признавайся! – Женя окинула взглядом платье и жестом показала, что она в восхищении.
– Вот куда скажешь, туда и поедем. Ну не могу больше сидеть дома. Виктор с детьми, ты знаешь, во Владивостоке! Он так давно планировал эту поездку, что, когда объявили мобилизацию, напрягся весь… Но ты же знаешь, его по состоянию здоровья не взяли бы. Короче, он сам, я не знала, пошел в военкомат, чтобы удостовериться, что его не мобилизуют, и только после этого, успокоившись, взял билеты во Владик. Он сто лет не видел своих родителей, да и внуки уже давно выросли, а с бабушкой и дедушкой еще не знакомы. Короче, Витя уехал, а я осталась совсем одна дома. Я уж чего только не делала. Сначала сделала генеральную уборку, а потом, когда прибралась, решила, что неплохо было бы мне сделать ремонт…
– Тоня! Да просто бы отдыхала в свое удовольствие, и все!
– Я вчера целый вечер просматривала на Ютубе, как самостоятельно оштукатурить стену, покрасить… А что? Я бы смогла.
– Не вздумай этого делать! Займись тем, что тебе нравится! Посмотри сериалы, отправься в Москву за покупками… У тебя как с деньгами?
– Да все в порядке. Я хоть и уволилась, вернее, это Виктор меня заставил, денег нам хватает. Он, к счастью, теперь хорошо зарабатывает. И вот как-то так получается, что отсутствие проблем, финансовых и прочих, меня поставило в какой-то ступор! Не знаю, как тебе объяснить… Вот словно ничего не хочется. Поела, поспала, посмотрела телевизор, сходила в магазин… Скучно, Женя!
– Могу пригласить тебя поработать в моем саду. Для начала, конечно, можно было бы привести в порядок большой сад… Но прошли дожди, земля мокрая… Поэтому можешь просто посидеть в зимнем саду и посмотреть, как я буду пересаживать растения, расставлять их… Можем поехать в Москву, я хотела купить лейку с длинным носиком… Ты права, Тоня, – скучно. Чего-то не хватает, да?
– Адреналина.
– Точно. Но знаешь, что я могу тебе пока предложить? Давай вечером доедем до поселка и, когда стемнеет, перелезем через забор, там есть один дом, где никто не живет уже пару лет, а на участке летом цвели просто какие-то невероятные, бешеные, огромные розы… И выкопаем хотя бы одну?! Ты как? Согласна?
– Да я за любой кипиш, кроме голодовки! – засмеялась Тоня.
– Договорились! Сейчас выпьем кофе, потом поедем в «Леруа Мерлен» за лейкой и удобрениями для орхидей, пообедаем где-нибудь, а вечером – сама знаешь чем займемся.
– Платье… Понимаешь, праздника хотелось, вот и нарядилась.
– А мы подберем тебе что-нибудь подемократичнее, покомфортнее и поудобнее.
– Вообще-то я взяла на всякий случай с собой джинсы… – призналась Тоня. – Как знала, что позовешь к себе в зимний сад.
– Вот и отлично! Джинсы и свитер! У меня этих свитеров и худи знаешь сколько? Причем многие – просто огромные, тебе точно подойдут и даже будут велики! Это мне Боря начинает уже покупать одежду для беременных…
– Ты как вообще, все в порядке? – с нежностью в голосе спросила Антонина, которая относилась к беременности Жени с особым трепетом.
Ей постоянно казалось, что подруга чрезмерно много двигается, что резка в движениях, что совсем забывает, что внутри нее уже кто-то есть.
– У нас все в порядке! – И Женя залилась счастливым смехом.
12–15 сентября 2022 г.
Квартира Макса Шахлевича
Так странно, что ее нет. Дома тихо. Вот только бы еще разобраться, хорошо это или нет. То, что жена ему мешала жить, это правда. Они хоть и были в браке всего-то два года, но за это время вместо того, чтобы сблизиться, они стали совершенно чужими людьми.
Процесс разочарования напоминал Максу Шахлевичу реакцию его женщин-сотрудниц, подсевших на заказы интернет-магазинов, когда на фото сайта видишь красивую вещь, которую тебе хочется купить и за которую не жалко отдать деньги, а на деле получаешь мятую, отвратительного качества тряпку, которую и в руки-то взять неприятно.
Цинично, конечно, но что поделаешь, если ассоциации возникают сами собой?
Так случилось и с Ольгой. Поначалу он воспринимал ее как красивую и практически недоступную молодую женщину, которую страстно желал и ни о чем, кроме того, чтобы затащить ее в постель, и думать не мог. И даже спустя какое-то время, что они сблизились, он все еще, как ему казалось, любил ее. Да и она тоже испытывала к нему поначалу страсть, а потом пусть только нежность.
Что же случилось? Надоела? Приелась? Сейчас стыдно было об этом думать, но это и было настоящей правдой. Однако он, охладев к ней, старался до последнего (вернее, до встречи с Варварой) вести себя с женой хотя бы вежливо, не грубил ей, хоть и всячески отлынивал от выполнения супружеского долга. И вообще, что это за формулировка такая – супружеский долг. Что это еще за долг такой, при мысли о котором партнеров иногда просто тошнит! Кому кто должен, когда речь идет о таких тонких материях, как любовь? Ну, пусть даже и нет любви. Но влечение-то должно быть, иначе ничего не получится.
Долг. Какая глупость! Только вот Ольга так не считала. Она требовала от него любви, близости, и ей это нужно было (Макс отлично это понимал), исключительно чтобы поверить в свои женские силы. Ей было очень важно быть желанной. Быть той единственной, которая и приводит в действие механизм любви. Нет, уже не любви, но хотя бы желания. И она чувствовала, чувствовала, конечно, что он ее не хочет. И злилась. И если он старался держаться и по-прежнему хотя бы внешне относился к ней с уважением и даже жалел ее, то она в какой-то момент взбунтовалась, почувствовав, что он охладел к ней, сразу же решила, что у него появилась другая женщина. А ведь у него тогда никого еще не было. Он не успел еще заглянуть в бар и не встретил там Варвару. Яркую, сочную, пахнущую мартини и сигаретами женщину.
Ольга, высокая, худая, с большими карими глазами и шапкой блестящих медных волос женщина, которой он еще недавно восхищался, в тот вечер, что Макс провел в объятиях Варвары, вернувшись опустошенным и счастливым, показалась ему почему-то мужеподобной. И ее худоба вызвала в нем отвращение.
Он, нырнув под одеяло рядом с женой, надеясь, что под душем избавился от запаха другой женщины, вдруг вспомнил, как
