время дочь гладила маму по плечу и шептала: «Мамочка, я с тобой! Я спасу тебя, обязательно спасу».
Потом маме полегчало, она смогла дойти до дивана и погрузилась в сон.
Леночка долго думала над тем, как же ей спасти маму?
В страданиях матери она винила себя и однокомнатную квартиру, в которой было трудно жить вдвоём, а уж с маминым любимым мужчиной – и тем более. Вероятно, Валерий Семёнович потому и не предпринимал попыток вернуться, что не видел перспектив в отношениях с её мамой. Не будешь же век лобзаться на диване за спиной у падчерицы? Собственного угла у мамы не было, только лишь коричневый диван-книжка, на котором она спала, отдыхала, читала, готовилась к урокам, раскладывая тетради и записи, общалась с дочерью и встречала гостей. Леночка по совету врача спала на кровати с ортопедическим матрацем.
Девочка критически осмотрела комнату: кроме фортепиано, дивана и кровати, в ней умещался ещё платяной шкаф и палас. Палас был не новым, уже прилично выцвел из-за того, что Барбосыч, будучи щенком, гадил на него, ковровое покрытие постоянно драили щёткой и моющими средствами.
От увиденного стало ещё грустнее: места для Валерия Семёновича в их комнатке совсем не было.
В один из серых и пасмурных дней, находясь в жутком унынии от той мысли, что мама постепенно спивается и всё ещё безумно ждёт Валерия Семёновича, продолжая надеяться на чудо, Леночка села за инструмент, но не смогла вспомнить ни одной пьесы и расплакалась.
Барбосыч отчаянно взвыл, Леночка очнулась, и тут же в её голове зазвучала музыка. Новая мелодия рождалась сама собой, и девочка принялась тихонько наигрывать свои музыкальные мысли. Получилось неплохо.
На прощальном уроке она сыграла своё сочинение учительнице музыки, и та пришла в восторг и сказала, что Леночка – гениальная и целеустремлённая личность. Эта похвала сильно укрепила веру в собственные силы. И как-то сам собой разрешился вопрос с маминым счастьем: Леночка поклялась найти человека, который перевернул жизнь матери и сделал невыносимым её будущее, состоящее из вечного ожидания.
В бытность, когда Валерий Семёнович заезжал к ним, Ираида Платоновна предложила ему воскресенье в качестве второго дня свиданий, ей было мало встреч по средам. Леночка слышала их разговор и хорошо запомнила, что он не может приходить по воскресеньям, потому что в десять утра ездит в парную на Петровском спуске, где проводит с друзьями детства весь день.
Туда она и решила отправиться.
Сказав маме, что пошла прогуляться с Барбосычем, Леночка доковыляла до дороги, подняла руку и дождалась водителя, который доставил её и собаку по нужному адресу.
Ровно в десять утра к бане подъехала жёлтая машина такси, из неё вынырнул обвешанный пакетами Валерий Семёнович. Лицо его расплылось в добродушнейшей улыбке: он прибыл в нужное место и от этого удовольствия уже предвкушал следующее удовольствие – блаженную истому, нарушаемую лишь вжиканьем банного веничка.
Леночка не умела передвигаться быстро, угнаться за здоровым мужчиной ей не позволяли ноги – ходили они медленно и с трудом. Массивные входные двери прачечно-банного комплекса чуть было не разлучили её с объектом встречи: спина Валерия Семёновича уже была готова раствориться в потоке неисчислимых посетителей, любителей жаркого досуга.
Она набралась смелости и крикнула:
– Валерий Семёнович, обождите!
Он тотчас отделился от толпы, остановился и стал искать взглядом человека, назвавшего его по имени. Леночка приблизилась к нему.
Нет, он не узнал её сначала, всё смотрел на коричневого, лохматого пса, радостно вилявшего хвостом.
– Валерий Семёнович, я – Лена, дочь Ираиды Платоновны. Она очень ждёт Вас. Почему Вы не приходите?
Чего не ожидал он, так это увидеть так близко своё недавнее прошлое в лице юной обвинительницы. Валерий Семёнович растерялся. Собравшись с мыслями и помолчав несколько секунд, ответил:
– Лена, передайте, пожалуйста, своей маме мои слова. Только прошу Вас, дословно. Валерий Семёнович – женатый человек. Он больше не хочет отношений на стороне.
На другой день Ираида Платоновна, вернувшись с работы, узнала от дочери печальную новость.
– Мама, звонила супруга Валерия Семёновича. Она разбирала его записные книжки, увидела наш телефон и решила позвонить. Два месяца назад Валерий Семёнович умер от инфаркта.
Ираида Платоновна выплакивала свою боль несколько часов, а потом ей полегчало.
– Смерть Валерия меняет все мои жизненные планы, – сказала она дочери.
И только Леночка решила не изменять своим планам.
Ираида Платоновна сначала бурно возражала, иногородняя учёба дочери её не устраивала, она приводила кучу аргументов в пользу своего мнения, говорила, что Леночке нужны особые условия из-за проблем со здоровьем, настаивала на заочной форме обучения, на музыкально-педагогическом колледже.
Но дочка была непреклонной и гордо заявила маме, что уже совсем взрослая, а потому сможет и в институтском общежитии жить, и самостоятельно принимать решения.
– Прошу тебя, мамочка, влюбись в хорошего мужчину и выйди замуж. Ты ещё совсем молодая у меня и очень красивая. Я хочу, чтобы ты была счастливой! – сказала Леночка на прощание и уехала учиться.
Ираида Платоновна выполнила Ленины заветы: влюбилась в нового учителя физкультуры, и он ответил взаимностью. Игорь Сергеевич оказался холостым мужчиной, снимающим жильё, а потому с радостью переехал в квартиру к Ираиде Платоновне.
– Отстаньте от меня! Сказала, не пойду туда! Не хочу!
Вера дерзила родителям, как только речь заходила о спортивной секции. С восьми лет она усердно занималась акробатикой, достигла определённых успехов и даже была победительницей районных соревнований.
Акробатки не растут стремительно ввысь и вширь, поэтому к шестнадцати годам Верочка выглядела значительно младше своих ровесниц, успевших обзавестись всеми прелестями женского тела и ужасно гордившихся своей привлекательностью. Вера, как назло, не была сильно привлекательной, но была гибкой девочкой, с сильной волей и крепкими мышцами.
Нравилась ли она себе? Ответить на вопрос сложно: по статистике, в этом возрасте девочки не так часто пребывают от себя в восторге. Конечно, Верочке не подходил нос, который на семерых рос, мешали прыщики на лбу, раздражала куча всяких мелочей, которым подрастающие поколения придают слишком много значения.
Её тренером и наставником был известный спортсмен. Он закладывал в своих учеников лидерские качества, мудро вёл к победам в спорте. Но наступил в жизни Верочки переходный возраст, и тяга к победам, чемпионским званиям и медалям поутихла, притупилась, а на смену ей пришли совсем другие чувства: она влюбилась в юного борца по имени Евгений.
С огромным интересом девушка следила за соревнованиями, в которых он принимал участие, ходила на тренировки, смотрела, как трудится и потеет Женька, мечтала о таком вот сильном и мужественном парне, с ним не страшно отправиться по жизни далеко и надолго.
Скучная семейная жизнь родителей с безразличным отношением к интересам друг друга Веру не устраивала, а другую она представляла слабо. Её мать работала учительницей музыки и была восторженным человеком, которому любовь к Чайковскому компенсировала проблемы во взаимоотношениях с мужем. У мамы была Музыка, у папы – Лапушка, так он называл старенькую Победу, а у Верочки – Спорт.
Её первые чувства к спортсмену Евгению были чистыми и светлыми, и он был неиспорченным парнем, поэтому никоим образом не посягал на невинность Верочки.
После тренировки Женька провожал Веруньку до дома, а она старалась не попасться на глаза своему бывшему тренеру и девчонкам, с которыми занималась акробатикой: тренировки она забросила, признаться в этом ей было стыдно. Просто наступил такой момент, когда больше всего на свете нужна любовь.
Как назло, в тот вечер Евгений не проводил домой: он неудачно упал на спаринге и повредил ногу.
Девчонка шла по тёмным улицам маленького городка и думала о большом и красивом будущем, о выпускном школьном вечере и о платье, которое видела в витрине магазина. Персиковое чудо, как назвала его Верочка, состояло из двух предметов – широкой муслиновой юбки, насборенной у талии, и кокетливого топа, расшитого нежнейшими цветами.
Бурные фантазии притупили бдительность девушки, поэтому она не обратила внимания на метнувшуюся мужскую тень. Подъездная дверь дружелюбно отворилась, Вера шагнула
