Джон мигнул.
— Дуфус?
— Да, — Моника улыбнулась. — Дуфус обычно не возражает, если ему врежут.
* * *
— Не могу понять, почему мне это нравится, — покачала головой Тэнди. — Чем привлекает?
На вершине холма, с которой открывался прекрасный вид на освещенную лужайку у особняка Уитфилдов, Тэнди стянула джинсы Скайлара до сапог.
— Я тоже. — Лежа на спине, Скайлар поднял и развел колени. — Я только знаю, почему это нравится мне.
Присев на колени, Тэнди поднырнула под спущенные джинсы Скайлара. Втиснулась головой, плечами и руками между его бедер. Скайлар икрами обнял Тэнди.
Левая рука Тэнди прошлась по животу Скайлара.
Правая держала детородный орган как рожок с мороженым. Собственно, и лизала его Тэнди как этот самый рожок.
Скоро Скайлар задрожал всем телом, высвобождая сексуальное напряжение, копившееся не один час.
— Да… О-о-о!
* * *
Внизу, на террасе, Моника повернулась к Джонатану.
— Вот и Скайлар.
— Хэй,[3] Джан-Тан. Я — Скайлар.
С широко раскрытыми глазами Джон поднялся с качалки-дивана, где сидел в полном одиночестве на боковом крыльце особняка Уитфилдов.
Скайлар пожал ему руку.
— Что означает «хэй»? — спросил Джон.
— Хэй, — ответил Скайлар. — Как поживаешь?
— Хэй? — повторил Джон. — Джан-Тан?
Скайлар оглядел лужайку.
— А где же мои родителя?
— Ты человек, растение или минерал? Вроде бы чем-то похож на человека. — На вопрос Джон отвечать не стал. — Рубашка, галстук, пиджак, отутюженные брюки, туфли… нет, сапоги… причесанные волосы. Наверное, тебя собрали в здешней сельской лавке. Говоришь ты не по-человечески. «Хэй? Джан-Тан? Родителя»? Никто не учил тебя правилам произношения, грамматике? Что должен означать этот набор звуков?
Скайлар заглянул Джону в глаза:
— Будьте так любезны, если вам не трудно, указать мне точное местонахождение моих родителей, пожалуйста, говнюк.
В полумраке крыльца глаза Джонатана раскрылись еще шире.
— Полагаю, они все еще на лужайке.
— Благодарю. Скажи мне, Джан-Тан, можно словить моно от парня?
— Ты этого никогда не узнаешь.
Скайлар рассмеялся:
— Если только ты мне не скажешь.
* * *
Большинство гостей уже сидели за маленькими столиками, ели жареное мясо, салат из капусты, фасоль.
За своим столиком Моника извинялась за необязательность Скайлара.
— Наверное, в присутствии кузена Скайлару как-то не по себе. Они одного возраста, внешне похожи, но никогда не встречались, знаете ли. И Джонатан поступил в Гарвард. Конечно, он учился в очень хорошей подготовительной школе. Скайлар посылал документы в Вандербилт,[4] Дьюк,[5] университет штата… — Моника вздохнула.
— И?.. — спросила Джинин Уилмот.
— Его не взяли даже в университет штата.
— А что они ответили? — спросил Том Уилмот. — Хоть как-то обосновали отказ? Посоветовали, что надо сделать, чтобы поступить?
— Они даже не потрудились ответить. Если только Скайлар не съел отказные письма, чтобы мы их не увидели. Это так на него похоже.
— Но Скайлар — умный парень, — удивился Том. — Всегда участвовал в олимпиадах штата по математике и английскому языку.
— В десять лет, Том, когда еще не понимал, как это важно, — ответила Моника. — Я думаю, приемная комиссия не в восторге от уровня здешнего образования. И опять же, Скайлар не занимается спортом.
— Но почему? — Том перемешал на тарелке оставшийся салат и фасоль. — Высокий, гибкий, мускулистый. Я думаю, любой тренер с удовольствием взял бы его к себе.
— Полагаю, наша вина, — вздохнула Моника. — Скайлару всегда нравилось работать на ферме. И, знает бог, его помощь приходилась очень кстати. Вся тяжелая работа лежит на нем и Дуфусе. Однако нам следовало настоять, чтобы Скайлар проявлял себя не только в учебе, дабы произвести должное впечатление на приемную комиссию. Вы понимаете, разбил бы голову на футбольном поле или писал передовицы в школьную газету с названием «Я — часть моей страны». И тому подобное.
— Ему не следовало подавать документы. Тогда никто бы не сказал, что его не приняли, — глубокомысленно заметил Том. — Кстати, многие молодые люди боятся покидать глубинку.
— У Скайлара все будет хорошо, — вставила Роуз Холман.
Моника посмотрела на столик, за которым сидели семь человек: Мэри Лy и шесть молодых людей.
— Полагаю, из-за того, что Скайлара не приняли в колледж, он потеряет и Мэри Лу.
Том фыркнул.
— Уж не думаешь ли ты, что ее примут в Вандербилт.
— Нет, но мне представляется, что мужа она найдет именно там.
— Несомненно, дети Саймсов могут поступить в Вандербилт или в любой другой университет по их выбору, — прокомментировала дискуссию Роуз Холман. — Денег, которые им оставила бабушка, хватит с лихвой.
— Ерунда, Моника, — вмешалась Джинин Уилмот. — Все знают, что Скайлар и Мэри Лу с рождения предназначены друг для друга. Скайлар сопровождал ее на всех конкурсах красоты с трехлетнего возраста. Мэри Лу окольцевала Скайлара, когда они еще были в ползунках.
— Именно поэтому вы все эти годы приглашаете Саймсов? — спросил Том.
— Они — наши соседи, — ответила Моника.
— А чего ты волнуешься из-за того, на ком женится Скайлар, Моника? — спросила Роуз Холман. — Что-то я не слышала, что женитьба — составная часть курса обучения в колледже.
Моника смотрела на Роуз сквозь бахрому ресниц.
— Я думаю о будущем, Роуз. Если Скайлар женится на Мэри Лу, они скорее всего останутся здесь. В округе Гриндаунс родителей иной раз посещают такие мысли.
— Этот Скайлар — самый сексуальный парень в нескольких округах, — бросила Роуз.
Моника чуть не подавилась.
— Самый сексуальный?
— Да, господи, да! — Роуз Холман исполнилось восемьдесят три года. Замуж она не выходила. — Когда он смотрит на тебя, его взгляд обволакивает, завораживает. Ласкает. Встав рядом со Скайларом, чувствуешь, как тебя тянет к нему, засасывает в него. Вот это я называю сексуальностью. Не могу подобрать другого слова.
— Ну и ну, — покачала головой Моника. — Чего только не приходится выслушивать матери!
— Я не знаю, чем еще может похвалиться твой мальчик, Моника, но секса в нем больше, чем в кафедральном органе.
— Что бы ты ни имела в виду, Роуз, я думаю, с этими достоинствами приличную профессию не освоишь.
* * *
С Джоном на хвосте Скайлар спустился на лужайку, старательно огибая ярко освещенные места, дабы создать впечатление, что он прибыл достаточно давно. Потолкался среди молодых людей своего возраста, все еще стоявших у стола с бутылками, выполняющего роль бара.
— Как поживаешь, Дуфус?
— Хочешь пива, Скайлар?
— Конечно. Только не расплескай его.
Дуфус ответил изумленным взглядом, потом рассмеялся.
— Докончим в «Холлере»? — спросил он.
— Наверняка.
— Скайлар, каковы твои намерения в отношении моей сестры? — улыбаясь, спросил Джек Саймс.
Шутка эта родилась в тот год, когда Джек оканчивал среднюю школу и находился в зените славы, блистая в футбольной команде, а Скайлар только перешел в старшие классы.
— Оттрахать ее, — ответил Скайлар.
Когда Джек впервые услышал этот ответ, у него появилось сильное желание голыми руками разорвать Скайлара на куски. Потом он, однако, лишь рассмеялся.
Отец Скайлара поднялся из-за стола и через лужайку направился к нему. Отойдем-ка на пару слов, Скайлар, — обратился он к сыну.
— Да, сэр.
С пивом в руке Скайлара отвели в тень, подальше от столиков.
— Скайлар, где ты был?
— Трахался поблизости, сэр.
— Скайлар… — Дэн Уитфилд тяжело вздохнул.
— Сэр?
— Есть ли необходимость всегда так грубо выражаться?
Скайлар обдумал вопрос.
— Иногда я обхожусь без грубых выражений.
— Мать не отказалась бы от твоей помощи.
— Я выкосил лужайку. — Скайлар глядел себе под ноги. — Мы с Дуфусом повесили фонари. — Он взглянул на фонари, освещающие лужайку. — Мы расставили столы и стулья. — Он бросил взгляд на каждый стол и стул.
— Скайлар, твой кузен прибыл в четыре часа дня.
Скайлар скосился на Джона, стоящего неподалеку в темноте.
— Если ты хочешь, чтобы я стал компаньоном этому мальчику, тебе придется за это заплатить. И не по минимальной ставке.
— Ты мог бы встретить его здесь. Из вежливости.
— Из вежливости? Чушь! — Он оглядел Джона с ног до головы, поморщился. — Похоже, мальчик уже испачкал штаны. Как я понимаю, очень бурное веселье янки не по нутру.
Подошла мать Скайлара.
— У тебя есть причина для опоздания?
