Мистер Гарло махнул рукой по направлению к двери, и Элленбери был отпущен. Вскоре его наемный автомобиль прошумел вверх по холму мимо тюремных ворот. Элленбери повернул лицо в другую сторону.
Восемь месяцев спустя на набережной Темзы произошла автомобильная катастрофа. Девушка в желтом плаще и человек в летнем шлеме решили по различным причинам миновать как можно быстрее опасную часть набережной. Был легкий туман. Затем пошел неприятный мелкий дождь, превративший гладкую и блестящую поверхность дороги в рискованную трассу для страховых обществ; такому риску ни одна уважающая себя компания не согласилась бы подвергнуться добровольно.
Предохранитель от грязи на старом форде вдруг зацепил Эйлин Риверс пониже левого локтя, и она почувствовала, что совершает ряд неповторимых пируэтов. Потом нос ее ударился о блестящую пуговицу, и она романтично опустилась на колени у ног сердитого полицейского. Он поднял ее, посмотрел, с суровой твердостью поставил ее в сторону и пошел туда, где радиатор автомобиля патетически взирал на согнутый фонарный столб.
— Что это за трюки? — спросил он строго и потянулся за своей книжкой. Молодой человек в летнем шлеме вытер запачканное лицо тыльной стороной ладони, в результате чего оно стало еще более грязным.
— Девушка не пострадала? — быстро спросил он.
— До девушки вам нет дела, покажите-ка лучше ваше разрешение.
Не обращая внимания на требование полицейского, молодой человек направился к тому месту, где окруженная собравшейся толпой Эйлин уверяла нескольких старых дам, что она не пострадала. Чтобы доказать это, она покрутилась на каблуках.
— Подвигайте пальцами, — посоветовала ей хриплым голосом одна из женщин. — Если они не шевелятся, значит у вас поврежден позвоночник.
Опыт не был произведен, так как высокий молодой человек, который не выглядел слишком молодым под рассеянным светом дуговой лампы, протолкался в середину толпы любопытных.
— Не ранены нисколько? — заботливо спросил он. — Мне ужасно жалко! Я не видел вас, пока автомобиль не оказался над вами. Скажите, пожалуйста, мне ваше имя.
Он опустил руку в карман, вынул старый конверт и стал ждать, что она скажет.
— Право, это не нужно, я ничуть не пострадала, — настаивала девушка, но он также был настойчив.
Молодой человек записал ее имя и адрес, а когда он кончил писать, оскорбленный полисмен протиснулся сквозь толпу.
— Ну, — сказал он голосом, в котором ярость смешивалась с упреком. — Вы не смеете убегать, когда я говорю с вами, приятель! Стойте и покажите мне ваше разрешение.
— Вы видели голубой лимузин? — спросил молодой человек. — Он был как раз передо мной, когда я наскочил на фонарный столб.
— Не беспокойтесь о голубом лимузине, — с холодной свирепостью сказал полицейский. — Покажите разрешение.
Молодой человек вытащил из кармана и держал в руке что-то, не лишенное сходства с разрешением, но все-таки что-то другое.
— Это еще что за штука? — строптиво спросил полицейский.
Он схватил маленькую, в холщовом переплете книжку и направил на нее свет электрического фонаря.
— Гм! — сказал он. — Виноват, сэр.
— Нисколько, — ответил субинспектор Джемс Карлтон из Скотленд-Ярда. — Я пришлю кого-нибудь, чтобы выяснить эту путаницу. Видели ли вы лимузин?
— Да, сэр, как раз впереди вас. У него согнут бензинный танк.
Карлтон слегка кашлянул.
— Вы и это заметили? Я запомнил вас, констебль. Девушку отправьте домой в такси. Нет, лучше я сам это сделаю.
Эйлин выслушала предложение без особого восхищения.
— Я предпочитаю пойти пешком, — решительно сказала она. Молодой человек отвел ее в сторону от возбужденной толпы и открылся ей.
— На самом деле я полицейский чиновник, — сказал он, и девушка с удивлением посмотрела на него.
Он нисколько не походил на полицейского — даже в тумане, который часто меняет облик людей. Он походил на автомобильного шофера, к тому же не очень удачливого. На голове у него была синяя шапка, спускавшаяся на самые уши и видевшая когда-то лучшие дни. Он был одет в теплое пальто, доходившее до колен, а перчатки с раструбами, которые он держал подмышкой, были черны от грязи.
— Тем не менее, — сказал он твердо, как будто девушка выразила вслух свое удивление, — я полицейский… Но не рядовой полицейский. Я инспектор, вернее, субинспектор, я занимаю особое положение.
— Зачем вы мне все это рассказываете?
Он уже позвал такси и отворил ей дверцу.
— Вы могли бы протестовать против эскортирования простым полицейским, — весело заметил он, — но мое положение столь высоко, что вам не нужно искать другого провожатого.
Она села в такси, не то смеясь, не то плача, потому что локоть у нее болел гораздо сильнее, чем она хотела это показать.
— Риверс, Эйлин Риверс, — размышлял инспектор, пока такси осторожно ехало вдоль набережной. — Вы у меня на кончике языка и где-то глубоко в уме, но я не могу еще определить вашего места.
— Может быть, вы сможете это сделать, если просмотрите запись обо мне в Скотленд-Ярде, — заметила она, до некоторой степени рассерженная его дерзостью.
— Я и думал сделать именно так, — спокойно ответил он. — Эйлин Риверс? — Он покачал головой. — Нет, я еще не могу определить вашего места.
И, конечно, он нашел ей место. Он знал, что она племянница Артура Ингла, некогда актера Шекспировского театра, а теперь преступника, отбывающего пятилетний срок за остроумную систему обманов и подлогов. Как говорил мистер Гарло, он был неразборчив в средствах. Сила воображения уносила его часто за пределы творческой линии, и он снисходил иногда до мелочных обманов. А ведь был воспитан как джентльмен, громадные суммы были истрачены на его образование, так что, казалось, мог бы отличать хорошее от дурного.
— Фозеринг-Меншен. — Инспектор потрогал пальцами свой грязный подбородок. — Как это громко звучит!
Девушка с внезапным гневом повернулась к нему.
— Я приняла вашу охрану, мистер… — она сделала оскорбительную паузу.
— Карлтон, — пробормотал он. — Я брат содержателя отеля, но к клубу не имею никакого отношения. Вы говорили…
— Я хотела сказать, что мне нежелательно разговаривать с вами. Вы сделали все возможное, чтобы убить меня сегодня вечером; дайте же мне по крайней мере умереть спокойно.
Карлтон посмотрел сквозь затуманенные стекла.
— Вон на углу старушка продает хризантемы; мы можем остановиться и купить цветов, — предложил он и быстро добавил: — Я ужасно виноват, не буду больше задавать вам никаких вопросов и не позволю себе никаких комментариев по поводу вашего плутократического жилища.
— Я там вовсе не живу, — сказала девушка, как будто защищаясь. — Я иногда захожу туда, чтобы посмотреть, все ли в порядке. Это квартира моего родственника, который теперь… за границей.
— Монте-Карло, — пробормотал он. — Славное местечко! Лично я предпочитаю Сан-Ремо. Синее небо, синее море, зеленые горы, белые дома — точно на железнодорожном объявлении.
И вдруг он неожиданно переменил разговор:
— Если уж мы заговорили о голубом цвете, то большое счастье, что на вас не наскочил голубой лимузин: он шел быстрее, чем я, но он ведь и лучшей системы. В тумане я повредил его бензинный бак, но даже это его не остановило.
Губы ее дрогнули в темноте:
— Можно подумать, что это был преступник, скрывающийся от правосудия. Ужасно романтично!
Молодой человек слегка откашлялся.
— Ничего подобного. Это миллионер ехал на банкет в Сити. Единственное обвинение, которое я могу предъявить ему, — большие бриллиантовые запонки на обшлагах, но ведь это лишь оскорбление эстетического вкуса, а не нарушение законов страны, слава Богу!
Машина замедлила ход, шофер выглянул сбоку, стараясь, определить местность.
— Вот мы и приехали, — сказал Карлтон, открыл дверцу и выскочил на ходу.
Машина остановилась перед подъездом Фозеринг-Меншен.
— Очень вам благодарна, что вы доставили меня домой, — сказала Эйлин вежливо и прибавила не без злорадства: — Разговор с вами был мне очень приятен.
— Послушали бы вы мою тетку, — сказал молодой человек. — Ее разговор — сущая поэзия.
Он проследил за нею, пока она не исчезла во мраке, и снова сел в машину.
— В Скотленд-Ярд, — коротко бросил он, — и, пожалуйста, не бойтесь риска. От вашего танцевального шага меня тошнит. Прибавьте-ка немного джаз-бенда!
Шофер рискнул, и они беспрепятственно домчались до мрачного входа здания главной полиции. Карлтон дружески помахал рукой швейцару, сидевшему за конторкой, взбежал через ступеньку по лестнице и вошел в свою небольшую комнату. Вообще он мало заботился о своей наружности, но, увидев себя в маленьком зеркале, висевшем над умывальником, даже слегка вскрикнул.
Карлтон был занят смыванием грязи с лица, когда склонный к меланхолии инспектор Элк появился в дверях.
