…А с борта, что взлетел за пятнадцать минут до них, уже посыпались парашютисты. В безоблачном летнем небе видно далеко, ясно. Вот парочка — летит в свободном падении, лицом друг к другу, взявшись за руки, и, кажется, целуется. Так увлеклись, что едва в бэпэ [2] не свалились, и открылись поздновато, метрах на пятистах. К гадалке не ходи: приземлятся — получат нагоняй от начальника старта. А за ними отделяется команда. Восьмерка. Сразу видно, опытные. Делают все перестроения настолько быстро, что даже количество фигур подсчитать не успеваешь. И купола у всей команды вспыхивают на безопасных восьмистах метрах. Ничего не скажешь, профессионалы… «А вдруг там, с ними, — и Димка?!» — мелькнуло у Лены в голове. Но она, конечно, прогнала от себя мысль о нем. Откуда ему здесь, на коммерческом аэродроме, взяться?.. Да и вообще не факт, что отставной бойфренд связал свою жизнь с парашютным спортом. Димусик — он ведь такой: сегодня на уме одно, завтра другое. Может, давно уже перешел в серферы. Или увлекся бэйс-джампингом. А может, просто спился. У парней его склада, увлекающихся и безалаберных, пьянка — самый частый жизненный исход…
— Заходим на боевой! — кричит Лене выпускающий.
И сердце, конечно, екает. А губы автоматически растягиваются в улыбку — перед отделением ни в коем случае нельзя показывать, что волнуешься. Облизывать губы — удел новичков и трусов… И очень, кстати, приятно, что Леонид (ох, она почти о нем забыла!) — явно малость не в себе. Украдкой прощупывает, крепко ли пристегнут карабин, приторочивший его к инструктору.
Лена встала — выпрыгнуть будет эффектней с разбега, словно в теплое море с мостика.
— Давай! — крикнул ей инструктор.
Она, из глубины салона, разогналась. И, ныряя во всецело принадлежащее ей небо, успела выкрикнуть фразу из любимого всеми парашютистами фильма «На гребне волны»:
— See you on the ground! [3]
— Пижонка! — беззлобно ругнулся вслед выпускающий.
А Леонид, она видела уже снизу, отделился от борта с крепко зажмуренными (ага, перепугался!) глазами…
Интересно, не все ли она забыла? И получится ли — немного погасить вертикальную скорость и подобраться к Леониду, покинувшему вертолет на пару секунд позже? Хотя он вдвоем с инструктором падает, значит, несется к земле быстрее. Поймаем, никуда не денутся. Только бы с непривычки не налететь на них, а подрулить изящно. И еще не забыть, когда окажутся лицом к лицу, втянуть щеки, слегка прикусить их зубами. Иначе будут под действием воздушного потока некрасиво болтаться…
…Хотя Леонид, кажется, и не видит ничего. Губа закушена, и инструктор уже который раз пихает его в плечо — чтоб раскинул скрещенные на груди руки, отдался свободному падению.
«И за этим ничтожеством я гоняюсь?! — мелькнуло у Лены. — Да пошел он! И на квартиру — плевать! Переживу!»
Тут, на высоте и полностью под властью стихии, никакие миллионы действительно ничего не значат…
И она, более не обращая внимания на дрожащего Леонида, головой вниз, максимально увеличивая скорость падения, понеслась к земле.
* * *
После прыжка Лена была совершенно как пьяная. Лицо в безумной полуулыбке, в глазах — до сих пор небо, на губах — капельки, что остались после полета сквозь облако (по вкусу очень похоже на кислородный коктейль). Она совсем не слушала Леонида, его типичных для неофита восторгов. Все они, новички, говорят одинаково: «Я сделал! Я прыгнул!» Лену всегда смешило подобное бахвальство. Ну привез тебя инструктор с небес на землю — и что? Как барышня, право слово. Из тех, что высылают свои фотографии на газетные конкурсы красоты и в графе «о себе» пишут: «Мечтаю прыгнуть с парашютом». Хотя чего мечтать? Готовь пару тысяч наличными да поезжай в выходные на ближайший спортивный аэродром!
Но если отрешиться от неземного , ей все-таки очень повезло, что Леонид привез ее именно сюда. Нежданно для себя, негаданно — в родную стихию. Олигарх, видно, надеялся ее смутить, может быть, окончательно подавить — а получилось наоборот. Не у нее, у него — от страха прикушена губа, а ковбойка — промокла от пота. А она (Лена чувствовала) сейчас выглядит прекрасно — освеженная ветром, сошедшая с небес богиня. Да, помог ей вседержитель (не человеческий, но бог удачи, бог неба). И Лёня — самонадеянный бизнесмен — сразу с ней другим тоном заговорил. Утром бы просто взял за руку и велел: «Пойдем». А сейчас — голос медовый, вкрадчивый: «Что бы ты хотела, Леночка? Пообедать? Коктейль? Или, может (его голос подрагивает), прыгнем еще по разу?..»
И она честно ответила:
— Ты прекрасно знаешь, чего я хочу. Купи у меня эту растреклятую квартиру…
(В небе, конечно, ей на бизнес было плевать, но сейчас-то они на земле.)
Ей почему-то казалось: теперь, когда она королева, Леонид не сумеет отказать.
Однако он вдруг — совершенно спокойным, холодным тоном — произнес:
— Нет.
Подобного Лена не ожидала. И растерянно, как сопливая девчонка, пробормотала:
— Но ты ведь обещал…
— Разве? — холодно улыбнулся он. — Я всего лишь сказал, что мы поговорим о квартире, когда приземлимся. Вот я и сообщаю тебе мое решение. Нет. Покупать ее я не буду.
…А она-то, наивная, планы строила! Что ей не просто, одним летним днем, удастся от долгов избавиться… Почему-то казалось: Лёня, впечатленный и пораженный, может сейчас ей совсем другое предложение сделать — руки и сердца. И будут они вдвоем с ним жить на Чистых прудах. В месте, которое она сама подсознательно и создавала для счастливой семейной жизни… А что, очень бы прогрессивная, современная получилась ячейка общества. У каждого — свой бизнес. (Причем Леонид, явно куда более обеспеченный, чем она, конечно, не отказался бы ей помогать. И советами, и заказчиками, и материально.) Со временем завели бы детей. А в выходные (как она когда-то и мечтала) ездили бы на аэродром — раз ему это дело понравилось. Эффектное и необременительное хобби — совершать по паре парашютных прыжков в неделю.
Но Леонид, оказывается, просто играл с ней! Дал надежду, вознес в небеса — и жестоко сошвырнул с них на землю!
…От взмывшего в небо борта вновь отделилась команда-«восьмерка». Чтобы скрыть слезы на глазах, девушка отвернулась от своего спутника и жадно впилась взглядом в уверенные движения группы. Почему-то вдруг показалось (высота четыре километра, смешно!), что один из них — тот, что давал отмашку на перестроения, — Димка…
Лена хотела сказать Леониду что-то колкое, злое. Но губы, словно у пьяной, ее не слушались. И она лишь смотрела на него — затравленно, жалко. И совсем, конечно, сейчас не походила на королеву неба. И уж тем более — на удачливую бизнесвумен.
…А команда в небе уже вспыхнула куполами. И девушке снова привиделось: тот, кто раскрылся последним, — он, Дима. Ее давняя и единственная, как оказалось, любовь.
— Приятно было с вами познакомиться, Леонид Юрьевич, — резиново-вежливо пробормотала она.
И бросилась от своего спутника — прочь, в поле. До чего же красиво тот парашютист спускается! Как лихо скручивается, теряя высоту… Димин почерк. Он, точно он!
«Я не просто пьяная. Я вообще с ума спятила», — пробормотала Елена.
Но бежала все быстрей и быстрей. И оказалась в точке приземления за пару секунд до того, как ее принц, в небрежном полупрыжке, коснулся земли.
— Димка… — растерянно прошептала Лена.
Но парашютист не услышал. Да и смотрел мужчина вовсе не на нее, праздную зрительницу, а в небо, откуда стремительно снижался еще один купол. Спускалась под ним женщина.
Вот она приземляется… и Дима — бросается к ней… Они целуются, девушка счастливо хохочет. А он вдруг извлекает из-под куртки букет незабудок (чуть помятый полетом) — и протягивает своей зазнобе…
А Лена, очень отстраненно, очень холодно думает: «Ну вот. Теперь уж точно. Я упустила в своей жизни все. Абсолютно все, что только могла…»
* * *
Двое мужчин сидели в баре. Оба были пьяны. И говорили о женщинах. Точнее, об одной женщине.
Первый из них строгим голосом очень нетрезвого человека произнес:
— Димка, ты, конечно, мне друг… Но бабу твою мне жаль.
— А мне — нисколько, — мгновенно ответствовал его собутыльник.
— Девчонка она у тебя аппетитная. Да и такая счастливая была сегодня… Может, увести ее у тебя?
— Да забирай, не жалко!
— А она тебя любит, Дмитрий. До сих пор любит.
— Да что ты говоришь?! Почему тогда за десять лет, что прошли, ни разу не поинтересовалась: где я? Что со мной? Когда меня в армию забирали, даже проводить не пришла!
— Может, просто не знала, что тебя из института поперли?
— А должна была знать! Должна была, Лёня! Из-за нее ведь вылетел! На пятом курсе, перед самым дипломом! Учиться-то некогда было. Все зарабатывал ей. На рестораны, на тряпки…
