-- Извини, перебью, -- постукивает карандашом Знаменский. -- Вот квитанция прачечной. Я туда звонил. Белье брали на дому и домой же привозили. Как ты просунешь узел в щелку, не сняв цепочки? То же самое с переводами от сына. Чтобы получить деньги, надо предъявить паспорт, расписаться.
-- У Петуховых примитивно стащили ключ из кармана, -- предполагает Кибрит.
-- У-у, какая поднялась бы паника! И меня непременно призва-ли бы для консультации: что надежней -- сменить замок или врезать два дополнительных. Нет уж, тут вы со мной не спорьте. -- Томин достает исписанный лист. -- Вот тебе, Паша, список их близких, соседей и прочее. Судимых, увы, нет. А эта пригласитель-ная открытка выпала из кармана Петухова в больнице.
-- Вон они куда собирались! Банкет по случаю семидесятиле-тия друга и бывшего сослуживца... Бутылка шампанского?.. -- вспоминает Знаменский. -Гм...
Томин кружит по кабинету.
-- Как вы думаете, о чем Петухов говорил в бреду ночь напро-лет? О салате и огурцах! Что сильная засуха, и надо их ехать поливать. Просто терпения нет: мы тычемся в потемках, а старич-ки лежат помалкивают и все знают... Попытаюсь еще раз прор-ваться в больницу.
И Томин прорвался-таки к Петуховой, состояние которой полегче, чем у мужа.
Иссиня-бледная, с перебинтованной головой лежит она на больничной койке.
-- Анна Ивановна!.. Анна Ивановна, вы меня не узнаете?.. Я из квартиры наверху, Томин.
-- Здравствуйте, Сашенька, -- шепчет Петухова.
-- Как самочувствие?
-- Все болит...
-- Анна Ивановна, одно слово -- кто?
-- Не видела, Сашенька.
-- Но как все случилось?
-- Афанасий Ильич пошел отпирать... потом слышу -- голоса... Я выглянула из кухни... а он лежит... И дальше не помню...
-- Вы кого-нибудь в это время ждали?
-- Никого.
-- Анна Ивановна, если хоть малейшее подозрение... Нет?
Петухова слабо качает головой.
-- А деньги находились в квартире? Где они были спрятаны?
Петухова закрывает глаза.
-- Просто так... лежали, -- и жалко, по-детски всхлипывает.
* * *
Надежда Ивановна, сестра Петуховой, до появления на Пет-ровке ведать не ведала о несчастье. Не ведала она, как выясни-лось, и о том, что Петуховы скопили за последние два-три года круглую сумму. И теперь, сидя у Знаменского, Надежда Ивановна нет-нет да и утрет слезу. Но показания ее "не деформированы" волнением или обидой. Пал Палыч чувствует, что на объективность этой женщины можно положиться.
-- Не понимаю, зачем деньги держали дома? -- недоумевает он.
-- Психология. В сберегательной книжке только цифры, а если дома, можно и поглядеть и пощупать. Они небось в эти деньги едва верили!.. Символ это для них был, я так представляю.
-- Символ обеспеченности?
-- Нет. Что Борис наконец в люди вышел. Ведь столько лет никакой надежды...
-- А то, что с чужими людьми делились, а родной сестре -- ни слова, тоже психология?
-- Психология, -- вздохнув, подтверждает Надежда Ивановна. -- Но это такое -- вовсе семейное, тут не к месту.
-- Все-таки рассказали бы, если не секрет.
-- Да неловко выйдет: сестра в беде, а я ее вроде судить стану... Ну ладно, расскажу, вы только не передавайте. Брат у нас был, Семен. Женился он на вдове, еще и с ребенком. Бабенка, правду сказать, вздорная попалась. Но мальчика я привечала -- книжки там разные... когда рубашечку купишь. Родной -- не родной, а все племянник. Особенно, как Семен умер. Жалко, знаете. А Петухо-вы совсем наоборот: у нас, говорят, теперь ничего общего, брось мальчишку приваживать, накличешь беды.
-- Какая ж от мальчика беда?
-- Да правду сказать, непутевый он, Генка... Двадцать два уже, а все к делу определиться не может, мотается из стороны в сторону. Иногда сердце замирает: ну как с пути собьется!
-- У Петуховых он бывал?
-- Зачем ходить, куда не зовут? Раз в год забежит...
-- И вы связываете их скрытность с вашим отношением к племяннику?
-- Другого и придумать не могу! Наверно, опасались, что на Генку просить стану. Но разве я бы стала?! Понимая их психоло-гию.
-- А Гене сейчас нужны деньги?
-- Да вечно ему нужны деньги. То в биллиард проиграется, то вдруг магнитофон в долг купит. Шалая голова.
* * *
Мелькнувшее у Знаменского подозрение тотчас проверено.
-- Парня уже месяц нет в Москве, -- говорит Томин. -- Он отпадает.
-- Что ж, отчасти рад. Было бы жаль тетушку: у нее только рыбки да этот Генка.
-- Ты себя пожалей. Да и меня не мешает. Спроси, сколько я спал за эти трое суток... Кто у тебя на очереди?
-- Те, что помечены крестиком.
Томин просматривает список на столе.
-- Крестики-нолики... А что означают галочки?
-- Что человек слышал про деньги. Одна галочка -- от самих Петуховых, две -- из вторых или третьих рук... Мне не ясен принцип, по которому Петуховы откровенничали. Отчего именно с этими людьми?
Томин снова читает список.
-- Да случайный набор... может быть, вот что -- реванш. Успе-хами Бориса козыряли перед теми, кто в прежние времена его презирал.
-- Может быть, если искать логические связи. Если вообще не сработала цепь случайностей.
-- Ой, не накличь худший вариант. От цепи случайностей до цепи улик две пары ботинок сносишь...
В дверь кабинета постучали, и на пороге появилась встрево-женная пожилая женщина с повесткой в руке.
-- Здравствуйте. Мне к следователю Знаменскому.
-- Прошу.
-- Загляну попозже, -- говорит Томин, выходя.
-- Садитесь, пожалуйста. Ваша фамилия?..
-- Буркова.
-- Я пригласил вас побеседовать по делу бывших ваших соседей -Петуховых.
Соседка не сразу понимает.
-- По делу Петуховых?.. Ну тут уж ошибка! Петуховы не такие люди! Какое на них может быть дело, что вы!
* * *
Пока Пал Палыч объясняет, каково "дело Петуховых", Томину приносят новости.
-- Кирпичов в прошлом судим по статье восемьдесят девятой, -рассказывает сотрудник угрозыска Данилов. -- Приговор я читал, суть следующая. Работал шофером на хладокомбинате, возил мороженое мясо, рыбу и прочее. Ну и сколотилась там компания. Сбывали, что поценней, налево. Когда до них добра-лись, потянули и Кирпичова. Насколько он был причастен, точно не известно. Вины за собой не признавал, в суде держался вызы-вающе. Словом, дали два года...
* * *
-- У Петуховых мало кто бывал-то, -- вспоминает соседка. -- Конечно, я кого-нибудь могла забыть, пятый год, как мы перееха-ли.
-- Значит, кроме тех, кого вы назвали...
-- Ой, дай тех называть даже совестно! Нельзя и подумать, чтоб они!.. Прямо не верится -- недели не прошло, как я Анну Иванов-ну встретила. Давным-давно не видались, а тут нос к носу в магазине... Но, извините, я болтаю, а ваше время, наверно, доро-го.
-- Разве вы болтаете? -- шутливо возражает Знаменский. -- Вы даете показания. Рассказывайте, пожалуйста.
-- Что же рассказывать?
-- Вот хотя бы как вы встретились в магазине.
-- Да?.. Ну встретились, расцеловались, и пошел, конечно, разговор. Пока вместе в кассу стояли, потом к прилавку, все новости успели выложить. В очереди над нами подшучивали: "Взяли две старушки по одной чекушке". Мы ведь где столкну-лись-то? В винном отделе!
-- Что же Петухова купила?
-- Шампанское. Кому-то на именины. А я водку брала, меня очередь больше одобрила.
-- Говорила Петухова о сыне?
-- Еще бы! Свет в окне. Курсы какие-то заочно кончил, работа-ет на Севере начальником, не помню чего. Еще хвалила, какой заботливый стал, посылки шлет: то варежки на оленьем меху, то рыбу вяленую, а на днях вот со специальным человеком клюквы корзину отправил.
-- Клюквы?
-- Да, я тоже удивилась -- в такую даль!
-- Не помните дословно: "корзину" или "корзиночку" клюк-вы?
-- Пожалуй, среднее -- "корзинку".
-- Среднее... Простите, что перебил.
-- Ну еще она как раз про эти несчастные деньги... Борису, дескать, что рубль, что копейка -- все готов по ветру пустить, поэтому домой переводит, а мы складываем в заветную шкатулоч-ку. Говорит, как на машину наберем, так он возвратится.
-- Кто-нибудь из окружающих мог это слышать?
Примолкнув, соседка осмысливает значение вопроса и пугает-ся:
-- Бог ты мой!.. Мне бы ее остановить! Конечно, могли слы-шать!
* * *
Разговаривая с Томиным, Данилов подводит итог:
-- По-моему, совпадение подозрительное. Мало того, что сам Кирпичов сидел, еще рецидивист Санатюк рядом.
-- Давно освободился?
-- Около трех лет. Правда, стар, почти семьдесят. Но такой -- до смерти волк. Есть слушок, к нему ходят "советоваться". И подска-жет, у кого брать, и механику обмозгует.
-- Спасибо, Костя, за службу! Интересно, что теперь Кирпичов запоет!
На Знаменского, однако, новость не произвела большого впе-чатления.
-- Боюсь, Саша, он запоет прежнюю песню. О судимости имел право умолчать -- судимость за давностью снята. А то, что в одном дворе живет матерый уголовник... Может, он с ним не здоровает-ся. -- Пал Палыч останавливает Томина, который порывается что-то сказать. -- Саша, я не зачеркиваю сделанного! Сделано много, сделано быстро. Но прежде чем снова браться за Кирпичова, мне надо больше.
