Ознакомительная версия.
– Меня наши из кухни прислали, – сообщил он, обращаясь к Екатерине Афанасьевне. – Что вы так долго? Сейчас же гол «Челси» будет.
– Вы ничего не слышали? – участковый обвел взглядом собравшихся перед дверью жильцов.
– Го-о-ол! – раздался крик из кухни, где оставалась часть жильцов, еще не успевших подтянуться к двери.
– Что у вас тут происходит? – спросил сопровождавший участкового мужик. – И вообще, можно пройти?
– Да, пошли на кухню, – сказала Екатерина Афанасьевна. – И вы нам все расскажете. – Мы в повторе смотрим «Челси» с «Арсеналом». Но игры «Челси» можно смотреть бесконечно…
– Гражданочка… – опять открыл рот представитель органов.
Но Екатерина Афанасьевна его уже не слушала.
– Когда футбол, к нам лучше не приходить, – пояснил немецкий частный детектив.
– У вас теперь всегда футбол, – заметил участковый. – Он же по «тарелке» круглосуточно идет.
– И чемпионат Бразилии можно посмотреть? – заинтересовался дядька, появившийся в квартире вместе с участковым.
Уже на кухне ему пояснили, что можно, но коммуналка смотрит Бразилию только если в это время нет ничего из Европы, потому что лучшие бразильские игроки играют в Европе, а на родине или молодежь, или те, у кого карьера на закате, или те, кого не взяли в Европу. Дядька кивнул, но почему-то не заинтересовался игрой «Челси» и «Арсенала», которую явно не видел в прямом эфире, как жильцы коммуналки, и проследовал к окну. Оно выходило на крышу соседнего дома, на которой и стояла «тарелка», развернутая на юг. Дядька открыл окно, высунул голову и осмотрел окрестности.
– Слушай, давай закрывай окно! – рявкнула Екатерина Афанасьевна. – Настудишь нам тут! Чего ты там усмотрел? Кому звонить насчет установки «тарелки», я тебе объясню…
– Отсюда не видно и не слышно, – повернулся дядька к участковому.
– Ну я же вам говорил, – пожал плечами капитан Рыжиков.
– Сейчас здесь все жильцы собрались? – дядька обвел глазами компанию, устроившуюся на стульях и табуретках перед телевизором.
– Все, кто дома, – сообщила Екатерина Афанасьевна. – Ну так ты будешь рассказывать, кто кого прирезал? Граждане, – обратилась она к соседям, – у нас в подъезде убийство произошло. Наконец кто-то из капиталистов кого-то прирезал! Их стало меньше!
– Гражданочка, помолчите! – закричал дядька из органов. – Никто никого не прирезал!
– Так ты же сам сказал, – удивленно посмотрела на него Екатерина Афанасьевна.
– Я не говорил, что прирезал! Гранату бросили! Машину разворотило, два человека погибли! А вы тут все футбол смотрите и ничего не видели и ничего не слышали!
Ольга шла с трудом. Она устала. С утра было много вызовов, а потом еще пришлось вести прием. После беготни по вызовам гудели ноги, после приема в кабинете, казалось, распух язык. В конце приема он обычно всегда заплетается. Как всегда, она задержалась больше чем на час. Но не уйдешь же, когда тебя ждут больные? Ольга принимала всех, до последнего пациента. Она пыталась вспомнить, до какого часа сегодня дневной футбол, то есть те матчи, которые смотрит брат. Игорь обычно смотрел и что-то утром, в повторе, и как минимум два матча вечером. Конечно, он всегда старался лечь тихо, чтобы ее не разбудить, но она все равно просыпалась. И вообще он задевает за углы, что-то падает – ведь футбол обычно смотрится под пиво… А если футбол идет до трех ночи, то пива выпить можно много…
В этой коммуналке жили бабушка с дедушкой Ольги и Игоря, родилась их мать, в нее же пришел отец, у них родились двое детей. Ни у Ольги, ни у Игоря личную жизнь устроить не получилось. Игорь был два раза женат, но обе жены его выгоняли, и он возвращался в коммуналку к сестре. Сестра не выгонит. Это родная кровь, да и любили они друг друга и были по-настоящему друг к другу привязаны. Ольга принимала брата любым. А она сама даже замуж ни разу не сходила… Иногда в ее жизни появлялись мужчины, но в женском коллективе районной поликлиники жениха не встретишь, среди пациентов интересных и привлекательных мужчин почти не попадалось, да и не смотрели они на врачиху как на женщину. Со всеми своими бывшими любовниками Ольга знакомилась случайно, все оказывались женаты, и отношения продолжались недолго. Вначале она страдала, потом смирилась и для себя решила, что мужчины нужны только для здоровья. Какое замужество в тридцать семь лет? Ольге очень хотелось ребенка – кого-то маленького и родного. И очень не хотелось остаться в старости одной. Она знала, что соседки помогут ей нянчиться и все будут рады малышу. У них в квартире давно не звучало детского смеха. С другой стороны, куда приносить ребенка? Все в ту же комнату, где родились они с Игорем? И что они с братом смогут дать ребенку? Они-то оба хоть бесплатное образование получили, да и не было такого расслоения в те годы, когда они росли. Ольга знала, как страдают дети ее коллег, которым матери не могут купить ничего из того, что они видят у деток из обеспеченных семей. Ольга не хотела своему ребенку такой жизни, какая была у нее. Не хотела ненужных комплексов, лишних страданий. И страдала сама от отсутствия любви. В любом случае пока рожать было не от кого.
Ольга уставала на работе и физически, и морально, потому что было безумно жаль несчастных старушек, всю жизнь проживших в коммуналках, как и она сама, и не имеющих никаких перспектив на улучшение жизни. Часто старушки приходили к ней с надуманными проблемами, просто потому, что им было одиноко и они хотели поговорить. Старики часто вызывают участкового терапевта из-за одиночества. Врач обязан прийти, если поступил вызов. Ольга все понимала… Но сколько душевных сил на это уходило! После работы она хотела только спать или, по крайней мере, полежать, а брат не мог жить без футбола. Поэтому, когда зашла речь об установке общеквартирной «тарелки», Ольга была только «за» и велела брату перенести телевизор на кухню. Все остальные жильцы квартиры теперь большую часть времени проводили там. Ольга была единственным исключением из рядов болельщиков.
– Футбол не смотришь, так хоть на мужиков на нормальных посмотри, которые в него играют, – наставляла ее Екатерина Афанасьевна. – Просто посмотри!
– Где эти мужики, а где я, – вздыхала Ольга и шла спать.
При приближении к родному дому Ольга увидела толпу. Что там еще могло произойти? Голоса Екатерины Афанасьевны слышно не было. Странно. Екатерина Афанасьевна обычно всегда оказывалась в центре событий. Мелькнуло несколько человек в форме. И что тут делает милиция?
Ольга решила подойти и выяснить, что все-таки случилось. А ну как требуется помощь врача?
– Здравствуйте, Ольга Петровна! – заметил ее знакомый следователь прокуратуры, проживающий на ее участке. С ней также поздоровалось еще несколько человек. Она не помнила всех по именам, но несколько лиц были знакомы.
Ольга быстро осмотрела толпу. Никого из их коммуналки! Жильцы с третьего этажа, Леонид Саркисович с супругой со второго… Никого с четвертого. И масса зевак.
Когда Ольга наконец протиснулась к предмету, вызвавшему такой большой интерес толпы, она замерла на месте. Ее взору предстал черный джип, то есть правильнее было бы сказать «остатки черного джипа», со знакомыми номерами. Номерная табличка от взрыва и пожара совершенно не пострадала. Ее просто покорежило, но номер легко читался.
– А… водитель? – спросила Ольга у знакомого следователя, и тут ее взор упал на два черных мешка, уже застегнутых на молнию. – С женой? – спросила она.
Джип принадлежал жильцу с четвертого этажа, сербу Бояну Станковичу. По крайней мере, он на нем ездил. На кого была оформлена машина, Ольга не знала, и это ее совершено не интересовало.
– Почему вы решили, что с женой? – тут же подскочил к ней незнакомый мужик, но явно из следственной бригады. Знакомый следователь быстро сообщил, кто она такая.
– Мешка-то два, – пожала плечами Ольга. – Или с ее братом? – она посмотрела на знакомого следователя.
– Погибли двое мужчин, – сообщили ей. – У вас есть предположения, кто они?
– Так их что, не опознали? – поразилась Ольга. – Это же машина жильца с четвертого этажа, – пояснила Ольга.
– Не опознали, – ответили ей и предложили взглянуть. Интересно, а почему Леонид Саркисович молчит? Почему молчат жильцы с третьего? Уж если Ольга знает машину Бояна Станковича, так и они должны! Она же часто стоит перед домом. Екатерина Афанасьевна еще ругалась с жильцами четвертого этажа, и Станкович начал отгонять машину на стоянку только после того, как Екатерина Афанасьевна сорганизовала жильцов их коммуналки на сбрасывание на капот мусора из окна ее комнаты, под которым обычно и стоял джип. Мусор сортировала лично бабка-общественница – выбирала то, что лучше прилипнет. Пожалуй, наибольшую роль в воспитательной работе сыграл старый кефир.
Лицо одного из мужчин, пассажира, почти не пострадало, то есть если бы Ольга его знала при жизни, то опознала бы сразу же. Пострадало тело. Насколько она поняла, после взрыва в машине начался пожар, но этот мужчина частично выпал на капот сквозь лобовое стекло и уткнулся в капот лицом. Вот оно и сохранилось. От лица второго, который, как ей сказали, сидел за рулем, осталось одно кровавое месиво. И обгорел он сильнее. Тушили машину проезжавшие мимо автомобилисты.
Ознакомительная версия.
