– Я подумаю, как решить этот вопрос. Главное, чтоб она вскрыла нужный конверт и поверила в подлинность сертификата.
Ариша воздержался от комментариев, поскольку с самого начала отнесся к моей идее отправить Краснихину в хоспис со здоровым скептицизмом.
* * *
Поздно вечером мне позвонила Нечаева:
– Поля, ты не представляешь, какой фурор мы произвели с Пинки! Даже Юшков удостоил нас своим вниманием. Хотя с виду он такой сухарь! Мне кажется, что его, кроме его собственного бульдога, никто и ничто больше не интересует. Ты бы видела, какой у Марселя ошейник!
– Какой? – уточнила я.
– Из натурального серебра ручной ковки! Он так блестит на фоне его шерсти! Юшков, скажу я тебе, понимает толк в аксессуарах для собак. И денег на своего бульдога он явно не жалеет. Хотя на кого ему еще их тратить? Я же говорила тебе, что Андрей живет один – ни жены, ни детей. Была мать-старушка, и та умерла в прошлом году. Так что Марсель для него и есть вся семья. Это мне его соседка сказала, – пояснила Алина. – Слушай, Поля, ну сколько мне еще за ним следить?
– Тебе не нравится гулять с Пинки в «Дубках»?
– В том-то и дело, что нравится. Меня сегодня Лера – это та девушка, у которой йорк по кличке Маунтин, – звала прогуляться до северного выхода, а я отказалась, потому что мне надо было следить за Юшковым. Честно говоря, я даже не знаю, что еще можно узнать об этом человеке, наблюдая за ним со стороны, – пожаловалась Нечаева.
– Алина, я понимаю, как тебе тяжело, возможно, временами даже и скучно, – посочувствовала я ей, – но придется еще немного потерпеть. Думаю, очень скоро необходимость следить за Юшковым отпадет.
– Скорей бы уж!
Проанализировав скудную информацию, которую моя подружка выдала мне о Юшкове, я пришла к выводу: собака – его самое больное место. А стало быть, по нему и надо ударить. Конечно же, я не собиралась жестоко обращаться с его Марселем. Бульдог ни в чем не виноват. Это не он затаил зло на своего институтского приятеля, не давшего ему денег взаймы. Это не он обворовывал казино на пару с крупье, поэтому не ему выставили счет в полмиллиона рубликов. Это его хозяин решился похитить у друга пятилетнюю дочку ради выкупа, потому что взять деньги для погашения долга ему было больше неоткуда. Скорее всего, именно Андрей, проучившийся четыре года на фармакологическом факультете мединститута, подсказал, чем можно мгновенно усыпить Таню, севшую в машину к «папе». И – однозначно – Юшков руководил ныне фирмой по организации экстремального досуга, совершенно не заботясь о безопасности своих клиентов и проявляя дерзкое безразличие к чужому горю. Зато собственной собаке он отдавал едва ли не все свое свободное время, пространство, да и любовь тоже. Мне врезалось в память, как нежно Андрей потрепал своего бульдога за ушком после провального «сватовства», словно хотел сказать: «Понимаю тебя, мой друг. Эта сука тебя недостойна». В тот момент в его взгляде светилось неподдельное чувство безграничной любви к этому четвероногому существу.
Сквер «Дубки», облюбованный собачниками, находился неподалеку от старого кладбища. Именно там в последнее время обретались Люся и Вася. Эта влюбленная парочка бомжей уже не раз – и притом с большим энтузиазмом – помогала мне наказывать разных негодяев.
Оставив «Мини Купер» у кладбищенских ворот, я отправилась на поиски моих приятелей, но нашла одну Люсю.
– А где Василий? – поинтересовалась я у нее.
– Понятия не имею, – пожала она плечами. – Недавно серая «Газель» сюда подъехала и всех здешних мужиков куда-то увезла. Даже не знаю, чем туда их заманили…
У меня почему-то сразу мелькнула мысль: а не собрали ли бомжей для шоу «Русская рулетка»? Конечно же, я не стала делиться с Люсей своими, пока что ничем не подтвержденными подозрениями, только уточнила:
– Скажи, раньше такое бывало?
– Как-то их на стройку звали, котлован рыть, так никто не захотел. Там ведь работать надо, а не сидеть на паперти, как они привыкли. А тут – все как один запрыгнули в автобус, только я их и видела! Между прочим, могли бы и меня взять, – не без ревности заметила Люся. – А ты чего хотела?
– Мне надо бы одного человека пристроить в вашу «гостиницу». Скажи, там, – я топнула ногой по земле, – есть свободные «номера»?
– Да сколько угодно! Мы только зимой в коллекторе ночуем, а сейчас там слишком душно. А что этот чел натворил?
– Если коротко, он собак любит больше, чем людей.
– Ничего не поняла, – честно призналась Люся, – да мне и не нужно забивать этим свою голову. «Номера» показать?
– Показать, – согласилась я.
– Айда! – скомандовала «королева» здешних мест и широким шагом направилась в сторону часовни. Остановившись около люка, расположенного в центре площади, она сказала: – Можно отсюда вниз спуститься.
– Здесь все как-то на виду.
– Зато отсюда можно сразу в номер «люкс» попасть. Не хочешь «люкс», пойдем, я тебе «номера» поскромнее покажу. Вход туда – вон там!
– Люся, а почему ты не носишь ту одежду, которую я тебе в прошлый раз подарила? – поинтересовалась я, глядя на ее обноски.
– Если я твои наряды надену, мне ж тогда никто милостыню не подаст! Они – так, для души. – Людмила остановилась около люка, расположенного на задворках часовни. – Ну что? Вниз полезем?
– Чтобы открыть люк, нужна, наверное, грубая мужская сила? – предположила я.
– Женская тоже сгодится. – Люся наклонилась, собираясь отодвинуть чугунную крышку люка.
– Погоди! – остановила я ее. – А работники кладбища нас тут не закроют?
– Могут, – кивнула бомжиха, – если мы там надолго зависнем. Но ты не переживай, я и снизу смогу отодвинуть эту штуковину.
– Вот это плохо.
– Почему? – Люся непонимающе воззрилась на меня.
– Если тебе это под силу, значит, и тот, кого я хочу сюда поселить, сможет самостоятельно выбраться наверх. А мне надо временно изолировать любителя собак от общества, чтоб он научился его ценить.
– Тогда надо туда, – женщина указала рукой направление. – У забора есть люк с замком. Я смогу его и открыть, и закрыть. У нас ключ припасен. Правда, там не фонтан. Вонь, крысы…
– Много крыс-то? – с опаской уточнила я.
– Хватает. Ну, и чего ты задумалась? Чела жалко стало? Думаешь, его крысы сожрут? – прочитала мои мысли бомжиха.
– Есть такие опасения.
– Не переживай. Никого из наших еще не съели. Так, Санька только покусали немного. Но он сам виноват – затарил в кармане кусок копченой колбасы и завалился спать в стороне от всех. Вот эти твари и почувствовали запах съестного. А вообще-то здешние крысы сами на людей не нападают. Это все равно как если бы мы с тобой на слонов поперли.
– Логично, – согласилась я с доводами бывалой женщины.
– Сейчас ключ возьму. Он у нас там, на одной могилке спрятан. Подожди меня здесь. – Люся направилась в сторону заброшенных захоронений, поросших кустарником. Вскоре она появилась на дороге с какой-то железякой в руках, напоминающей гаечный ключ, и позвала меня: – Пошли!
Прав был классик: действительно, «есть женщины в русских селеньях»! Они не только «в горящую избу войдут», но и в городскую канализацию. Людмила ловко отвинтила гайку, вынула шпильку из прически и отодвинула чугунную крышку люка. Снизу пахнуло нечистотами. Я достала мобильник и осветила им пугающую темноту колодца. Люся полезла вниз первой. Подождав немного, я поставила ногу на металлическую скобу и начала спускаться, чувствуя биение собственного пульса. Ступень, вторая, третья, и моя нога коснулась твердой почвы.
– Люся, – позвала я, оказавшись в узком каменном мешке. – Ты где?
– Здесь я, – раздалось справа от меня, – иди сюда! Не бойся! Дальше будет просторнее.
Я посветила экранчиком в ту сторону, откуда раздавался голос. Сначала я увидела ржавые, местами подтекающие трубы, обвитые кое-где корнями деревьев, а потом уже невозмутимое лицо бомжихи. Она явно чувствовала себя под землей как рыба в воде. Ее ничто там не пугало и не удивляло. Настоящая диггерша! Но я была в этом смысле дилетанткой, поэтому мне пришлось полностью положиться на мою провожатую. Воздух в коллекторе был спертым и тяжелым, я ощутила позывы к рвоте. В голове мелькнула мысль: а может, не стоит углубляться дальше? И так ясно, что для человека, привыкшего к комфорту, адреналин здесь гарантирован. А если случится передоз, который приведет к необратимым последствиям? Я не должна была этого допустить. Завернув за угол, я увидела лучи света, проникающие сверху, и поинтересовалась:
– Там что – выход?
– Нет, это – ливневка. До нее отсюда не долезть – высоко.
– А если покричать, наверху услышат?
– Там место глухое, никто не ходит, поэтому никто и не услышит.
– Ясно.
– Пойдем дальше? – спросила бомжиха.
– Люся, а мы с тобой не заблудимся?
– Нет, – уверенно произнесла моя провожатая. – За следующим поворотом будет глухая стена. Мы сами ее заложили, чтобы посторонние из города сюда не шастали.
