Это был умный ход со стороны Симпсона, сеньор. Отец хотел защитить дочь от ее самой. По обычаям «хуриллос» помолвка связывает людей так же, как и бракосочетание. Мужчины этого племени отличаются воинственностью, жестокостью и почитают непорочность своих избранниц.
Я исчез из лагеря, когда «гринго» задремал. Сеньор Симпсон дал мне мула, чтобы побыстрее добраться до стоянки племени.
Я был рад хоть чем-то насолить «гринго».
Передав сыну вождя слова Симпсона, я вернулся под утро в лагерь. Тем временем в доме сеньора Симпсона уже начались приготовления к помолвке.
Не подозревая о происходящем, Торстон просидел несколько часов под банановой пальмой, ожидая, что Лолита придет к нему.
Да, сеньор, очень трудно разобраться в причинах поведения такого человека. Другой бы на его месте попытался сам как бы случайно встретиться с девушкой. Но это не соответствовало манерам «гринго». Он хотел, с одной стороны, еще раз унизить отца, а, с другой, — вынудить девушку, чтобы она приблизилась к нему на виду у всех. Но Лолита не пришла.
В полдень Торстон подошел к дому Симпсона и постучал в дверь.
Я находился во дворе с другими людьми, занимаясь укладкой древесного угля в жаровню, где намечалось зажарить свинью, предназначенную для угощения приглашенных в этот вечер на помолвку.
Сеньор Симпсон появился на пороге с двустволкой в руках, дула которой были направлены прямо в живот Торстона. Я не знаю, почему он не выстрелил. Взаимоотношения американцев иногда кажутся нам весьма странными.
Стоя на крыльце, Симпсон объявил Торстону о предстоящей помолвке дочери. Затем он захлопнул дверь перед носом «гринго».
Не сказав никому ни слова, Торстон вернулся в свой лагерь на берег реки. О чем он думал? Об этом не знает никто.
Мы забыли о нем в суете приготовлений к церемонии. Оповещенные о помолвке стали прибывать после полудня. Это были в основном соседи Симпсона, простые крестьяне, восседавшие на ослах со своими женами и детьми. Некоторые пришли пешком всем семейством. Среди гостей можно было встретить индейцев из сельвы, вся одежда которых состояла из набедренных повязок.
Посредине двора была расчищена небольшая площадка для танцев. По краям ее украсили белыми и красными цветами. Мимозы вперемешку с ибикусами и жасминами источали удивительный аромат. В соломенные циновки, на которых должны были сидеть почетные гости, были воткнуты деревянные шесты с пучками промасленной пакли, своеобразные будущие факелы.
Во дворе женские разговоры смешивались с резкими криками играющих детей, сновавших у ног взрослых. Дым от жаровни разносил аппетитные запахи. О, сеньор, эта праздничная атмосфера могла заставить улыбнуться даже слепца! Хозяин дома, встречал гостей и общаясь с ними, время от времени поглядывал на берег реки, где Торстон сидел неподвижно как изваяние.
На небе появились первые звезды, когда группа молодых индейцев из племени «хуриллос» во главе с Руоем Урреганом спустилась с гор. Они восседали на низкорослых лошадях, потрясая остроконечными копьями. В мгновение ока они оказались у дома сеньора Симпсона.
Боже! Что это был за юноша, молодой Урреган! Настоящий продолжатель рода вождей. Высокий, с узкой талией и широкими плечами. Крепкие мускулы выделялись под его кожей.
«Гринго», я думаю, смотрел на происходящее, как вы выражаетесь, «во все глаза», однако не трогался с места.
Вместе с «хуриллос» прибыл их шаман, чтобы руководить церемонией. Это был маленький юркий человечек с черными проницательными глазами, находящийся постоянно в движении. На вид ему было лет сто пятьдесят, и он утверждал, что столько он прожил.
Все, наконец, собрались в полукруг перед домом. Внезапно настала ночь. Звезды замерцали совсем низко. Молодые индейцы, выставив перед собой копья, запели низкими голосами в ритм барабана, в который бил шаман.
Руой Урреган вышел вперед, когда дверь дома открылась, и на крыльце появилась Лолита под руку с отцом. О, это была превосходная картина, которую не так-то легко забыть! Лолита, в испанской мантии и черном кружевном платье, которое отец подарил ее матери перед их свадьбой, и рядом с ней — жених индеец, статный, в белых панталонах, перетянутых красным поясом.
Молодая пара остановилась перед шаманом, и все смолкли.
Я, сеньор, образованный человек и не верю в силу магических трав, которые жгут на специальной сковороде или в силу заклинаний старого шамана Но вам скажу: какое-то волшебство все-таки присутствовало в этом полукруге перед домом в наползающей со всех сторон темноте.
Терпение, сеньор. Конец этой истории приближается. Я расскажу все, что произошло дальше, так как это запечатлела моя память, и в той последовательности, в какой происходили остальные события.
После «церемонии», где тон задавал шаман, наступило время танцев под музыку гитар. Присутствовавшие собрались у самодельной эстрады, где уже горели импровизированные факелы. Танцующие пары подпевали себе и кружились в изменчивых светотенях.
Поблизости, в лагере Торстона, горел одиноко костер. Уже поздно ночью он появился у эстрады, куда его никто не приглашал. Гитаристы играли медленное танго, и Лолита танцевала со своим женихом. В этот момент я увидел, как «гринго» подошел к сеньору Симпсону.
Сердце похолодело у меня от страха при мысли, что может сейчас произойти.
Глаза «гринго» не отрывались от Лолиты, чье тело послушно следовало за плавными движениями ведущего ее в танце жениха. И, действительно, надо было видеть, как превосходно Лолита танцует танго. Это был строгий и вместе с тем чувственный спектакль, который никого не оставил безучастным.
Все другие пары удалились с эстрады, чтобы дать простор будущим молодоженам. Вы должны понять, что танго — это танец влюбленных, танец, позволяющий выразить всю глубину прекрасной любви!
Торстон перевел взгляд на отца невесты и сказал:
— Несомненно, ее жених отправится снова в горы после этих танцулек. Обычаи запрещают жениху общаться с невестой до свадьбы, не так ли?
— Да, он отправится в горы… Туда же, куда и вы.
То, что сказал дальше Торстон, не могло понравиться сеньору Симпсону:
— Я отправляюсь в горы завтра на рассвете. Закончу работу по разведке нефтяных месторождений и вскоре вернусь. «Прежде всего дело, удовольствия потом», — вот мой девиз.
Я находился рядом и видел, как сеньор Симпсон содрогнулся.
«Гринго» облизал языком губы и снова вожделенно уставился на Лолиту. Я подошел еще поближе, и моя рука непроизвольно легла на рукоятку ножа. Сеньор Симпсон был моим другом, и я не знал, что происходит в голове отца, который, как вы понимаете, был свидетелем того, как нагло смотрят на его дочь.
Однако нечто более впечатляющее последовало за танго.
Когда танец кончился, раздались аплодисменты. Лолита и ее жених — «хуриллос» низко поклонились публике, переводя дыхание. В наступившей тишине одна из гитар стала наигрывать мелодию, напоминающую ритмичные звуки тамбура, в который кто-то стучит очень далеко в сельве. Другие гитары подхватили этот ритм одна за другой. Лолита выпрямилась, вся освещенная огнем факелов. На ее упругих грудях затрепетали кружева свадебного платья ее матери. Лицо девушки преобразилось: стало строгим, отрешенным и еще более прекрасным.
Почти одновременно все радостно закричали:
— Ола! Браво! Флуенсита! Лолита, станцуй флуенситу!
Руой Урреган стоял неподвижно, торжественно и прямо, посредине эстрады со скрещенными на груди руками и сверкающими глазами. Он медленно поворачивался, в то время как Лолита кружилась, пританцовывая вокруг него, подняв руки над головой и щелкая пальцами как кастаньетами.
Она танцевала флуенситу, сеньор. Танец страсти, исполняемый невестами племени «хуриллос». Тот, кто видел этот танец, запомнит его навсегда и особенно часто будет вспоминать его в старости, нуждающейся в экзотических воспоминаниях. Флуенситу танцуют только для любимого человека.
Ах! Палящий зной сельвы звучал в голосах гитар. В убыстряющемся ритме можно было услышать вопли странной, безумной страсти, которые проникали в самое сердце любого мужчины, заставляя пульс его бешено биться в такт флуенситы.
Темп музыки становился все быстрее и быстрее. Лолита кружилась вокруг жениха, не отставая от ритма гитарного звона, приплясывая ногами все быстрее и быстрее, не отрывая своих глаз от глаз Уррегана. Дрожь страстного возбуждения сотрясала в такт музыке все ее молодое тело, изогнувшееся назад, словно основание лука.
О, сеньор, видеть, как Лолита танцует флуенситу, — настоящее наслаждение, которое согревает кровь в венах неукротимым огнем молодости и любви. Даже сейчас, стоит мне закрыть глаза, я вновь могу представить себя стоящим у края эстрады, всецело захваченным волшебством этого прекрасного зрелища…
