— Ничуть. У меня такое чувство, что это тебе поможет. Что еще выяснил Дугган?
— Твоя теория подтвердилась.
— Какая теория?
— Это был ударный взрыватель. Часовой механизм здесь вообще не подходит. И парень, соорудивший эту адскую машину, должен был это знать. Дугган думает, что он — профессионал. Насколько примитивен часовой механизм, настолько сложен ударный взрыватель.
— Какие ты делаешь из этого выводы?
— Никаких! — загремел Том. — Я вообще не вижу объяснения тому, зачем тебе всучили бомбу и в то же время вмонтировали туда часовой механизм, который должен был предупредить тебя. Но я только обыкновенный капитан. Может, у тебя есть объяснение?
— Пока нет, — признался Джо.
— Что дальше?
— Понятия не имею. Разве я — капитан?
— Не будь нахальным. Не забывай, что это и твое личное дело. Пока ты считаешься жертвой неудавшегося убийства. И должен благодарить меня за то, что я разрешаю тебе действовать. Я мог бы посадить тебя под защиту полиции или послать своих людей следить за тобой.
— Прекрасно, — ухмыльнулся Джо. — Я позвоню тебе, если появится что-то новое.
Он положил трубку и затормозил: на 42-й улице загорелся красный свет. Машины стояли вплотную друг к другу, не даром угол Пятой авеню и 42-й улицы считается самым оживленным перекрестком.
Дали зеленый, и поток машин пришел в движение. Но в следующий момент Джо снова нажал на тормоз. Через дорогу переходил слепой. Вокруг заскрипели тормоза, послышались гудки, в несколько секунд образовалась пробка.
Джо выскочил из машины и подбежал к слепому.
— Вы выбрали неудачное место. Идемте со мной, я переведу вас на другую сторону. — Он подвел слепого к своей машине и помог ему сесть. — Куда вас отвезти? — спросил Джо.
— Не нужно, — ответил грубый голос, — поезжай прямо.
Джо медленно повернул голову. В руке "слепого" был длинноствольный люгер.
* * *
Фред Уотерли был гением по части одновременного разговора по нескольким телефонам. В этот день он побил свой собственный рекорд: меньше чем за двадцать восемь минут он собрал всю нужную ему информацию. Обычно он посылал одного из своих людей, но это дело казалось ему настолько опасным, что он решил ехать сам. С тех пор, когда на заре карьеры Фреда одного из его сотрудников нашли в реке с привязанным к ногам цементным блоком, Фред установил железное правило всеми опасными делами заниматься самому.
Он взял такси и поехал к зданию ООН.
В большом зале, украшенном современными фресками, он огляделся. Здесь было вавилонское столпотворение. Фред подошел к газетному киоску, купил греческую газету, сложил ее так, чтобы был виден заголовок, и сел в большое кожаное кресло. Делая вид, что читает, он внимательно следил за входом.
Так прошел почти час.
Люди постоянно входили и выходили, даже обеденное время не уменьшило число посетителей. Фред, должно быть, на секунду отвлекся, потому что рядом с ним вдруг возник человек и заговорил по-гречески.
У Фреда внутри все забило тревогу. Человек, которого он ждал, знал, что он — американец и понимает лишь несколько греческих слов. Значит, подошедший заговорил с ним случайно, увидев, что Фред читает греческую газету, или это была западня. Если это была западня, то он оказался в чертовски затруднительном положении, читая греческую газету, но не зная языка.
Однако побить Фреда было не так легко. Он тупо уставился на незнакомца, приложил руку к уху и прохрипел по гречески: "Что?" Это было одно из немногих известных ему греческих слов.
Человек заговорил снова. В его голосе Фреду послышалось какое-то неприятное кваканье, которое ему очень не понравилось.
Фред смущенно и беспомощно улыбался человеку, имитируя полную глухоту. Вдруг он сунул руку в карман и вытащил слуховой аппарат. Теперь незнакомец говорил медленно и отчетливо. Фред некоторое время внимательно вслушивался, потом пожал плечами. Он ощупал аппарат, потом открыл его. В нем не оказалось батарей. Он стал судорожно рыться в карманах. Человеку, по всей видимости, надоело, он оборвал фразу и ушел, качая головой.
Фред с удовлетворением посмотрел ему вслед. Он знал, что его притворство удалось, но остался настороже. Если незнакомец принадлежит к его противникам, то они, конечно, не спустят с него глаз.
Минут через пять перед ним стоял его человек. За черными стеклами очков прятались беспокойные глаза.
— Мистер Уотерли, мне сказали, что я мог бы продать вам определенную информацию… — Он замолчал.
Фред смотрел на него с тем же тупым выражением, потом снова вытащил слуховой аппарат и, не шевеля губами, процедил сквозь зубы:
— За нами, возможно, наблюдают. Подождите пару минут, а затем идите в телефонную кабину. — Он огорченно покачал головой, указывая на слуховой аппарат.
Человек понял и, пожав плечами, удалился. Через минуту Уотерли тоже встал и пошел к лифту. Фред поднялся на третий этаж и оказался как раз у входа в большой зал заседаний. Налево была дверь с табличкой "Не входить", но, презрев надпись, Фред вошел и увидел длинный коридор с распахнутыми дверями кабинетов. Американская привычка работать при открытых дверях соблюдалась и в ООН.
Было время обеда, поэтому искать долго не пришлось. Фред вошел в пустое бюро, закрыл за собой дверь и взялся за телефон.
— Алло, станция! Соедините меня с первой кабиной в холле.
Он подождал несколько секунд, потом в трубке что-то щелкнуло, и он услышал тихий голос.
— Мистер Уотерли, это вы?
— Да, извините меня за мое поведение, но осторожность не помешает.
— Вы хотели что-то узнать об организации, которая называет себя "Элефтерия" и предложили за это пятьсот долларов…
— Одну минуту, — быстро сказал Фред. — Не по телефону. Можем мы встретиться в другом месте?
— Не понимаю вас. Вы действительно думаете, что за вами следят?
— Я не думаю, я считаю это возможным, — мрачно ответил Фред. Он точно знал, что его телефонные разговоры подняли много волн, поэтому нужна была предельная осторожность.
— Ну, хорошо. Где и когда?
— Через четверть часа у северного входа станции Габриэль парк.
— Согласен, я…
Слова утонули в каком-то хрипе, послышался стон, за ним крик, который тут же смолк. Уотерли застыл. Он знал, что произошло. Он знал также, что ему понадобится по меньшей мере две минуты, чтобы спуститься в холл, что он ничего уже не сможет сделать, ничем помочь. Его лоб покрылся холодным потом. На другом конце провода было совершенно тихо.
Фред стряхнул оцепенение и попытался сконцентрироваться на том, что услышал. С последним криком человек хотел что-то сказать. Как звучал его крик? Он механически вырвал листок из блокнота на столе, записал то, что услышал, сунул записку в карман и вышел.
Фред заколебался, но потом все-таки заглянул в кабину. На мгновение перед ним возникло искаженное лицо согнувшегося человека, черный телефонный шнур вокруг его шеи.
Совсем близко раздалась сирена, и Уотерли, пропустив полицейских, покинул здание. На улице он вынул из кармана записку, повторил слово, которое записал, и порвал бумажку на мелкие клочки.
На бумажке было написано: серба.
* * *
— Все время прямо, — повторил "слепой". — И никаких трюков, мой палец на спуске.
Джо мрачно посмотрел на него.
— Нахожу, что вы злоупотребляете моей добротой.
— Возможно… Прямо.
Пожав плечами, Джо выполнил приказание. Есть мало аргументов, которые можно противопоставить направленному на тебя люгеру. Они молча проехали Пятую авеню. На углу слепой приказал повернуть налево. Джо повернул. По тому, как его сосед держал оружие, было видно, что он готов к любым неожиданностям и что он — профессионал.
Они проехали мимо многих полицейских, но Джо отказался от нападения: шансы были один к десяти и, кроме того, его интересовало, что этот парень задумал. На Вашингтон-стрит тот приказал повернуть направо.
— Я начинаю думать, что вы принимаете меня за такси, — пробурчал Джо.
— Очень может быть. Как слепой я имею определенные преимущества. Теперь налево.
Перед ними оказалось бетонное сооружение без окон. Когда они подъехали, ворота автоматически открылись и, пропустив машину, тут же опустились.
Помещение было почти пустым, только в углу стояли какие-то ящики. Появились трое и подошли к машине. Двух было легко классифицировать: оба принадлежали к гориллам. Третий, в светлом пальто из верблюжьей шерсти, принадлежал к боссам. Он и начал говорить.
— Вылезайте, Уолкер!
Джо подчинился.
— Вы уверены, что ничего не перепутали? — спросил он.
— Я двадцать лет занимаюсь своим делом, — засмеялся человек. — Никакой путаницы у меня никогда не было, Уолкер. Поднимите руки, а то вы еще вздумаете вытащить оружие, что заставит меня сделать поспешные выводы.
