- Я совершенно спокоен, - выдавил он.
- Ну, таким и оставайся, - подбодрил я его и обратился к Байерсу. Мне надо в сортир!
Тот завопил, предупреждая охранника соседней группы, что ему надо отлучиться на некоторое время, и только после этого подошел ко мне.
- Какого черта?
- Снова живот схватило, - пожаловался я.
- Ему нельзя работать, - подыграл мне Токо. - Он же болен...
- Для него надо готовить отдельно? - ухмыльнулся Байерс.
- Ему же плохо, - снова заканючил Токо.
- Наверное съел чего-нибудь, - подтвердил я.
- Черт с тобой, двигай вперед... - указал винчестером направление охранник.
Я пошел поперек поля к передвижной уборной, стараясь не наступить на посадки, ведь Байерс следил за каждым моим шагом.
- Прошу меня простить за причиненное беспокойство, Ваше Высочество, бросил я, не оборачиваясь.
- Думаешь, провел меня? Да нет у тебя никакого поноса. Дело-то совсем не в этом. Черт меня подери, если я ошибаюсь. У тебя просто запор, - тут он снова пнул меня и чуть не сбил с ног.
- Жаль, что вы себя так ведете, Ваше Превосходительство.
- В этом все и дело. У тебя запор и тебе надо облегчиться, - снова последовал удар и я оказался на земле, прямо у входа в уборную.
- И поживее, - напутствовал он меня.
- Да, сэр, да мистер Байерс, - ответил я уже из-за холстины, заменявшей дверь, быстро спустил штаны и уселся на стульчак, наблюдая за охранником через щелку. Он остановился в пятнадцати-двадцати футах от вагончика, и я понял: сейчас или никогда. Быстро застегнуться, подползти к выходу и выглянуть из-за занавески - было делом одной минуты. Ничего подозрительного я не заметил и сполз на землю. Некоторое время мне пришлось пролежать не шевелясь и опустив голову вниз. Я почувствовал густой запах ещё влажной от росы земли и вспомнил запахи своего детства... Потом пополз по борозде в сторону ирригационной канавы, совершенно не чувствуя продвижения вперед. Единственное, что говорило мне о том, что я все таки ползу - это царапанье животом неровностей почвы.
Наконец мне удалось добраться до кучи, в которую дня три назад мы с Токо свалили отплодоносившие дынные плети. Они уже высохли и почернели. Хорошее укрытие позволило мне немного приподняться и уже на четвереньках вползти в канаву. Та была широкой, но не более двух футов глубиной, и вскоре я уже шарил в воде у условленного камня. И вот мои руки нащупали сверток из завулканизированного обрезка автомобильной камеры с привязанным к нему ножом, которым я торопливо раскроил резину почти пополам. Там были спрятаны два револьвера тридцать восьмого калибра и коробки с патронами. Это далеко не самый мой любимый тип оружия, но сейчас я был рад любому, и поспешно убрав все под куртку, пустился в обратный путь.
Сколько времени это заняло, сказать трудно. Минуты две, но не больше трех, это уж точно. Эта часть нашего плана сомнений у меня никогда не вызывала, но теперь опасность нарастала с каждой секундой, хотя могу утверждать, что никакой паники я не чувствовал и полностью контролировал свои действия. Слишком долго пришлось дожидаться этого момента, тысячи раз мне приходилось повторять себе, что если оружие будет на месте, Токо мне больше хлопот не доставит... Вечность прошла, прежде чем я проделал обратный путь и снова оказался на стульчаке со спущенными штанами, стараясь произвести как можно больше шума, чтобы доказать, как я провел все это время. Снова подсмотрел в щелку за Байерсом. Он по прежнему стоял на том же месте, но уже с нетерпением поглядывая на вагончик. В этом не было ничего необычного, всего лишь нетерпение. Я снова начал стонать и рвать газету, но это вряд ли могло его успокоить, и он пялился на вагончик, переминаясь с ноги на ногу. Пора было понадежнее замаскировать оружие под курткой и выходить.
- Я уж думал, что ты провалился, - съязвил Байерс.
"- Смотритель за засранцами, ты возрождаешь древнее искусство," подумал я.
- Это все вчерашний ужин. У меня ужасно деликатный желудок.
- Ну, ты вообще у нас нежная штучка, - не унимался он.
"-Особенно мой указательный палец, когда нажимает на спусковой крючок", - усмехнулся я про себя.
- Боже, мне так жаль, - а это сказал я вслух.
- Хватит ныть! Давай, пошевеливайся.
- Простите, сир, - и я пошел на место.
Когда я вернулся, Токо, согнувшись, ковырялся в грядке. Он сразу замер и покосился на меня. Большим пальцем я показал, что оружие спрятано у меня под курткой. Он выпрямился, держа по огромной дыне в каждой руке.
- Разве это не прекрасно? - сказал он.
Потем проковылял к обочине, уложил их в общую кучу, и снова начал выискивать созревшие дыни.
- Сколько там было? - выдохнул он.
- Два, - ответил я, умолчав при этом о коробках с патронами. Если что-нибудь пойдет не по плану или его убьют, не стоит давать в руки полиции лишние улики, ведь источник получения боеприпасов проследить гораздо легче, чем оружия.
Я согнулся и тоже стал ковыряться на дынной грядке. Когда на меня перестали обращать внимание, незаметно передал ему револьвер. Токо тут же спрятал его под джемпером.
- Заряжен?
- Конечно, - заверил я его. - Не дрейфь, это на крайний случай.
С северной стороны послышался рокот дизеля. Мы переглянулись.
- Ну вот видишь, как идут дела, если доверить их настоящему специалисту? Как будто нажал кнопку, и все закрутилось. А теперь давай двигайся в сторону зарослей. Чем меньшее расстояние нам придется бежать по открытой местности, тем это будет безопаснее.
- Думаешь, будет стрельба?
Думал ли я о возможной перестрелке...
- Это не имеет значения, если ты будешь петлять как заяц. Запомни, бежать надо зигзагом.
Его лицо снова побледнело.
- Ну, теперь уже скоро. Давай двигайся в сторону леса и старайся держаться за мной.
И мы понемногу стали продвигаться к зарослям, притворяясь, что заняты поисками спелых дынь. Через некоторое время мы оказались рядом с группой, в которой работал Бадлонг. Ухмыляясь, он подеял голову.
- Привет, милашка, - обратился он ко мне. - Знаешь, Токо, а у тебя уже неплохо получается, - это к моему напарнику. - Я и сам бы не прочь поучаствовать, - он повернулся к своей группе. Все заржали.
- Дорогой старина Бадлонг, - начал я в ответ. - Милый Бадлонг, сатир из конюшни. Тебе в самом деле одиноко без меня в бессонные ночи? Ты же не просто так это говорил, не так ли?
Он глупо ухмыльнулся, но промолчал, а Байерс тут же обратил на нас внимание.
- Вы что тут, на пасху собрались, черт вас дери, - закричал он, хватит шататься без толку...
Мы сразу рассеялись, и тут же прозвучали два гудка, почти без паузы, так что словно слились в один. Это был сигнал - быть наготове, а не призыв к действию, но Байерс стоял совсем рядом, а Токо дрожал от страха, и я понял, что пора действовать.
Неожиданно Байерс что-то заподозрил.
Он сделал шаг назад, инстинктивно стал брать свой винчестер наизготовку - и получил пулю в живот. У него был винчестер, и я не стал испытывать судьбу. Вы можете выстрелить человеку в голову или в сердце, и он протянет ещё достаточно, чтобы убить вас, так бывает; но если попасть ему в живот, как раз над пряжкой, противник будет выведен из строя мгновенно, его немедленно парализует. Он, возможно, будет в полном сознании, но ничего сделать не сможет. Я увидел, как пуля сделала отметину на белой рубашке, как раз между жилетом и брюками. Винчестер выпал из его рук, и он рухнул на землю как подтаявший снеговик.
- Беги, - рявкнул я Токо.
Бадлонг был просто ошарашен. Он и пальцем пошевелить не мог.
- Теперь исполнится моя мечта, душечка... - сказал я ему.
Он по прежнему не двигался. Когда я поднял руку с револьвером, Бадлонг просто стоял и смотрел на него. Мое оружие было всего в каких-нибудь восемнадцати дюймах от его лица. Я нажал на курок, пуля попала ему точно в левый глаз, брызнула тоненькая струйка жижи, и упавшее веко закрыло пустую глазницу как ставень. Крови почему-то не было. Я повернулся и побежал изо всех сил, петляя и пригибаясь. Все охранники уже открыли стрельбу, меня это мало взволновало, ведь последний раз эти олухи стреляли Бог знает когда...
Токо тяжело бежал впереди, а когда я нагнал его, вовсе остановился и резко выпрямился. В его лице отразилась квинтэссенция всех ночных кошмаров, которые человечеству довелось увидеть со дня сотворения мира.
- Я боюсь... - выдавил он.
Пробежав несколько шагов, я обернулся. Поперек поля на лошади ко мне мчался Харрис, но земля под копытами была слишком неровной и аллюр скакуна осторожен и неуверен. Токо стоял футах в десяти позади, как раз между мной и Харрисом. Я прицелился в Харриса и выстрелил, но к несчастью пуля угодила прямо в висок Токо. На его губах выступила пена, и он рухнул прямо в грязь.
Я снова побежал. Винчестеры все ещё палили, но свиста пуль слышно не было, только сухие хлопки выстрелов. До тех пор пока эти ублюдки могли дотянуться до тебя дубинкой или связать сыромятным ремнем, их искусство было просто непревзойденным, но как только дело дошло до стрельбы...
