- Ты что, мать, серьезно? - ахнула Лара.
- Да не пугайся ты так, - усмехнулась подруга. - Я ещё ничего не решила. Витюша активно зовет меня замуж, но я пока в раздумьях.
- А его жена знает?
- Само собой, раз её супруг собрался разводиться. Он ещё на Светкиной свадьбе сделал мне предложение и с тех пор дня не проходит, чтобы не спросил, надумала ли я осчастливить его бракосочетанием. А я пока отговариваюсь туманными фразами, ни да, ни нет. У меня ведь и второй претендент на руку имеется.
- Николай? - догадалась Лара.
- Ну да. Коля уже подал на развод. Агромадный конкурс образовался из желающих меня окольцевать. Мотя Лопаткин тоже не устает повторять, что я у него любимая и единственная женщина, в которой сочетаются не сочетаемые качества - ум и красота, - как всегда, Алла ввернула комплимент самой себе. - А уж про Славку и говорить нечего - он уже четвертый год мечтает назвать меня законной супругой. Представляешь, как мне тяжко? Хоть кольями отбивайся от женихов, - притворно пригорюнилась она.
- А ты? - заинтересованно спросила Лара, проигнорировав её дурашливость.
- А я влюбленная в Витюшу...
- Ну, так и выходи за него!
- Интересная ты какая! Что ж сама не выходишь за Казанову?
- Но у меня же ещё и Виталик!
- А у меня, помимо Витюши, ещё целых три соискателя. Их тоже не хочется бросать на произвол судьбы. Они ж не переживут утраты...
- Да уж... - улыбнулась Лариса. - Здорово мы с тобой устроились.
- И не говори, мать! У каждой мужской мини-гарем. И как нас только на всех мужиков хватает?
Лариса весело расхохоталась.
- Тихо ты! - шикнула на неё Алла. - Разбудишь моего любимого, он не выспится и следующей ночью не сможет продемонстрировать сексуальные подвиги. И останусь я сексуально неудовлетворенной. А когда я неудовлетворенная, то очень сильно злая.
Зажав рот, Лара хохотала беззвучно, сотрясаясь всем телом. Глядя на нее, не выдержала и Алла.
- Паоло позовешь, если твой любовник окажется не в силах, отсмеявшись, сказала Лариса.
- А старенького Витюшу поставим канделябр держать, - поддакнула верная боевая подруга, и новый взрыв хохота сотряс окрестности.
- Веселитесь, милые дамы? - раздался рядом голос Виктора.
- Ага, бородатые анекдоты рассказываем, - невинным тоном отозвалась Алла, быстро переглянувшись с подругой. Та тоже не заметила, давно ли он подошел, и что мог услышать из их разговора.
Судя по безмятежному выражению лица, Аллин любовник ничего крамольного не слышал. Хотя - кто его знает?.. Виктор - вещь в себе, как называет его верная боевая подруга, сдержанный, замкнутый, немногословный, всегда в ровном настроении.
- Иди ко мне, - томным голосом позвала Алла любовника, слегка подвинувшись на матраце и похлопав рядом с собой.
- Я, пожалуй, пойду сушиться. Без фена мои волосы до вечера не высохнут, - Лариса встала с шезлонга и, подмигнув подруге, направилась к лестнице и вскоре скрылась из виду.
Виктор лег рядом с любовницей, притянул её к себе и шепнул:
- Я соскучился...
- Я тоже, - улыбнулась она.
- Почему же ты не пришла?
- Я думала, что ты спишь.
- Нет, я ждал тебя.
- Тогда бы хоть намекнул, что страстно жаждешь заключить меня в объятия, и я бы тут же прилетела на крыльях любви, - даже сейчас Алла не могла отказать себе в удовольствии немного подурачиться.
- Надеялся, что ты сама догадаешься, - Виктор будто не заметил её дурашливого тона.
- А я решила дать тебе передышку, - она смотрела на него с лукавой усмешкой.
- Мне не нужна передышка. Стоял у окна, любовался тобой и жалел, что столько времени проходит зря.
- Ничего, мы ещё наверстаем. Завтра Ларка уедет в Палермо, я попрошу её отпустить всю обслугу, и мы устроим себе праздник души и тела.
- Я люблю тебя, - любовник смотрел на неё без улыбки, и она видела, как непривычно ему произносить эти слова.
- И я люблю тебя, - серьезно ответила Алла, и ей тоже это было непривычно. - Знаешь, я ведь никому никогда таких слов не говорила, призналась она.
- Знаю, - Виктор уже улыбался.
- Час назад я сказала подруге, что влюбилась, а она обрадовалась, что наконец-то и со мной это случилось. Ларка очень влюбчивая, а я раньше подшучивала над ней и считала, что сама не способна полюбить. И вот надо же... Влюбилась на четвертом десятке лет...
Вместо ответа он обнял её ещё крепче.
- Попробуем наверстать упущенное? - шепнула Алла, пробегая рукой по его спине и бедрам.
- Пойдем в твою спальню?
- Зачем нам терять время, - интимно-зовущим тоном отозвалась она, забираясь рукой в его плавки.
- Но ведь здесь ходит официант, - слабо сопротивлялся любовник, уже часто дыша.
- Плевать! - беспечно заявила Алла, стягивая с себя плавки.
Паоло стоял на верхней террасе, боясь шелохнуться, и смотрел вниз. Он вовсе не хотел подглядывать. Только что мимо прошла сеньора Лариса. Паоло вытянулся в струнку, ожидая распоряжений, но хозяйка отрицательно качнула головой и пошла к себе, одарив его рассеянной улыбкой.
Официант хотел спуститься на нижнюю террасу, чтобы забрать со столика пустые бокалы и поправить шезлонги, и тут увидел гостей. Теперь он не знал, что делать. Если вернуться в холл, то гости могут услышать его шаги. Но и стоять здесь нельзя - вдруг синьора подойдет к окну, увидит его и решит, что он подсматривает. Или ей что-то понадобится, а отсюда не слышно звонка.
Паоло то крепко зажмуривался, то снова открывал глаза. Запрокинутое лицо сеньоры Аллы было так отрешенно красиво... Почему у неё такой старый любовник? Она ведь богата, может сама выбирать молодых и красивых любовников.
Наконец Паоло решился и на цыпочках пошел ко входу. Двери с тихим шелестом раздвинулись, и он испуганно оглянулся - не услышали ли гости этот звук, - но им было не до него.
Официант отнес пустой поднос в бар и замер у стойки.
В доме было тихо-тихо. Шофер с поваром уехали за продуктами послезавтра приезжают сын и любовник хозяйки, а завтра она сама уезжает в Палермо за новогодними подарками. В саду тоже никого нет - садовники работали с раннего утра, а потом ушли по домам. Раньше сеньор Игорь нанимал горничных, но сеньора Лариса пожаловалась, что девушки очень шумливы, слишком громко разговаривают, слишком громко смеются, бегают по коридорам, во время работы что-то напевают. А хозяйка любит тишину. Или включает магнитофон и слушает свои любимые русские песни.
Паоло сам предложил сеньоре убирать её комнату, и она согласилась. А для него уже счастье прикасаться к вещам, к которым прикасалась она, перестилать постель, хранящую тепло её тела и легкий аромат её духов. Он забирал из ванной сеньоры мокрые полотенца и халаты, менял постельное белье и все это тайком уносил к себе в комнату. Потом лежал на простынях, на которых ещё утром лежала она, целовал наволочку, к которой прикасалась её щека, вечером надевал её халат, обертывал вокруг бедер её ещё чуть влажное полотенце и мечтал...
Ночью Паоло видел сны, всегда разные. Они дарили ему сладостные ощущения, и он просыпался в блаженной истоме. Хотелось удержать этот сон и это ощущение блаженства и верить, что все это вовсе не сон.
Самое большое счастье - когда сеньора жила на вилле одна. Тогда в её комнату никто, кроме него и нее, не входил. Его родители жили в Палермо, и хозяйка позволила ему занять комнату на первом этаже, а остальные слуги после работы уходили домой. Он и сеньора оставались в доме одни. Паоло на цыпочках поднимался на второй этаж, но подойти к комнате хозяйки боялся. Часами стоял в верхнем холле, слушая, как из её комнаты льется тихая мелодия. Почему-то сеньоре нравятся только грустные песни. Ему они тоже нравились, но навевали на него печаль. Наверное, ей одиноко или она тоскует о сеньоре...
А потом приезжал сеньор Игорь, один или с гостями, и дом наполнялся разными звуками, смехом и русской речью. Сеньора уже не выглядела грустной и не слушала в одиночестве печальные песни. Сеньор ни на минуту не оставлял её одну. Иногда они весь день не выходили из её спальни, даже не спускались в столовую. Паоло носил им еду и напитки и старался не смотреть в сторону широкой кровати. В такие дни он не брал к себе её полотенца и постельное белье, не стоял в верхнем холле, прислушиваясь к звукам из её комнаты, а ночью ему не спалось.
Сейчас он стоял у стойки бара и думал о том, что они опять одни в доме. Скоро вернутся гости, чтобы принять душ, но в данный момент, кроме него и сеньоры, никого нет.
Слушая тишину, Паоло представлял, что сейчас делает хозяйка. Наверное, принимает душ или ванну. Почти явственно увидев её в ванне в кружевах белой пены, он зажмурился. Может быть, потом она его позовет, чтобы он поменял полотенца или что-то ей принес. А может быть, и не позовет. Ляжет отдохнуть.
Юноша представил её на кровати, спящую, с закрытыми глазами и чуть полуотрытыми губами, её длинные светлые волосы легким облаком разметались по подушке... Впервые он увидел её именно такой, когда утром вошел в её спальню, не зная, что сеньора ещё спит. И в этот момент вся его жизнь перевернулась. Не в силах шелохнуться, Паоло замер у двери, не сводя глаз со спящей сеньоры. Она была так прекрасна... Именно такой он в детстве представлял Мадонну. Ему хотелось сохранить в душе этот образ, и юноша выскользнул из спальни, тихо прикрыв за собой дверь.
