– Но что же вас заставило поступить вопреки своей воле?
Женщина несколько замялась:
– Понимаете… Как бы это сказать?.. Мы тогда были в несколько затруднительном материальном положении… Кризис и все такое… Мой магазин давал совсем небольшой доход, зарплата мужа тоже резко упала, сами понимаете: кредит во время кризиса мало кому давали…
– Смею предположить, что она запросила с вас небольшую оплату за свою работу, – сказала я.
– Да, – кивнула Маргарита Игоревна, – я как раз только что уволила прежнюю свою домработницу, которая не соглашалась поработать какое-то время за более низкую зарплату. Ей было тридцать лет, и у нее имелся восьмилетний ребенок. Она заявила, что ее не волнуют ни кризис, ни наше материальное затруднение. Ей, мол, надо кормить семью – себя и ребенка! И тогда я решила, что на ее место возьму молодую девушку без детей и особых претензий.
– Но ведь вы должны были понимать, что и спрашивать в таком случае вы можете только на ту сумму, которую платите. Дешевые работники, как правило, и работу свою выполняют соответственно.
– Да, конечно, я это понимала. Но куда мне было деваться?! Мой магазин настолько резко снизил доход, что я даже уволила двух из четырех продавщиц. Остальным, включая бухгалтера и уборщицу, на треть сократила зарплату. Конечно, я объяснила людям, что это – временная мера, и если они хотят, то могут уволиться. Я даже готова была сама встать за прилавок! Поверьте, я держу горничную не из-за того, что я – белоручка или там какая-то лентяйка, просто мне совершенно некогда заниматься хозяйством. Я приезжаю в свой магазин первая, за полчаса до открытия, а уезжаю последняя, после ухода уборщицы. Я так устаю, что дома мне уже не до мытья полов или посуды! Поэтому, когда наша прежняя домработница уволилась, я тут же начала искать другую. В это время одни наши знакомые уезжали в Израиль на постоянное место жительства. Они и порекомендовали мне эту… как исполнительную и аккуратную девушку без особых претензий. Я поговорила с ней и поняла, что она мне подходит: детей у нее нет, а работать она согласна за зарплату, в два раза меньшую, чем та, что мы платили предыдущей горничной. Правда, выяснилось, что она приезжая и ей негде жить.
– И вы пустили ее к себе жить?
– А что мне оставалось делать? Да и потом, у нас пять комнат. Мы втроем прекрасно уместились в четырех, а самую маленькую отдали Карине. Ее все равно никто не занимал, это была гостевая комната на случай, если кто-то из друзей решит заночевать у нас… Да, получала она мало, но зато питалась бесплатно, и ей не надо было платить за жилье.
– У вас к ней как к горничной были претензии? – продолжала допытываться я.
– Господи, а это-то здесь при чем? – высоко вскинула свои красивые брови мадам Удовиченко.
– Маргарита Игоревна, ответьте, пожалуйста, на мой вопрос, – терпеливо сказала я.
Она помолчала, потеребила свой платочек, потом скомкала его и бросила на приборную панель.
– Сначала претензий не было, – сухо сказала женщина, – но только сначала. Она убиралась в квартире, готовила обед, ходила в магазин за продуктами… Первое время я контролировала ее, проверяла сдачу, а украшения в своей шкатулке прятала под замок в потайной ящик секретера. Но потом убедилась, что деньги она не приворовывает, и успокоилась. Убиралась она тоже вроде неплохо. Конечно, были небольшие косяки: то пыль где-то оставит, то сантехнику не особо чисто вымоет, но я закрывала на них глаза: все-таки и платили мы ей мало.
– А когда начались проблемы?
– Примерно через год, как эта девка пришла к нам, – сквозь зубы процедила Маргарита Игоревна.
Я заметила, что она избегает называть девушку по имени. Значит, ненависть к бывшей домработнице у нее довольно сильна.
– Да, пошел уже второй год ее работы у нас, когда вдруг пропал мой серебряный кулон в виде сердечка с фианитом. Он был не очень дорогим в смысле денег, скорее, дорог как память: мой муж подарил его мне на первую годовщину нашей свадьбы. Я, честно говоря, тогда не особо огорчилась: во-первых, я думала, что сама его куда-то запрятала и забыла, а, во-вторых, у меня уже было достаточно много вещиц куда более приличных! Но когда через месяц пропала еще и цепочка, на этот раз золотая, я очень расстроилась. Не из-за денег, поверьте! Я могла бы пойти в ювелирный и купить себе другую цепочку, но сам факт… Было, конечно, страшно неприятно. Я сказала о пропаже мужу, но он только рукой махнул, мол, брось переживать из-за пустяков! В ближайшие выходные мы поехали в салон, и я выбрала себе хорошую цепочку.
– Еще пропажи были? – спросила я, видя, что мадам Удовиченко сникла и замолчала.
– Да. Потом пропали деньги. Небольшая сумма, кажется, тысячи три. И опять муж попросил не расстраиваться, сказал, что я сама, очевидно, забыла, куда их потратила… А потом был еще пропавший перстень, золотой, с бирюзой. Потом снова пропали деньги, на этот раз пять тысяч…
– Но все это вкупе не такая уж и мелочь! Почему вы не обращались в полицию? – удивилась я.
Она помедлила с ответом. Снова потеребила платочек, вздохнула, пожала пару раз плечами.
– Если честно, Татьяна… Я к тому времени стала замечать, что мой сын Женечка… Он как-то так посматривал на эту девку… Словом, я как мать почувствовала, что между ними что-то есть… Я прихожу домой поздно, часов в восемь, отец еще позже. Женечка возвращается из института в три, иногда в четыре-полпятого… Словом, до нашего прихода у них масса времени для… ну, сами понимаете, для чего. А он у нас мальчик интеллигентный, ухаживает за девушками красиво… Вот когда на первом курсе у него была девочка Марина, он постоянно просил у нас денег: в кино ее водил, а еще дарил то цветок, то заколку для волос… Но он просил очень небольшие суммы, а когда начал просить больше, отец сильно возражал…
– Одним словом, – заключила я, – вы подозревали, что это он воровал у вас деньги и драгоценности? Для презентов своей пассии.
Мадам Удовиченко покосилась на меня, вздохнула и только потом кивнула:
– Да. Только он не воровал, а… как бы… брал. Все-таки он наш сын, он тоже живет в этом доме… Но это только мои подозрения!
– А вы пробовали говорить с ним об этом? Спрашивали его, он ли брал у вас деньги и украшения?
– Нет, что вы! Я как-то раз при нем заикнулась – только заикнулась, что пропали деньги, он так расстроился, вы не представляете! Стал кричать: вы что, мол, меня подозреваете?! Если мальчик так переживает, зачем же его травмировать?! Сын у меня единственный, и мне, в конце концов, его спокойствие дороже каких-то там денег и побрякушек!
Я посмотрела на нее удивленно. Неужели она не понимает, что дело совсем не в деньгах и побрякушках? Дело даже не в принципе, а в том, что в ее доме был нарушен ее порядок и даже закон. Кражи, пусть бы мелкие и незначительные, но это все равно кражи. Надо было всем троим садиться за стол переговоров и выяснять обстановку в доме, разбираться во всем, пусть даже ценой спокойствия единственного сына. Закрывать глаза на проблему, пытаться сделать вид, что ничего не происходит, – это не выход. Такая тактика зачастую приводит к довольно печальным последствиям.
Все это я попыталась объяснить Маргарите Игоревне, но она меня, кажется, не услышала.
– Вы хотите, чтобы я из-за каких-то пяти тысяч нервировала собственного сына?! – возмущенно воскликнула дамочка. – А вы знаете, Татьяна, у одной моей приятельницы тоже были конфликты с сыном, а потом он вообще ушел из дома! Вот так! Я, извините, такого допустить не могла, я решила закрыть на все глаза и терпеть.
«Вот ты и дотерпелась!» – чуть было не сказала я.
– А из-за чего вы выгнали Карину?
Маргарита Игоревна снова сникла, снова принялась старательно теребить платочек, словно хотела растеребить его на нитки, потом, помедлив, неохотно ответила:
– Однажды я приехала домой в обед. Совершенно случайно. Я забыла у себя на столе кое-какие документы и заехала забрать их. Неожиданно я услышала их разговор в нашей спальне… Господи! Я же сразу обо всем догадалась…
Она снова заплакала.
– Вы застали вашего мужа с домработницей? – спросила я напрямую.
– Практически да. Конечно, они уже были одеты, но… Они были в нашей спальне! Раскрасневшиеся, растрепанные… Я поняла, что это – крах! Крах нашей счастливой семейной жизни, крах всему!.. Мой муж имеет связь с этой вульгарной девицей! Господи! Да мне и в страшном сне не могло такое присниться! Я поняла, что пропавшие вещи – это такая мелочь по сравнению с тем, что на меня свалилось…
Она говорила сквозь слезы. Я ее прекрасно понимала. Я бы на ее месте просто убила обоих, а у нее еще хватило выдержки… на что?
– Вы указали девушке на дверь?
– Да. Я закричала, чтобы она немедленно убиралась. Она тут же, не возражая, пошла в свою комнату собирать вещи. Через четверть часа она вышла в прихожую с большой дорожной сумкой и таким же огромным пакетом. Я удивилась: когда два года назад она приходила к нам, вещей у нее было в два, если не в три раза меньше. Похоже, мои мужчины ее хорошо облагодетельствовали за это время. Но она-то как могла так поступить, тварь неблагодарная?! Ей предоставили жилье, работу, а она!.. Мерзавка! Честно говоря, я даже рада, что ее прикончили. Не знаю, кто это сделал, но другого она не заслужила.
