будешь всегда только у меня покупать! Фирма!
Он смешно расширил свои чуть навыкате глаза. Причём, видимо, перестарался, отчего его брови в буквальном смысле слова «полезли на лоб».
Не выдержав кавказского очарования, она улыбнулась ещё раз, теперь уже более открыто и дружелюбно. Этот человек ей определенно чем-то нравился.
— Хорошо, уважаемый, уговорили, давайте вашу фирменную. А заодно и подскажите, где тут останавливается семьдесят пятый автобус?
— Да тут совсем рядом, — уже занявшись приготовлением мясной завертушки, ответил Сарсян. — Нужно пройти через Сокольническую площадь мимо Воскресенского храма до самого конца, а потом свернуть направо…
Как заправский фокусник, отточенным до автоматизма движением рук, он стал отсекать от крутящегося гриля тонкие пласты прожаренного мяса. И как только они оказались на подносе, то в мгновение ока, практически невидимыми для глаз молниеносными движениями ножей, виртуозно превращал их в аппетитное крошево.
— Опа! — припевал он, добавляя в песню еще какие-то незнакомые ей слова на армянском языке.
И хотя их значения Юля не понимала, но вкупе с лихой сноровкой в приготовлении аппетитного блюда, они показались ей органичными и естественными.
— Ну-ка, красавица, держи чудо-шаурму! — завершив приготовление начинки, несколькими ловкими движениями рук Сарсян завернул все в большой лаваш, обернул пищевой бумагой и вместе с салфеткой галантно протянул из окошка.
— Эх, сам бы сейчас съел, да нельзя. Жена говорит: «Ты свое уже в молодости съел. Вон, какой живот, скоро в дверь не пройдешь. Да и дух чесночный, говорит, потом из квартиры ничем не выгонишь. Вах, ну что за женщина?!.. А я, ведь, красавица, знаешь, люблю в шаурму ещё кинзы и, обязательно, чесночка добавить. Вах!.. — он опять причмокнул. — Божественный вкус получается! Правду тебе говорю. Слушай, а может и тебе чесночную шаурму сделать? Это моя фирменная…
— Нет-нет, спасибо. Я чеснок не особо люблю, — быстро перебила его вежливым отказом Юля, которая на самом деле чеснок терпеть не могла из-за его специфического запаха после еды.
Расплатившись со словоохотливым продавцом и с упоением поглощая на ходу свой первый московский обед, она неторопливо двинулась через Сокольническую площадь.
Уже через полчаса Петрова добралась до конечной цели. Здание гостиницы-общежития оказалось старым советским архитектурным проектом — еще, наверное, начала семидесятых, — зато расположенным в очень уютном месте. Жилая застройка поблизости отсутствовала, лишь чуть поодаль виднелась крыша какого-то административного здания. Зато, насколько хватало взгляда, во все стороны простиралась обширная лесопарковая зона. И пускай на дворе стояло глухозимье, и все было укрыто сугробами, в ярком свете январского солнца это белое, искрящееся благолепие показалось ей ослепительно прекрасным.
«What if God was one of us?..» — не заметив как, стала она непроизвольно напевать вслух.
Оставив на пустынной автобусной остановке свой дорожный чемодан, она подняла вверх руки и дважды прокружилась по расчищенной асфальтовой дорожке.
Затем еще раз, еще…
Этот внутренний позитив и тихая радость новизны не отпускали ее сегодня с самого утра, а точнее, с того момента, как она ступила в салон вагона скоростной электрички с конечной остановкой на Курском вокзале города-героя Москвы.
Продолжая тихонько напевать, Юля добралась до дверей гостиницы-общежития, прошла внутрь небольшого холла и с деловым видом направилась к стойке дежурного администратора. Блондинистая тетушка в белой блузке и очках «под золото», словно приклеенных к кончику носа, строго взглянув на очередную постоялицу через стеклянный экран администраторской стойки, безапелляционно изрекла:
— Девушка, сразу хочу вас предупредить, что в нашей гостинице строгие правила.
Видимо это был ее традиционный приветственный монолог, вместо невнятного и давно набившего оскомину: «Здравствуйте, чем я могу вам помочь?»
— Учтите, в двадцать три ноль-ноль дежурный администратор закрывает входную дверь на ключ и до шести утра никто не сможет попасть внутрь. Надеюсь, вам это ясно? — как заправский психолог она пытливо взглянула на Петрову, словно пыталась «считать» реакцию с лица молодой женщины на свое громогласное заявление. — Так что, если будете опаздывать — пеняйте на себя, ночевать придется на улице. И никакие просьбы, никакие уговоры и все такое прочее, вам не помогут. Правила проживания в нашей гостинице-общежитии едины для всех.
— Конечно, мне все понятно, — миролюбиво согласилась Юля, послушно кивая головой.
Она отлично знала подобный тип людей, как эта сварливая администраторша. В беседе с такими личностями главное было не спорить и во всем соглашаться. Побурчав минуту-другую и подчеркнув этим важность собственной персоны, они, как правило, успокаивались, превращаясь в обычных людей, с которыми вполне можно было вести дальнейший конструктивный диалог.
Так в итоге и получилось. Через двадцать минут Петрова уже стучалась в дверь комнаты-«двушки» на пятом этаже, что само по себе было отличным решением, поскольку свободных номеров в наличии оказалось крайне мало. Да и все они были исключительно на последнем этаже. Высокий сезон в учебе давал о себе знать, а снимать жилье у частников, а уж тем более селиться в столичных гостиницах, для начинающего терапевта с периферии было непозволительной роскошью.
Соседкой по комнате оказалась миловидная женщина немного за пятьдесят, доктор-психиатр из Самары, которая, так же как и она приехала на учебу. Правда, в отличие от Юли, она получала сертификат по другой причине. Как частнопрактикующий доктор, ей требовалось раз в пять лет проходить полный цикл переподготовки.
— Мария Сергеевна Зорко, — представилась она. — Врач психиатр-нарколог, психотерапевт.
— Юлия Петрова, просто терапевт. Вот, приехала на «первичку» по гастроэнтерологии, хочу стать узким специалистом.
— Вот и отлично! Надеюсь, за ближайшие месяцы мы не успеем друг другу надоесть, — пошутила соседка. — Кстати, Юля, а как вы относитесь к выставкам, музеям, театру?
— Положительно, — твёрдо заявила Петрова, радуясь тому, что теперь ей будет с кем прогуляться по столице. — Хочу за время учёбы побывать везде. Я же в Москве только в раннем детстве была, а потому лишь один зоопарк и запомнила. Да и то из-за мороженого, очень уж оно там вкусное было…
— Что ж, это просто замечательно. Надеюсь, мы с вами с пользой проведём время, — заключила Зорко. — Располагайтесь, Юленька, не буду вам мешать.
На этом их первое знакомство было завершено.
Высокий брюнет с длинными волосами, стянутыми на затылке резинкой «под колючую проволоку» и ковбойской повязкой на лице нехотя забрался в карман своей яркой дутой куртки. Достав пачку «Camel» без фильтра, он сдвинул повязку в сторону и небрежно сунул сигарету в рот. Перебирая языком во рту табачные крошки, мужчина сладко улыбался в предвкушении предстоящего удовольствия.
Нет, дело было не
