Ознакомительная версия.
— Самое главное, чтобы нам хватило денег. Как ты думаешь, сколько они дадут за камни?
Я даже не видел этих камней.
— Не знаю. Главное, чтобы не обманули.
— Нет, эти люди не обманут. Дадут настоящую цену. Но и не больше. А нам на них нужно прожить всю жизнь. Больше никто нам помогать не будет.
«Не так уж все радужно, — подумал я. — Не хватает еще остаться без денег! Интересно, знают они про пистолет и деньги в кейсе?»
— Там еще…
Я засомневался, говорить или нет. Но потом решил, никуда не денешься. Все равно придется при ней открывать кейс.
— Там еще есть деньги.
— Много?
— Много.
— Их надо оттуда вынуть. Не отдавать же кейс вместе с ними!
Она повертела кейс в руках, потом вернула:
— Я сейчас.
И исчезла.
Вернулась быстро, с ножичком от маникюрного прибора, и принялась осторожно снимать с кейса пластилин.
Я набрал номера, кейс открылся.
— Ой! — она увидала пистолет. — Это тот самый?
Я удивился:
— Какой?
И потом совершенно непроизвольно выпалил:
— Да.
А сам подумал: «Ну, что я говорю! Дурак! Рисуюсь перед Мальвиной».
— Ты из этого? — она показала на револьвер. И погладила меня по колену. — Я горжусь тобой.
— Что будем делать с деньгами? — спросил я.
— Сейчас.
Она вынула из сумочки пару долларов и снова исчезла.
Вернулась тоже быстро. С белым полиэтиленовым пакетом какого-то «фри-шопа».
— Открой свой чемодан.
Я открыл. Она вытащила из чемодана пижаму, положила на дно фри-шоповского пакета, потом, осторожно приоткрыв кейс, взяла первую пачку, не торопясь, пересчитала и начала ловко перекладывать пачки в пакет. А когда купюры кончились, прикрыла их сверху моими рубашками.
— Если во всех пачках столько же бумажек, как в первой, и все они по сто долларов, то это… — она закрыла глаза, считала в уме. — Это — двести тысяч. Это много?
— Да не очень.
Мальвина показала на пистолет:
— Его лучше отдать людям, которые нас встретят.
— Скорее всего. Только я не знаю, кто они такие.
— Я тоже не знаю.
— Где они нас встретят?
— Сразу после таможни.
— А если не встретят?
— Я знаю, как с ними связаться. У меня есть телефон.
— На них можно положиться?
— Да.
Она нашла мой швейцарский паспорт на имя Жильбера Мало.
— Это что?
— На это имя у меня в одном банке лежат деньги.
— Много?
— Точно не знаю.
— Их можно получить?
— Да. Надо будет перевести из банка во Франции в Бразилию.
Мальвина подумала самую малость:
— Сколько стоит во Франции… к примеру, «мерседес»?
— Около двадцати тысяч.
Она снова закрыла глаза. Потом:
— Можно купить двадцать «мерседесов», пригнать в Бразилию и продать. Это возможно?
До чего шустра!
— Возможно.
— За дорогу платить много?
— Да. Но когда покупаешь оптом, обходится дешевле.
— Вот видишь.
Швейцарский паспорт она положила к себе в сумочку.
— Лучше, чтобы все документы лежали в одном месте. Паспорта, билеты. Дай мне твой паспорт.
Я протянул свой паспорт:
— А билета у меня нет.
Она удивилась:
— Как нет?! Вот он, твой билет.
И вытащила из сумки билет Аэрофлота.
Я не стал смотреть.
— Ты уверена, что бразильскую визу дадут?
— Уверена.
— Через таможню пропустят?
— Там дипломатов никогда не досматривают.
Она аккуратно закрыла кейс, снова прилепила пластилин.
— Пойду отдам ножик.
На этот раз ее не было долго. Я закрыл глаза. В голове вертелись строчки:
«Под пальмами Бразилии, от зноя утомлен, шагает дон Базилио, бразильский почтальон».
Я задремал.
Сквозь сон услышал слова Мальвины:
— Не будите моего мужа, он только что заснул.
— Я не сплю.
Я открыл глаза. Передо мной стояла стюардесса с подносом:
— Кофе, пирожные, фрукты.
— Пожалуй.
Мальвина открыла мой складной столик, расстелила салфетку, потом раскрыла свой столик и тоже расстелила салфетку. Стюардесса поставила поднос сначала мне, потом ей.
Я ел банан и искоса поглядывал на Мальвину:
«Хорошо, что хоть красивую девку подсунули. А то ведь могли и бабу-ягу. Страх — и только!»
Мальвина положила свой банан мне на тарелку.
— Зачем?
— Я обратила внимание, что ты любишь бананы.
— А ты?
— Я люблю смотреть, как люди едят с удовольствием. Кофе не пей, спать не будешь.
— А если захочу?
— Тогда пей.
— А если не засну?
— Я тебе колыбельную спою.
— Да ты просто идеальная женщина.
Мальвина положила руку мне на колено:
— Ты, наверное, думаешь, что я дурочка, что у меня нет чувства юмора. Это не так. Я просто очень устала. Очень-очень… Я собиралась. Одна. Все бросить…
— Я понимаю.
— Я, правда, не такая, как ты думаешь. Знакомые звали меня «совершенной женщиной». Но совершенных не бывает. Если бы я была совершенной, разве так у меня сложилась бы жизнь?!
— И как она у тебя сложилась?
Мальвина тряхнула головой:
— Но все будет хорошо. Обязательно!
— А тебя правда называли «совершенной женщиной»?
— Ну да.
— Кто?
— Многие.
— Почему?
— Я — не болтушка, не транжирка, хозяйственная, все всегда делаю аккуратно, друзьям не изменяю. Если что-то задумаю, непременно выполню. Хорошо готовлю. Шью. И на внешность не жалуюсь.
— Про внешность — это верно, — согласился я. — А не боишься, что оказалась женой незнакомого человека?
— Брак по расчету чаще всего бывает более крепким, чем по любви, — уклончиво ответила она.
— Ты же меня совсем не знаешь.
— Верно. И очень боялась. Но один твой друг сказал, что ты самый лучший человек на свете и что он тебя готов рекомендовать по всем пунктам. Ты будешь пить кофе?
— Нет.
Она отдала подносы стюардессе.
— Ты отчаянная. Пуститься в такую историю с незнакомым человеком…
«И который намного старше тебя, — подумал я. — Лет на двадцать уж точно». Она словно прочла мои мысли:
— Мне никогда не нравились мальчики. Мне просто было с ними неинтересно. У меня всегда были знакомые лет на десять старше.
Она положила руку мне на плечо:
— Давай теперь отдохнем. Я правда устала.
— Давай.
«Интересно, какую легенду придумают про меня мои разлюбезные начальники? — думал я. — Убежал? Перешел в нелегалы?»
Я представил себе, как начальник управления говорит на совещании: «Евгений Николаевич переведен на другую работу. Если будут спрашивать, где он, отвечайте, что выполняет задание — и все». И все.
Мальвина закрыла глаза и сразу заснула.
Я тоже закрыл глаза.
«Под пальмами Бразилии, от зноя утомлен, шагает дон Базилио, бразильский почтальон».
Ну и влип!
Потом я тоже заснул, и мне приснился дом, а на доме вывеска: «Автомобильный салон. Новые “мерседесы”. Дон Базилио и сын. В бизнесе десять лет». Потом появились какие-то люди, и они говорили, показывая на меня пальцем: «Это владелец салона “мерседесов” синьор Базилио. У него очаровательная жена».
Я проснулся и открыл глаза. Мальвина тоже проснулась. Она взяла меня за руку:
— Скажи, ты меня не бросишь?
— Нет.
— Правда? Я же останусь одна. Я, правда, тебя совсем не знаю.
— Ну как же я тебя брошу! Мы теперь с тобой связаны.
— Я очень боялась все время. Все-таки незнакомый… И человека убил. А я с ним на всю жизнь… Но потом тебя увидела и успокоилась. Ты ведь убил, потому что так получилось. По-другому не мог.
— Хочешь, я тебе расскажу правду?
— Расскажи. Но только сегодня. Завтра у нас уже будет другая история.
— Хорошо, только сегодня.
Она поудобнее устроилась в кресле.
— Я никого не убивал. Но так подстроили, будто убил я.
— Честно?
— Честно. Так подстроили. Ты же видишь, как меня взяли. Ни о чем не спросили.
— Вижу.
— Но как докажешь?!
— Я тебе верю.
Она поправила подушку у меня под боком:
— Мне правда хочется, чтобы у нас было трое: два мальчика и девочка. Мальчики — красивые и умные в папу. Девочка — красивая и глупая в маму.
«Нет, голубушка, ты совсем не глупа», — думал я.
— Давай еще поспим, — предложил я. — Завтра у нас трудный день.
— Очень трудный, — она вздохнула. — Завтра — новая жизнь.
— Новая, — согласился я.
— Ты правда меня не бросишь?
— Правда.
Она прижалась ко мне и быстро заснула.
«Как все-таки приятно чувствовать, что ты хоть кому-то да нужен!» — подумал я и с нежностью посмотрел на спящую Мальвину.
Ознакомительная версия.
