькнула стоянка, Лёнин спортивный автомобиль. На земле — машина впечатляла, вызывала зависть, а сверху выглядела просто как несолидная коробочка. А теперь — лес, и четко видно, как, не разбирая дороги, мчится испуганный ревом мотора бурый заяц. А потом — дачи (до чего забавно с высоты сто метров выглядят тетки, что копаются, попой кверху, в своих огородах!).
