пикнике было мне с руки. Ведь, случись что, она станет «засланным казачком». Я знала, что эта моль меня поддержит. Только как она оказалась в этой компании? Хм! Много ума не надо. Кто-то из пацанов захотел экзотики. Размышляя, как использовать данный факт в своих интересах, я вдруг подумала, что на правах ее покровителя просто обязана хотя бы чисто символически присутствовать при данном действе. Тем более все знали, что Вика, по сути, моя фрейлина. Вот и повод есть разбавить эту компашку своим присутствием. А там, глядишь, подвернется случай отомстить Маринке. Два в одном. Приятно проведу время и расквитаюсь с этой чушкой.
– Поехали! – сказала я, сползая с капота.
– Куда? – изумился Лешка.
– На канал.
– Зачем?
– На хвост мажору упадем, – объяснила я то, о чем он и так уже догадался, но «включил дурака».
– На чем только туда ехать? – спросил Лешка.
– Как на чем? На твоей!
– Бензина нет.
– Туда что, много надо?
– Так и столько нет!
– Утомил ты меня! – рассердилась я, размышляя, где раздобыть горючее. И тут меня осенило: у меня же есть деньги! Как я сразу не подумала! Конечно, они на дорогу и на первое время жизни в Москве. Но выделить на десять литров можно. К тому же я собиралась напечатать копии купюр! Но сразу признаваться Лешке в этом я не собиралась, надо немного набить цену.
– Может, у Сашки займешь?
– Я еще старый долг не отдал, – признался он тусклым голосом.
– Тогда пешком? – перебирала я варианты.
– Ближний свет! – изумился Лешка.
– Хорошо, – сдалась я и, отряхивая руки, предложила: – Давай до моего дома прогуляемся?
Глава 3
Шашлыки и выпендреж
– Здесь они должны быть. – Лешка повернул руль и съехал с проселка.
Машину тряхнуло, а по корпусу застучали ветки кустов.
– Тише! – предостерегла я. – Не дрова везешь!
За деревьями заблестела вода, а в салоне запахло дымом костра и жареным мясом.
– Приехали! – обрадованно объявил Лешка.
Мажор со своей компанией расположился на старом месте. Здесь, в тени разросшихся берез, кто-то из горожан сколотил из грубых досок стол и соорудил над ним навес. Судя по одноразовым тарелкам с остатками закуски и пластиковым стаканчикам, веселье было в самом разгаре. А если быть точнее, никто не ждал, когда дозреют шашлыки, и уже начали пить…
Я не вышла сразу из машины, а, подражая девушкам из кино, продолжала сидеть. Нет, еще каких-то пару дней назад я бы не заморачивалась. Да и вообще в мыслях не было бы, чтобы за мной ухаживали. Но сейчас, что говорится, перемкнуло…
Лешка выбрался из-за руля и поприветствовал дружков:
– Привет!
Парни у мангала вразнобой ответили.
– Чего сидишь? – поинтересовался Лешка, заглянув в салон.
– Может, двери откроешь и руку подашь? – зло бросила я.
– Ты что, охренела? – прорычал он и выпрямился.
В лицо ударила кровь. В кои-то веки! Что происходит? Да ничего. Просто показал мне свое место. Место последней шалавы… Ну, погоди у меня! Обида душила. Да что это со мной? Я с трудом открыла дверцу. Нет, пора наказывать за такое отношение. Возможно, сегодня и начну. Для начала покажу отворот-поворот. Пусть ищет себе новую подстилку. Да и вообще надо с ним завязывать! Мало ли? Он непонятно с кем еще имеет такие же отношения, наградит еще перед отъездом каким-нибудь «букетом»!
Веселье было в самом разгаре. Но больше всего меня поразила Вика. Она была в белом с синими полосками платье и уже так набралась, что с трудом сидела на скамейке.
– Мы не опоздали?
– Ты, Марта, как всегда, вовремя, – похвалил Кузя и стал поливать угли водой из пластиковой бутылки.
– А что с Викой? – задала я следующий вопрос, шаря по сторонам взглядом.
Я не могла взять в толк, где Маринка. И вообще не видно было и машины мажора.
– Развезло Вику с непривычки, – между тем пояснил Кузя.
– Так уж и с непривычки, – зло проговорила я, – небось ты и постарался.
– Ну, не без этого, – подтвердил Кузя и слащаво улыбнулся.
– Папашу ее не боишься?
– Только это пока и держит, – признался ловелас и неожиданно предложил: – Может, уединимся?
– Слушай, ты, уединяльщик! Метр с кепкой, а туда же?
– Чего раскричалась! – Кузя вмиг пришел в норму и бросил по сторонам испуганный взгляд. – Я же пошутил.
– А я нет, – продолжала я играть на публику и заявила: – Молодой еще!
– Скажешь тоже! – возмутился он.
– Скажу! – вдруг вспылила я. – Прежде чем отец тебе машину доверил, что заставил сделать?
– Ну, на права сдать, – ответил Кузя, хлопая глазами.
Он никак не мог взять в толк, с чего я злюсь. А злилась я в тот момент за весь женский род! За несчастную мать, тащившую по жизни отца-пьяницу и меня непутевую, за ее сестру, разродившуюся крикливым Петькой, за соседку нашу, жену «ботаника», которая скрашивала ночи с другим мужиком, за миллионы молодых и неухоженных женщин с уставшими лицами. За всю ту половину человечества, которую поэты называют «прекрасной». За всех тех, кто по вечерам толкает перед собой коляски, по ночам качают кроватки, а днем таскают с магазинов сумки…
– Вот! – торжественно протянула я и погрозила ему пальцем. – Для того чтобы машину водить, ты на права сдал! А чтобы ребенка заделать, даже справку в больнице не берешь!
– В какой больнице? – не понял Кузя.
– Во всех! Так же, как и на права. От психиатрической до анализов крови и мочи.
– А это зачем? – шутливо ужаснулся он.
– Чтобы наследственность определить. И вообще пора разрешение на женитьбу ввести. Не можешь жену обеспечить, живи с резиновой бабой!
– Ну, загнула! – восхитился Кузя.
Я ощутила на талии чью-то руку. Впрочем, почему чью-то? Только Лешка мог позволить себе такую вольность.
– Ты чего завелась? – спросил он на ухо.
«Так, – подумала я. – И этот туда же», – а вслух объяснила:
– Безответственно вы подходите к тому, чтобы переспать!
– А тебе кто-то предложил? – насторожился он.
Кузя торопливо сгреб шампуры и рявкнул, правда, сорвавшись на фальцет, видимо, от страха:
– Налетай!
– А Маринка где? – допытывалась я.
Лешка протянул руку и взял два шампура.
– Будешь? – спросил он.
Я поморщилась и с раздражением повторила:
– Маринка где?
– Кататься уехали, – сообщил все тот же Кузя и протянул мне стаканчик с какой-то розовой жидкостью.
– Что это?
– Вино, – пояснил он.
– Я поняла, что вино. Какое?
– Да хрен его знает, – ответил Кузя и показал взглядом на кусты, у которых валялась коробка с надписью «Каберне».
Я выпила. Терпкое и очень приторное. Нет, по мне лучше пиво. Хотя, говорят, оно вреднее…
Послышался гул двигателя.
– Едут! – сказал кто-то, и я обернулась.
Через рощу к берегу ехали «Жигули» мажора. За рулем сидела Маринка.
Машина поравнялась с костром и встала.
Мажор выбрался с пассажирского сиденья. Маринка последовала его примеру.
– Ну, как ученица? – поинтересовался Лешка, отвечая на рукопожатие мажора.
Тот одарил свою пассию благодарным взглядом, наверное, за то, что не угробила его в дороге, и похвалил:
– Уже сама кого хочешь научит.
– Да ладно! – не удержалась и съязвила я.
– Точно говорю, – стоял на своем мажор. – Знаки подучит и может сдавать на права.
Отчего-то я вспомнила свои слова насчет отцовства и водительского удостоверения и разозлилась. Скотина все же этот мажор. Ведь не давала бы она ему, он бы ее за руль не пустил. А так – баш на баш, ты мне, я тебе. У женщины всегда есть товар, который она может выменять на что угодно. Можно просто «за покататься», можно
