— Если так, то я опять вынуждена предупредить вас, — сказала я. — С вашим присутствием поиск может растянуться на более длительный промежуток времени.
— Как скажете, — кивнула Виолетта. — Я во всем полагаюсь на вас.
— Тогда до встречи на вокзале. Завтра вечером. Не опоздаете? — хитро прищурилась я.
— Шутите? Конечно, нет.
Она поднялась из-за стола, так и оставив кофе нетронутым.
— А вы не передумаете?
— Я принимаю решение, Виолетта, только один раз, — сухо, по-деловому, изрекла я.
— Спасибо вам.
— Пока еще не за что.
Я проводила ее до двери, и Стрельникова, окрыленная надеждой, покинула мою квартиру. Вернувшись на кухню, я вымыла чашки и бросила печальный взгляд за окно. Там уже стемнело, но характерный шум явственно говорил, что дожди еще бушуют. Ладно, будем надеяться, что в Москве погода более благоприятная.
Тетушка все еще сидела в гостиной перед телевизором, но уже клевала носом.
— Новости прошли? — спросила ее я.
— Да.
— Не обратила внимания, какая погода в Москве?
— Нет, а зачем тебе? Завидуешь тем, у кого светит солнышко с утра до вечера? — подцепила меня тетя.
— Завтра отбываю в Москву, — проинформировала ее я.
— У тебя все-таки новое дело? — улыбнулась она.
— Нельзя же все время отдыхать, — поддержала я ее игривое настроение. — Нужно и на кусок хлеба когда-то зарабатывать.
— Это верно, — ответила она. — Знаешь, я, наверное, пойду спать. Утомилась что-то.
— Давай. Спокойной ночи.
— И тебе тоже.
Я спать не торопилась и, после того как тетушка исчезла в своей опочивальне, расположилась на диване, включив видик. О предстоящем деле старалась не думать. Зачем? Будет время. Работать я начну только завтра вечером, а сегодня я пока на отдыхе.
* * *
Утро нового дня встретило меня еще большим шквалом ливня за окнами. Природа разбушевалась не на шутку. Так и в самом деле город затопит.
Но сегодня мне было не до философских размышлений о погоде. Предстояло основательно подготовиться к поездке в Москву. И я занялась этим сразу же после завтрака. Собрав в дорогу все жизненно необходимые вещи, я стала готовить то, что может пригодиться мне непосредственно для дела: набор париков, грим и прочие принадлежности. Это все могло и не понадобиться — по обстоятельствам, но я привыкла держать все необходимое под рукой. Недаром в свое время меня окрестили Хамелеоном. Изменять внешний облик, когда того требовала ситуация, — мой коронный ход. Я также собиралась взять с собой в Москву и шпионские прибамбасы: подслушивающие устройства, необходимые предметы для дальнего и ближнего слежения, другие различные оригинальные штучки. Никогда заранее нельзя угадать, что пригодится, а что нет. Естественно, я не забыла и про свой верный французский револьвер. Вот без него-то уж точно в дорогу отправляться никак нельзя. Москва — город гангстерский. Она очень явно напоминала сейчас Чикаго в двадцатые годы. А мне, судя по всему, придется окунуться с головой в самый рассадник криминалитета.
К четырем часам дня все было готово к отъезду и упаковано. Я тепло попрощалась с тетушкой и в пять часов покинула дом. Предварительно узнав, что поезд на Москву отбывает в самом начале седьмого.
Забирать из гаража «Фольксваген» я, естественно, не стала и добралась до вокзала на такси.
Стрельникова прибыла еще раньше меня и топталась на перроне, томимая ожиданием. Только на этот раз на ней был длинный светлый плащ, а в руках зонтик.
— Добрый вечер, — я подошла к ней.
— Здравствуйте, — улыбнулась она. — Я уже начала было волноваться. Даже позвонила вам домой пять минут назад, но какая-то женщина сообщила мне, что вы отбыли в Москву.
— Билет взяли?
— Да, а вы?
— Разумеется.
Посадку объявили без пяти минут шесть, и мы с Виолеттой направились в вагон. Билеты у нас оказались в два соседних вагона, но Стрельникова без труда договорилась с моим соседом по купе поменяться местами. Двумя другими нашими попутчиками была пожилая женщина с восьмилетним ребенком. Рассовав вещи, мы сели к столику у окна.
— Как ваше настроение? — обратилась ко мне Виолетта.
— Боевое, — ответила я.
Мне и в самом деле было уже наплевать на дождь за окном. Я целиком погрузилась в предстоящие проблемы. Все мои мысли занимало то, что мы станем делать, если никакого Израильтянина по указанному в записной книжке адресу не окажется?
— Может, нам лучше перейти на «ты», — предложила я. — Так проще общаться, и мы все-таки почти ровесницы.
— Я не против, если ты не возражаешь, — с готовностью откликнулась Виолетта, расплываясь в добродушной улыбке.
Похоже, она серьезно верила в успех нашего безнадежного дела. Сразу видно, оптимистка. Впрочем, я тоже не относилась к категории пессимистов и потому бодро спросила:
— А ты сама-то не была лично знакома с этим Израильтянином?
— Нет, никогда в жизни его не видела.
— В Москве он давно обосновался?
— Судя по рассказам Андрея, давно. Лет восемь назад или около того.
Это уже кое-что. Человек с такой редкой кличкой не может бесследно затесаться даже в таком огромном городе, как Москва. Тем более если он со своим другом планирует какое-то крупное предприятие. Кто-то в определенных кругах наверняка слышал о нем хоть что-нибудь. Ну что ж, поищем, порасспрашиваем.
Выйдя в тамбур, мы с Виолеттой проговорили почти до захода солнца, но ничего такого, что могло бы как-то помочь в поисках Пули и его дружка, я выяснить не смогла. Несмотря на утверждение Стрельниковой, что она знала своего мужа как облупленного, похоже, он на самом деле не очень-то доверял ей, оставляя за собой кучу тайн в том, что касалось друзей и так называемого бизнеса. Впрочем, наше общение в поезде нельзя было назвать бесперспективным. Оно помогло нам получше узнать друг друга, сблизиться, а это, безусловно, являлось важным моментом в предстоящей нам обоим работе.
Уже когда я ложилась спать на верхнюю полку в купе, во мне шевельнулось какое-то непонятное беспокойство. Как будто в воздухе запахло опасностью. Но я отогнала это ощущение и, отвернувшись к стенке, уснула.
Ранним утром мы были в Москве. Но город уже гудел, как растревоженный улей. Вот что значит столица. Попробуй отыщи в этом улье двух маленьких и незначительных пчелок. Задачка явно не из простых.
Что касается здешней погоды, то она, несомненно, была лучше тарасовской. Дождя не было, но не было и тепла. Обычная ветреная погода без солнца. На небе тучи, но не грозовые, а абсолютно безобидные. Во всяком случае, на первый взгляд.
— И где-то здесь находится Андрей, — задумчиво произнесла стоящая рядом со мной Виолетта. — Мы сумеем его найти, правда?
— Вне всякого сомнения, — поддержала я клиентку, хотя на самом деле, чем больше я думала о том, как это осуществить, тем быстрее надежды на успех таяли. Но не говорить же об этом Стрельниковой. — Ладно, пошли. Для начала нам необходимо отыскать жилье и средство передвижения.
Гостиница, которую мы с Виолеттой выбрали, была средней. Не шикарный пятизвездочный отель, но и не третьесортная ночлежка. Мы взяли два соседних одноместных номера и, получив ключи от комнат у портье, отправились наверх разбирать вещи. Честно говоря, я не торопилась нанести визит на Комсомольский проспект. Мне не хотелось разочарований в самом начале. Но рано или поздно ехать туда все равно придется. Это неизбежно.
Я рассовала вещи в шкаф и присела на кровать. Достала из сумочки записную книжку Андрея Стрельникова. Виолетта оказалась права. Кроме адреса Израильтянина, уцепиться здесь было не за что. Даже детальный просмотр книжки ничего не дал. Там вообще было минимальное количество записей, а те, которые и имелись, относились к тарасовским знакомым.
Пуля и Израильтянин. Какое же дельце могли затеять эти двое? С чем оно связано? Да и вообще, вместе ли они? В одной ли связке? Сколько вопросов уже предстоит выяснить. А сколько их еще появится в процессе поисков Виолеттиного мужа? Страшно представить.
В дверь осторожно постучали.
— Открыто, — ответила я, убирая записную книжку. — Входите.
В номер вошла Стрельникова.
— Я готова, — проинформировала она меня. — А ты?
— Я тоже. Поехали.
У портье мы поинтересовались, где поблизости можно взять напрокат автомобиль. Он сказал нам, что за углом направо вполне можно осуществить подобное желание. Так мы и сделали. Выбрав «жигуленок» седьмой модели вишневого цвета, мы с Виолеттой тронулись в сторону Комсомольского проспекта.
На квартире Израильтянина нас запросто могло ожидать несколько непредвиденных сюрпризов, и я, заранее предполагая такой вариант, засунула револьвер себе за пояс брюк.
— Кажется, Израильтянина зовут Василием, — припомнила Стрельникова. — По-моему, так говорил Андрей, но я могу и ошибаться.
