…Директор Андрей Михайлович тупо смотрел на телефонную трубку. Только что ему позвонил из милиции капитан Мехреньгин и сказал, что подозрения в хулиганстве и взломе сейфа с его бывшей секретарши полностью сняты – у нее бесспорное алиби.
Шеф нехорошо выругался и бросил трубку. Телефон тут же зазвонил снова. На этот раз звонил именно тот человек, звонка которого Крутиков ждал еще вчера. Но теперь ему было нечего сказать тому человеку. Деньги из сейфа исчезли.
Однако страшный человек имел много что сказать Андрею Михайловичу. Не слушая оправданий, он требовал деньги. И его совершенно не интересовало, откуда шеф их возьмет. Вслушиваясь в короткие гудки, Андрей Михайлович поглядел на трубку и понял, что деньги придется вернуть.
– Ты порвал Ленкину шубу, – заявила Муха, – она устроила жуткий скандал.
– Все-таки она мне малость тесновата, – признался Денис, – и вообще, как вы ходите на высоких каблуках? Да еще парик проклятый все время сползал…
– А ты думал – у нас райская жизнь? – подначила Муха. – Так что делать с Ленкой?
– Слушай, отдай ей свою шубу, – предложил Денис, – она тебе долго не понадобится. Завтра улетаем в теплые края…
– А потом я куплю норковую! – подхватила Муха. – И вообще, Денечка, ты – гений! У тебя светлая голова!
– Ты тоже умница, – великодушно сказал Денис, – быстро разобралась с фотоаппаратом. Все сделала правильно, выставила таймер, чтобы он сам тебя снял…
– Да что ты! – Муха махнула рукой. – Где мне было разбираться! Руки трясутся, нервничала очень.
– Что же ты сделала? – встревожился Денис.
– Просто попросила какого-то мужика, он и щелкнул.
– Ты с ума сошла! – заорал Денис. – Тебя же показывали в новостях! Все алиби летит к черту! Мужик вспомнит, что это он, а не я тебя сфотографировал!
– Да не психуй, он не то швед, не то немец, по-русски ни в зуб ногой, мы с ним знаками объяснялись… И вообще, давай ложиться, завтра самолет так рано…
Поговорив по телефону с потерпевшим Крутиковым, капитан Мехреньгин положил трубку и надолго задумался. Весь его опыт работы в милиции говорил ему, что дело нечисто. В данном случае капитан никак не мог поверить в бессмысленное хулиганство. Бывает, конечно, но происшествие имело место не в темном переулке и не на детской площадке. Маловероятно, что кто-то проскочил через вертушку и ворвался в офис приличной фирмы только для того, чтобы разбросать стулья и усыпить директора. Напрашивалось самое простое объяснение: в сейфе лежали деньги. И, судя по тому, как усиленно Крутиков отрицал этот факт, деньги немалые и криминальные.
Капитан Валентин Мехреньгин не любил загадочных происшествий. То есть, наоборот, любил, но признаться в этом осмеливался только себе. Среди суровых и, что греха таить, рутинных и обыденных событий попадались изредка в его милицейской практике дела интересные, загадочные, над которыми стоило поломать голову. Мехреньгин тогда становился задумчивым и рассеянным, загадка владела его мыслями и днем и ночью. Не сказать, чтобы все подобные дела Мехреньгиным раскрывались стопроцентно, однако кое-что иногда удавалось. Так что можно сказать, что капитан Мехреньгин любил загадки.
Начальство и коллеги относились к этой слабости капитана без снисхождения. Коллеги тихо подсмеивались и говорили, что капитану больше всех надо, а начальство в случае успешного завершения дела, конечно, хвалило капитана, но нехотя и мимоходом. Зато в процессе работы частенько поругивало, поскольку, как уже говорилось, Мехреньгин в такое время становился рассеянным и забывал о своих прямых обязанностях.
Так и в данном случае, капитан знал уже, что не сможет спокойно существовать, пока не узнает, что же такое было в сейфе у Андрея Михайловича Крутикова и кто это оттуда взял.
Капитан подумал еще немного, а потом направился в отдел борьбы с экономическими преступлениями, где работал его приятель Гена Окуньков. Мехреньгин вызвал Гену на лестницу, хотя Генка не курил. Нельзя сказать, что он являлся сторонником здорового образа жизни. Генка мало бывал на свежем воздухе, любил гамбургеры, а спорт терпеть не мог во всех видах, даже чемпионат по футболу по телевизору не смотрел. Генку держали на работе за его феноменальную память. Он без всякого компьютера помнил все дела, когда-либо находившиеся в производстве, имена свидетелей, подозреваемых, потерпевших и подследственных. Мог сказать, кого осудили и насколько, кого освободили за недоказанностью, кто сумел вывернуться по иным причинам. Коллеги пользовались Генкиной памятью как справочником.
Надо сказать, что чаще других к нему обращался Валентин, на этой почве они и подружились.
– Чего-то ты, Валя, бледный какой, – озабоченно сказал Генка, – кушаешь, наверное, плохо…
– Зато ты хорошо, – не удержался Валентин, с неодобрением глядя на Генкино пузо, неопрятно нависающее над ремнем джинсов.
– Зимой витамины нужно пить, – посоветовал Генка, ничуть не обидевшись, – сироп шиповника, к примеру, или аскорбинку…
– Слушай, – перебил его Мехреньгин, – что у вас в отделе есть на Крутикова Андрея Михайловича?
Генка поднял глаза к потолку, как будто там был написан ответ. Потом поглядел на Валентина в упор и улыбнулся.
– Крутиков… – протянул он, мысленно поворачивая эту фамилию, ощупывая ее и заглядывая с изнанки, – есть кое-что… В разработке сейчас этот Крутиков Андрей Михайлович.
Он понизил голос, оглянулся по сторонам и поведал приятелю, что фамилия Крутикова всплыла в связи с одной операцией, которую собираются проводить коллеги из отдела по борьбе с экономической преступностью. Собственно, все направлено против могущественного и опасного типа, и он, Генка, даже не станет называть его фамилию. Крутиков помогает супертипу отмывать криминальные деньги. Того типа плотно пасут и даже прослушивают его разговоры, но у него большие связи, и до сих пор всегда ему удавалось выкрутиться. Так что сейчас операция проводится в большой секретности, и капитану Мехреньгину там ловить нечего.
В это время на лестнице показался начальник капитана подполковник Лось.
– Здрасте, Игорь Олегович! – хором грянули Генка с Валентином. – А вы уже из командировки вернулись?
– Вернулся, – хмуро ответил Лось, он был не в настроении, и Мехреньгин, как всегда, попал ему под горячую руку.
– Прохлаждаетесь… – протянул подполковник, – беседуете… приятно время проводите… У тебя, Мехреньгин, сколько дел в разработке?
– Ну, пять… – пробормотал Валентин и отвел глаза, – две кражи, пьяная драка в семействе Михеевых, разбойное нападение в подъезде и ограбление квартиры вдовы профессора Аксельрода.
– Пять, значит… – мрачно повторил Лось, – а тогда какого же лешего ты по этажам гуляешь в рабочее время?
Капитан опустил голову. Дел-то пять, да что толку их расследовать? Две кражи – у одной тетехи в магазине кошелек свистнули, да как же вора-то найти? А у бабки с первого этажа с лоджии торт унесли! Подростки, наверное, из хулиганства прихватили, что плохо лежит. Сама бабка виновата, решетки надо ставить и лоджию застеклять. Она бы еще на дорогу свой торт выставила! У девчонки в подъезде сумочку отняли, угрожая ножом. Она молодец, цепляться за свое барахло не стала, сразу все отдала, так хоть цела осталась. И не видела она тех парней в лицо, так что опознать не сможет.
А Зинка Михеева сама, видать, своего муженька сковородкой приложила в сердцах, а потом испугалась, что посадят, и врет, что к мужу приходил кто-то и они вместе пьянствовали.
Вот и все расследование, что тут делать… Правда, ограбление еще профессорской вдовы. Там квартира богатая, от старых времен у старухи много чего осталось. Но дверь хоть и железная, так замок плохой, его самой плевой отмычкой открыть можно. Видно, по наводке люди шли, вычислили, когда старуха в поликлинику ушла, да и обнесли квартирку подчистую. Но никто ничего не видел, аккуратно грабители действовали.
Скучно… Но начальству разве что докажешь… Поэтому капитан Мехреньгин преданно поглядел в глаза подполковнику Лосю и сказал, что он будет стараться и вообще рыть землю носом.
Лось махнул рукой и ушел, а Генка Окуньков из сочувствия к приятелю выболтал ему, где и когда будет происходить операция по поимке влиятельного и опасного преступника, которому помогает упомянутый Крутиков.
Директор Андрей Михайлович совсем не спал в эту ночь. Он мысленно прикидывал, откуда наберет сто десять тысяч долларов. Выходило, что если продать машину и небольшую укромную квартирку, которую он купил в свое время для встреч со своими многочисленными любовницами, то основной капитал можно не трогать. С этим-то он разобрался довольно быстро. Его терзал другой вопрос: если строптивая секретарша не брала денег, то куда они тогда делись?
Подумав, он решил, что самому разбираться с мерзавкой опасно – милиция в курсе, а если обращаться к бандитам, то себе дороже обойдется. Нет, видно, с деньгами придется расстаться навсегда. На этой грустной ноте он прервал свои размышления и задремал как раз под утро.
