Девушка изумленными глазами смотрела на эту «чистую работу». Джим заметил, что она побледнела, но не понял причины.
— Что было в сейфе? — спросил он.
— Не представляю, я даже не знала, что в этой комнате есть сейф. Он страшно обозлится!
Карлтон понял, что «он» — это отсутствующий Ингл.
— Но ведь некоторое время он не будет знать, — начал Джим, но девушка быстро его прервала.
— На следующей неделе в среду, — сказала она, — его выпустят.
Элк глубокомысленно почесал подбородок.
— Кто-то знал это, — сказал он. — А ведь у него не было сообщника.
Действительно, Артур Ингл работал в одиночку. О его проделках не подозревали даже его приятели по театру, а он занимался этим двенадцать лет, до ареста и осуждения. В своем кругу он был известен как плохой плательщик и беспринципный директор театра; никто и не подозревал, что талантливый исполнитель характерных ролей был руководителем конторы «Лоббер и К°, ювелиры» и других предприятий, которые приносили ему золотую жатву.
— Это не ваша вина, — сказал Джим Карлтон и дружески дотронулся до плеча девушки. — Нет никакой причины волноваться.
Элк при электрическом свете рассматривал лампу.
— Бьюсь об заклад, что это Тоби, — сказал он и пошел к окну. — Это его штучки. Для Тоби парапеты все равно, что широкая дорога, он мог бы стоять и полировать себе ногти на трех дюймах рассыпающегося песчаника.
Девушку больше, чем Джима, беспокоила личность вора. У Джима мысль работала с быстротой молнии. Тысячи вариантов пронеслись в его уме, но ни одно предположение его не удовлетворило.
А может быть, одно…
Блистательный Гарло не выходил у него из ума. На раскрытии тайны осужденного мошенника не заработаешь громадной суммы. Джим ни одной минуты не верил, что в сейфе были деньги. Ингл не походил на тех преступников, которые прячут деньги и ценности в своих сейфах. Наверное, у него были вклады в дюжине банков под различными именами.
Они снова вернулись в обшитую деревом столовую. Комната поразила Джима утонченной роскошью. Меблировка квартиры обошлась, вероятно, в несколько тысяч фунтов. Тут ему вспомнилось, что Артур Ингл был осужден только по трем делам. Доказательств его участия во многих других, доставлявших ему громадные барыши, или не было, или они были шатки. Эта квартира свидетельствовала о том, что у Артура Ингла были более выгодные дела, чем те, за которые он был осужден.
— Вы хорошо знаете своего дядю?
Девушка покачала головой.
— Я знала его лучше много лет тому назад, — сказала она, — когда он был актером, раньше чем… ну, раньше чем он разбогател. Я его единственная родственница. — Она подняла голову, прислушиваясь.
Кто-то постучал во входную дверь.
— Это может быть уборщица, — сказала девушка, прошла по коридору и открыла дверь.
На коврике за дверью стоял высокий человек в великолепном вечернем туалете. На его белоснежном белье сияли бриллианты.
Туалет соответствовал примитивному вкусу этого человека, так что она не нашла его вульгарным. Но под его бледным взглядом что-то в ней сжалось. Какое-то странное, необъяснимое ощущение говорило ей, что она находится под действием силы, не подчиненной земным законам. Его неизмеримое превосходство придавило ее. Так бы она, очевидно, чувствовала себя перед тигром.
— Мое имя — Гарло, мы познакомились в Дартмуре, — сказал он, обнажая в улыбке ряд ровных зубов, — Могу я войти?
От удивления она потеряла дар речи, но кто-то ответил за нее.
— Войдите, Гарло, — прозвучал голос Джима Карл-тона. — Я очень хотел бы узнать ваше впечатление от Дартмура; действительно ли оно так захватывающе?
Поведение мистера Гарло относительно дерзкого молодого человека поразило девушку. Он был с ним мягок, добродушен; казалось, он смотрел на Джемса Карлтона, как на шутника. А ведь это был «Великий» Гарло! Она узнала его в Принстоуне. Нельзя работать в Сити и не слышать о Гарло, о его затеях и успехах. Важные банкиры говорили о нем, затаив дыхание. Деньги у него так и текли; то там, то там прорывались они могучими потоками, часто разрушительными. Иногда они скрывались в подземных пещерах, чтобы вырваться оттуда еще более разрушительными по объему потоками, и прорывали новые каналы через старые культуры, а потом отступали, оставляя после себя разорение и развалины.
Когда мистер Гарло интересовался общественным благом, он отдавался со всей полнотой и азартом этому делу. Письма его в газетах по поводу уголовных наказаний были лучшими, когда-либо появлявшимися в печати. Он заваливал министерства планами образцовых полицейских учреждений, и, когда их отвергли, он сделал то, чего ни один филантроп раньше не делал. Он купил свободный участок на Ивори-стрит, построил на нем прекрасное здание, которое ему обошлось в сто тысяч фунтов, и подарил его полицейскому ведомству. Во всех отношениях это было образцовое полицейское учреждение. Помещения для заключенных были лучшими в мире, даже одиночные камеры были обставлены с большим комфортом, хотя в них и сохранились требуемые уставом дощатые нары. Этот дар всех изумил. Газетные обозреватели подшучивали над ним, карикатуристы издевались над правительством по его поводу.
В Сити перестали считать мистера Гарло эксцентричным, теперь его называли «проницательным» и сравнивали с его отцом, не в пользу последнего. Его стали побаиваться. Очень уж подвижны были его деньги для общей безопасности.
Мистер Гарло с улыбкой кивнул Джиму Карлтону, смерил взглядом мрачного Элка и сказал;
— Я и не знал, что вы знакомы с моим приятелем Джимом Карлтоном. — Затем, изменив тон, добавил; — Надеюсь, что я не являюсь здесь лишним?
Джим понял, на что он намекает.
— На квартиру был учинен воровской налет, и мисс Риверс позвала нас, — сказал он.
Гарло пробормотал слова сожаления и сочувствия.
— Поздравляю вас с тем, что вам удалось заручиться самым искусным полицейским чиновником, — обратился он мягко к девушке. — Поздравляю и полицейские силы, — он посмотрел на Джима, — извлекшие вас из министерства иностранных дел, там вы зря тратили энергию, мистер Карлтон, осмелюсь высказать вам свое мнение.
— Я все еще в министерстве, — сказал Джим. — Это моя частная работа. Ведь и полицейским чиновникам разрешаются удовольствия. А как вам понравился Дартмур?
Гарло грустно улыбнулся.
— Произвел сильное впечатление, даже трагическое, — сказал он. — Я говорю, конечно, о Принстоуне, там я провел две ночи.
Эйлин ожидала, что услышит о причинах этого визита; несмотря на тоску и мрачные предчувствий, она хотела узнать, какой каприз привел сверхмагната в дом заключения.
Гарло медленно перевел глаза с нее на мужчин, и Джим сразу же понял его желание; взглянув на Элка, он вместе с ним вернулся в комнату для дров.
— Мне кажется, — сказал Гарло, — что я мог бы немного помочь вам. Мое имя вам, надеюсь, известно: я мистер Стрэтфорд Гарло.
Девушка кивнула.
— Я знаю, — сказала она.
— Вероятно, вам сказали в «Дэчи»? — Ему как будто стало легче от того, что она знала, кто он. — К своему удивлению, я стал много думать, о вас после того, как мы познакомились, и вот какое предложение я хочу вам сделать — оно довольно деликатного характера: может быть, я мог бы найти для вас хорошее место. Ваше положение, если разрешите так выразиться, несколько трагично. Близость с… гм… с преступниками или с людьми с преступным прошлым оказывает отравляющее влияние даже на самые утонченные натуры.
Эйлин улыбнулась.
— Другими словами, мистер Гарло, — спокойно сказала она, — у вас создалось впечатление, что мне живется тяжело, и вам захотелось облегчить мою жизнь?
Гарло просиял.
— Именно, — кивнул он.
— Вы очень добры, — сказала она искренно. — Но у меня хорошее место в конторе нотариуса.
Гарло грациозно наклонил голову.
— Мистер Стеббингс очень добр ко мне…
— Мистер Стеббингс — из конторы Стеббингс, Фильд и Фарро, неужели? Он еще недавно был и моим нотариусом.
Она знала и это.
— Очень хорошие люди, хотя немножко старомодные, — сказал Гарло. — Конечно, вы слышали от мистера Стеббингса обо мне?
— Только однажды, — призналась Эйлин. — Он очень сдержанный человек и никогда не говорит о своих клиентах.
Гарло задумчиво прикусил губу.
— Прекрасный человек! Я часто думал, хорошо ли я сделал, расставшись с ним. Пожалуйста, передайте ему это, когда вы с ним увидитесь. Вы, значит, работаете в Новом синдикате книготорговцев?
Она улыбнулась.
— Нет, эта контора в том же доме, и вход в нее рядом.
— Ах, теперь я понимаю, как произошла ошибка, — сказал Гарло и быстро прибавил: — Мой знакомый, который знает также и вас, видел, как вы входили в контору, и, очевидно, ошибся.
Он не сказал, кто был их общий знакомый, а она не была настолько заинтересована, чтобы расспрашивать.
