этом месте. И ее новый мужик тоже. Если мы туда придем, я, черт возьми, гарантирую, что они захотят затеять какую-нибудь херню и сорваться на мне. Доказать, что у него член больше. Я не в настроении для этого сегодня. Чувак встанет передо мной, и я вырублю его нахрен. Не хочу сегодня ехать в округ из-за какой-то ерунды.
Я кивнул.
- Вполне справедливо.
- Гостиница "Турист"? - спросил Юл.
Я покачал головой.
- Они закрыты на ночь. Последний звонок [3] в два часа.
- А что насчет "Тадса"? - Дэррил выдохнул дым. - Они могут обслуживать людей и в нерабочее время.
Джесси застонал.
"Тадс" - гей-бар? К черту это дерьмо. Я не буду пить ни в каком сраном гей-баре, даже если у них есть лицензия на внеурочное время.
Я вздохнул.
- Знаешь, чувак, если ты пьешь с какими-то геями, это не значит, что ты гей. Почему ты должен быть гомофобом и все такое?
- Я не гомофоб.
- Нет, ты гомофоб.
Дэррил кивнул в знак согласия со мной.
- Это какое-то расистское дерьмо, Джесси.
- Быть геем - это не раса, - Джесси вздохнул. - Это сексуальная ориентация. И, кроме того, я не чертов расист, как эти ублюдки скинхеды из "Восточного Mолота" и "Сынов Конституции". Ты - черный, Дэррил. Юл - азиат. Я тусуюсь с вами, ребята, верно?
Дэррил снова затянулся сигаретой и посмотрел на Джесси.
- Это та часть, где ты начинаешь перечислять всех своих небелых друзей?
- Да пошел ты. Я не об этом.
- Тогда что ты говоришь? - спросил Дэррил.
- Все, что я говорю, это то, что я не гомофоб.
- Ну, - сказал я, - тогда какого хрена? Сейчас 2011 год, чувак. Ты каждый день работаешь рядом с геями. Ты не можешь выпить с ними гребаного пива после работы?
- Дело не в этом, - сказал Джесси. - Я ничего не имею против геев. Я просто в настроении посмотреть на "киску".
Дэррил улыбнулся вокруг своей сигареты.
- Вот дерьмо, что ж ты молчал? Теперь ты говоришь.
Джесси вернул улыбку.
- Если бы я хотел посмотреть на члены, я мог бы просто тусоваться на этой парковке с вами, ребята.
Где-то в темноте взвыла пожарная сирена; вероятно, на шоссе произошла очередная авария. Я задрожал, желая, чтобы мы поскорее приняли решение, чтобы мы могли выбраться из сырого воздуха.
- О чем ты думаешь? - спросил я Джесси. - Куда? В "Фокси Леди"?
- Нет. Там тусуется слишком много бандюков и изгоев. Ублюдки никого не уважают. Так было с тех пор, как итальянцы его продали. Если ты не так посмотришь на стриптизершу, они тебе в морду дадут. И кроме того, "Фокси Леди" закрывается в два. У ниx нет лицензии на внеурочную деятельность. Как насчет "Одессы"?
"Одесса" - это стриптиз-бар у шоссе 81, к югу от Харрисбурга и Кэмп-Хилла. Открыто девятнадцать часов в день, шесть дней в неделю, согласно их рекламе по радио. Закрыто по воскресеньям и несколько часов каждое утро для пересменки и уборки. Дэррил, Юл и я никогда там не были. Джесси ходил туда постоянно и никогда не стеснялся рассказывать нам об этом. Это была одна из его любимых тусовок.
- Конечно, - я пожал плечами. - Я не против. Давно собирался проверить это место.
- Мы не можем там пить, - сказал Юл. - Они не подают пиво. Там ППСС [4], а у нас ни хрена нет. Я думал, вы, ребята, хотите напиться.
Джесси покачал головой.
- Мужик, нахуй напиваться. Мы собираемся посмотреть на "киску", Юл. Ты ведь любишь "киски", не так ли?
- Да...
- Ну, тогда ладно.
Дэррил бросил окурок в дождевую лужу.
- Я в деле. Давай сделаем это. Я все равно пью слишком много.
- Я не знаю, - сказал Юл. - Я лучше не пойду.
Джесси закатил глаза.
- Почему нет?
- А что если Ким узнает, что я туда ходил? Она будет в ярости.
Ким была девушкой Юла два месяца, и в последнее время его мир, казалось, вращался вокруг нее. После работы он все меньше и меньше времени проводил с нами, и все больше - с ней. Очевидно, Ким не очень хорошо думала о нас - особенно о Джесси. Она считала, что Дэррил и я были плохим влиянием, а Джесси - чертовым дьяволом. Она контролировала Юла так, что никому из нас это не нравилось. Как будто он был марионеткой или что-то в этом роде. В последнее время Юл не мог ничего сделать, не посоветовавшись с ней. Честно говоря, мы все были в шоке от этого. А может, мы просто завидовали, потому что у Юла был кто-то в жизни, а у нас нет.
- Так не говори ей, чувак, - посоветовал Джесси. - Это будет наш маленький секрет.
- Да, - согласился я. - Некоторые вещи должны оставаться только между друзьями.
Сейчас, оглядываясь назад, эти слова преследуют меня. Некоторые вещи должны оставаться только между друзьями. Когда я думаю о них слишком долго, я начинаю плакать. Если бы я знал тогда то, что знаю сейчас, я бы встал на сторону Юла - настоял бы на походе в "Тадс", или, может быть, предложил бы нам всем просто вернуться ко мне домой и допить пол-ящика "Yuengling Lager", который был у меня в холодильнике. Мы не должны были его пить, потому что несколькими месяцами ранее пивоварня "Yuengling" подвела свой профсоюз, и "Teamsters" призывали бойкотировать всю их продукцию. Мы должны были твердо стоять рядом с нашими товарищами по работе. Солидарность навсегда и все такое - даже несмотря на то, что у нас самих не было профсоюзной работы и мы работали на "GPS". Но у меня дома все еще был ящик этого продукта. И мы могли проигнорировать бойкот и выпить его.
Да, мы могли бы.
Вместо этого мы пошли в "Одессу".
И там я встретил Сондру.
В "Одессе" было многолюдно, даже в такое утреннее время. Парковка была забита машинами, и мне было трудно найти место. В итоге я втиснул "Джип" между внедорожником и тракторным прицепом, припаркованным сзади. Мы вышли из "Чероки", и я нажал на кнопку пульта дистанционного управления, закрывая за
