Под ногтями чья-то кожа. – Ева взяла небольшой образец и откатала его. – На пальце золотое обручальное кольцо. Золотые часы. В кармане футляр-бумажник с гравировкой. Кредитные карты, немного наличности, удостоверение личности, электронные ключи и карманный коммуникатор.
Разложив содержимое карманов по пакетам, запечатав их и снабдив ярлыками, она сосредоточила внимание на самом Джозефе Кэттери.
Первым делом приподняла рассеченную верхнюю губу.
– Зубы выбиты. Кто-то нанес сильный удар в лицо, однако летальной оказалась травма головы. Для подтверждения нужна медицинская экспертиза. – С этими словами Ева вынула датчики. – Время наступления смерти – семнадцать сорок пять. То есть за пять минут до появления полиции.
Пять минут? – подумала она. Всего пять минут до того, как участковый коп открыл дверь? Интересно, каковы были его шансы?
Для ответа на этот вопрос ей было достаточно перейти к новой жертве.
– Жертва номер два, – произнесла Ева.
Она успела опознать и осмотреть пятерых, когда вернулась Пибоди.
– Команда уже выехала, – доложила помощница уже не таким дрожащим голосом. – У меня при себе информация, полученная от свидетельницы. Согласно ее заявлению, она договорилась встретиться здесь с подругами, но опоздала, потому что задержалась на работе. Она разговаривала с одной из них, Гвен Талберт, примерно в пять тридцать. Я проверила, звонок действительно имел место. Все сходится. Сама она пришла сюда с опозданием примерно в двадцать минут и застала то, что мы сейчас видим. Все произошло до того, как она открыла дверь. Она испугалась, попятилась назад, закричала и продолжала кричать до тех пор, пока к ней не подбежали дежурные копы Фрэнкс и Райли.
– Талберт Гвиннет, жертва номер три. Сломана рука, как будто кто-то нарочно прошелся по ней ногами. Перерезано горло.
– Но как такое можно сотворить всего за двадцать минут? Даже меньше. Как могут все до одного посетители и работники бара быть перерезаны всего за двадцать минут?
Ева встала на ноги.
– Посмотри как следует, Пибоди. Я только что обследовала пять тел и могу сказать, что все до одного были убиты тем, что попалось под руку. Разбитым стаканом, бутылкой, кухонным ножом, голыми руками. Там у одного парня из левого глаза торчит вилка, а одна женщина по-прежнему сжимает в руках окровавленную ножку стола. Причем такое впечатление, будто именно этой ножкой она до смерти забила мужчину, лежащего рядом с ней.
– Но…
– Подчас самое простое объяснение – самое верное.
– Здесь повсюду валяются портфели, дамские сумочки, украшения, деньги. За барной стойкой – бутылки с алкоголем. Предположить, что здесь бесчинствовала банда «торчков»? Но за двадцать минут они вряд ли бы успели разгромить весь бар, а потом наверняка бы захватили с собой все ценное, чтобы купить новой «дури». Хорошо, допустим, здесь поработала банда психов, которые ловят кайф от убийства? Но они бы замкнули дверь, а перебив всех, наверняка захотели бы отпраздновать это дело. Кроме того, чтобы за двадцать мнут перебить больше восьмидесяти человек и ранить около десятка, банда должна быть многочисленной. Но никто не выбежал, никто не попытался даже позвать на помощь.
Ева покачала головой:
– К тому же чистым отсюда ни за что не выйти. У Фрэнка форма и ботинки все в кровище, руки тоже, а ведь он всего лишь помогал медикам.
Ева посмотрела напарнице в глаза. На лице Пибоди читалась растерянность.
– Эти люди убили друг друга. Они вели сражение, и все до единого его проиграли.
– Но как? И зачем?
– Понятия не имею. – Но ничего, она это выяснит. – Нужен токсикологический анализ каждой жертвы. Что они ели, что пили. Здесь же надо все пропустить сквозь сито, прочесать каждый квадратный дюйм. Похоже, что-то было подмешано в пищу или напитки. Все это нужно самым тщательнейшим образом проверить.
– Но ведь вряд ли все они ели и пили одно и то же.
– Либо одно и то же, либо отравлено было сразу несколько блюд и напитков. Начнем с жертв. Опознаем каждого, установим обстоятельства и причину смерти. Выясним, в каких отношениях жертвы состояли друг с другом. Где работают, где живут. Исследуем сам бар. Проверим каждый стакан, каждую бутылку, каждую тарелку, кухонное оборудование, гриль… Да что там, все до последнего блюдца! Либо отправим в лабораторию, либо вызовем ее прямо сюда. Проверим вентиляцию, воду, моющие средства.
– Если это что-то такое, то оно еще здесь. Ты заходила внутрь?
– Да, хотела было, после первых пяти тел. Потом позвонила в госпиталь, поговорила с медиками, которые оказывали первую помощь живым. С ними все в порядке. Что бы ни произошло, оно произошло в самом начале. Те самые двадцать минут. Нас это не коснулось.
Похоже, все-таки что-то в пище, – размышляла она. – Даже если какая-то гадость попала в желудки половине присутствующих, они вполне могли наброситься на остальных. – Ева посмотрела на свои запечатанные руки, перемазанные остывающей кровью. – Мне, конечно, все это не нравится, но другой версии у меня пока нет. Пойдем делать дело дальше.
Не успела она произнести этих слов, как дверь открылась и внутрь шагнул Моррис. В джинсах и шелковой рубахе цвета спелой сливы, что было великой редкостью, потому что обычно он щеголял в дорогих костюмах. По всей видимости, сегодня не его смена, решила Ева. Его угловатое лицо сегодня лишилось обычного обрамления: волосы были гладко зачесаны назад и убраны в хвост. Темные, под стать волосам, глаза окинули взглядом помещение бара. На какой-то миг Еве показалось, будто в них промелькнули потрясение и жалость.
– Ну, ты мне подложила свинью. Здесь их целая армия.
– Это не я, а кто-то другой, я лишь… – Она не договорила, потому что вслед за Моррисом внутрь шагнул Рорк.
Он по-прежнему был в костюме, солидном черном костюме, том самом, который надел в их спальне сегодня утром и который так выгодно подчеркивал его высокий рост и поджарое телосложение. На черный воротник ниспадала грива блестящих черных волос, слегка взбитых муссом, как будто их взъерошил ветер.
В то время как лицо Морриса было интересным и в некотором смысле смазливым, лицо Рорка было… лицом Рорка. До невозможности прекрасным, как будто высеченным сильной, уверенной рукой некоего божества, которое в довершение к красоте черт подарило ему дерзкие ослепительно-синие глаза.
Двое мужчин стояли рядом, и на какой-то миг Еве показалось, что и в глазах Рорка она увидела то же самое – потрясение и жалость. Впрочем, им на смену тотчас пришла ярость.
Дерзкие синие глаза встретились с ее, золотисто-карими.
– Лейтенант!
И хотя голос его звенел плохо сдерживаемой яростью, ирландский темперамент все равно прорывался наружу.
Она шагнула к нему – нет, не для того, чтобы поздороваться или загородить кровавую сцену, что в любом случае невозможно, тем более за свою жизнь Рорк насмотрелся и не такого. Просто сейчас она была офицером полиции при исполнении служебных обязанностей, и здесь было не место гражданским лицам и тем более мужьям.
– Тебе сюда нельзя.
– Нет, можно, – поправил он. – Я хозяин.
Как же она сразу не догадалась! Этому человеку принадлежит едва ли не половина мира плюс половина Вселенной в придачу. Ничего не говоря, Ева перевела суровый взгляд на Пибоди.
– Извини, забыла тебя предупредить. Я искала хозяина и вышла на Рорка.
– Нам с тобой нужно будет поговорить, но сначала мне нужен Моррис. Ты пока подожди снаружи.
Ярость на его лице уступила место каменному выражению.
– Я не намерен ждать снаружи.
Ева его поняла, хотя, наверно, было бы лучше, если бы нет. За два с половиной года, прожитых вместе, Рорк научил ее понимать такие вещи, которых копу лучше не знать. Она с трудом сдержала порыв прикоснуться к нему – черт, этого ей только не хватало! – и понизила голос:
– Послушай, тебе лучше этого не видеть.
– Почему же? Хотелось бы увидеть собственными глазами.
– Нужно, чтобы ты мне не мешал.
– Значит, я и не буду тебе мешать.
Судя по всему, он не видел ничего предосудительного в прикосновениях: несмотря на кровь, он взял ее руку и крепко пожал.
– Но ждать снаружи, пока ты ходишь по колено в крови в заведении, которое принадлежит мне? Даже не надейся.
– Погоди. – Она повернулась к Моррису: – Я… я снабдила тела ярлыками с порядковыми номерами… тех, кого опознала и осмотрела. Можешь начать с первого номера, через минуту я к тебе присоединюсь.
– Как скажешь.
– С минуты на минуту сюда должны приехать еще несколько человек. У нас будет больше рук и больше глаз, чтобы осмотреть и само место, и тела.
– Тогда я лучше начну.
– Перепоручаю тебя Пибоди, – сказала она Рорку. – Ты проведешь ее мимо камер видеонаблюдения, пока сюда не прибудут наши компьютерщики.
– Спешу сообщить тебе, что никаких камер здесь нет. Люди заглядывают сюда, чтобы пропустить рюмку-другую, а под видеокамерами, как ты понимаешь, особенно не расслабишься.
