И я ответил Призраку:
— Где папка сейчас, я не знаю.
Это была правда, и все же я покривил душой — и мне сделалось стыдно.
В голове у меня блуждали смутные идеи о том, что я, возможно, сумею убедить эту компанию бросить свое противозаконное занятие — вроде как бросить курить. Я еще не успел как следует обдумать ничего, кроме собственного спасения.
Джон Руперт был несколько разочарован мной. Он, видимо, догадался, что я в последний момент пошел на попятный. Однако обещание сдержал: вызвал машину с шофером, и меня отвезли на Вуд-лейн.
Во второй половине дня, между выходами в эфир, я позвонил ему. Руперт был любезен, но держался со мной довольно холодно.
— Призрак считает, что вы вдруг ни с того ни с сего переметнулись на другую сторону. Мне хотелось бы знать почему.
— Понимаете, эта компания вполне могла со мной расправиться. Однако же они этого не сделали. Я это ценю.
— А-а, старая дилемма, — сказал он устало. — Если вы стоите за правое дело, станете ли вы убивать друга, который против него?
— Н-нет…
— Вспомните того человека из Мексики. Вспомните болото с аллигаторами. Его, между прочим, не пощадили. Когда будете готовы, позвоните мне. И не тяните слишком долго.
— Я прямо сейчас могу объяснить… — начал я, потом запнулся и начал снова: — Если вас это, конечно, все еще интересует… насчет радиации. Насчет альфа-частиц на острове Трокс.
Судя по голосу, Руперт немного оживился.
— Я вчера спрашивал про это у своих детей. Вы были правы: они действительно проходят радиоактивность в школе.
— Угу, — сказал я. — Но те тридцать с лишним человек, которые жили на Троксе, не знали, что можно заставить счетчик Гейгера работать как сумасшедший, не подвергаясь при этом особой опасности. Люди услышали, как он трещит, и им это подали под соответствующим соусом: «Спасайтесь все, эти экзотические грибы радиоактивные, а из-под фундаментов ваших домов сочится газ радон! Но мы, ваши благодетели, „Объединенная торговая компания“, гарантируем, что вы сами не будете заражены радиацией, радиоактивны только здания и грибы, а мы пришлем отличный корабль, который переправит вас в безопасное место».
— Вы хотите сказать, «Объединенная компания» нарочно заставила людей покинуть остров?
Я улыбнулся.
— Да что вы, заставила! Люди сами не чаяли, как унести ноги. Радиации все жутко боятся, потому что она невидима и неощутима. И из-за этого люди зачастую думают, что она куда опаснее, чем на самом деле. Но в конце концов все успокоятся, потому что лучевой болезни ни у кого не обнаружат.
Джон Руперт поблагодарил меня за лекцию, но все еще довольно прохладно.
— Полагаю, вы понимаете, что главный вопрос так и остался без ответа? — сказал он.
Я кивнул, хотя мой собеседник и не мог меня видеть, и высказал этот вопрос:
— Зачем, собственно, компании понадобилось получить весь остров в свое распоряжение?
К концу томительного вечера тучи наконец разошлись, и самые упорные поклонники фейерверков выбежали на улицу взрывать цветные хлопушки и огненные фонтаны в садиках, где с ветвей шлепались тяжелые капли.
Я знал, что к тому времени, как я уйду с работы, бабушка и Джет уже будут спать. К тому же я не мог напрашиваться ночевать вторую ночь подряд. Один раз был мне действительно необходим, ну а дважды — это уже наглость. Бабушка никогда не верила в длительные приступы депрессии.
Я прошел пешком полмили, отделяющие здание Би-би-си от моего дома. Меня ждали мансарда, телескоп, хронометр и тапочки. Я полной грудью вдыхал сырой ночной воздух и клятвенно обещал себе, что отныне в моем календаре пятого ноября не будет.
Когда я стоял на пороге, мой пейджер, лежавший в кармане брюк, внезапно ожил, невзирая на поздний час. Он у меня настроен на виброрежим, потому что мне часто приходится бывать в местах, требующих тишины. Я перезвонил по указанному телефону, и Белладонна тут же сняла трубку, хотя время шло к полуночи. На мой вопрос: «Где ты?» — она захихикала.
— В спальне Джорджа Лорикрофта. Только Крису не говори!
— Полагаю, миссис Лорикрофт где-то рядом?
— Ой, Перри, какой ты нудный! — недовольно проворчала Белл. — Ее зовут Гленда. Она хочет с тобой поговорить.
Гленду Лорикрофт я смутно помнил со времен того злосчастного ленча как роскошную блондинку в бледно-голубом свитере, чересчур тесном для ее пышного бюста. Ее голос и тон пришелся бы впору девушке из провинции — откуда-нибудь из Ланкашира. Она сообщила, что ее Джордж уехал в Баден-Баден — по крайней мере, он так сказал, — и она желает знать, какая там погода, будьте так любезны…
Я попросил дать мне Белл и сказал, что желаю знать, с какой это стати я должен посреди ночи переться обратно в метеоцентр из-за такой ерунды.
— Ой, Перри, ну ты прямо как маленький! — воскликнула Белл. — Гленда думает, что Джордж развлекается с какой-нибудь незадекларированной фройляйн. Если я скажу тебе точное время и место, ты сможешь узнать, какая там на самом деле погода, чтобы потом сравнить с тем, что скажет ее благоверный?
— Белл, это не пройдет. Абсолютно. Он всегда может отговориться тем, что забыл или просто спал в это время.
— Гленда говорит, его никогда не бывает там, куда он собирался. Сегодня ему положено быть на скачках в Баден-Бадене, а завтра он даже не будет знать, что там мела метель.
— Слушай, Белл, отвяжись. Попроси Криса. Я буквально с ног валюсь.
— Ни черта Крис не сделает. Он только и говорит, что о поездах.
— Где он? — встревожился я. — И почему он говорит о поездах?
— Он зациклился на каких-то переключателях топлива, — беспечно сказала Белл. — Я в этом ничего не понимаю. По-моему, только ты один и разбираешься, что у него на уме.
— Слушай, найди его!
До нее внезапно дошло, что дело нешуточное.
— Да он и не терялся!
— А где он тогда?
— Говорит, что у тебя на крыше.
Я, расстроенный, вышел через черный ход на пятачок пожухлой травы на задах и задрал голову. Точно, вон он, голубчик. Крис сидел верхом на коньке шиферной крыши, прислонясь спиной к мертвой, полуобвалившейся каминной трубе.
— Слазь! — крикнул ему я. — Я за тобой гоняться не стану.
— Слушай, отсюда видны фейерверки над всем Лондоном! — отозвался он. — Забирайся сюда!
— Я спать пошел.
— Джордж Лорикрофт вовсе не в Баден-Бадене, — пропел Крис, — и Оливер Квигли не поехал ни в Берлин, ни в Гамбург, и даю руку на отсечение, что мой будущий тесть слинял из Колони.
— В смысле? — не понял я.
— Робин Дарси в Ньюмаркете.
Я все еще слышал в трубке отдаленный голос Белл. Поэтому я прижал трубку к уху и спросил, слышала ли она, что говорит Крис.
— Он говорит, что Робин Дарси в Ньюмаркете. Ну да, так и есть: он остановился в «Гербе Бедфорда». А что такого? Когда Робин приезжает в Англию по делам, он часто заглядывает в гости к папе. А завтра они поедут на скачки в Донкастер. Это последние скачки нынешнего сезона. Половина Ньюмаркета там будет. Мой шеф, Джордж, выставляет лошадь моего отца в Ноябрьском гандикапе, главной скачке дня. А в Баден-Бадене завтра никаких скачек вообще нет, так что Джордж просто врет как сивый мерин.
— Ничего, к завтраку вернется, — успокаивающе сказал я. Гленда жалобно взвыла. Белл обвинила меня в бессердечии.
«Ну, хватит!» — подумал я.
— Белл и Гленда, будьте так любезны, слезьте с моего телефона. Крис, слезь, пожалуйста, с моей крыши. До завтра, господа.
Как это ни удивительно, немедленно воцарилась тишина. Я вернулся в дом, поднялся в мансарду и несколько часов подряд проспал как убитый. Рано утром я проснулся и обнаружил в своей кухонной нише зевающего Криса, который поливал тайским карри тофу, очередное омерзительное увлечение Криса.
— Приветик! — сказал Крис.
— Ты как сюда попал?
Крис состроил оскорбленную мину.
— Ты ж мне сам дал ключ на Рождество!
Теперь я вспомнил.
— Ах да, ты должен был дождаться человека, который чинит холодильники.
— Тебе его вернуть, ключ то есть? — спросил Крис, читая этикетки на бутылках с чили, которые он доставал из бумажного пакета. Он сообщил, что еще вчера затоварился тайской едой, а также лимонным сорго и сухими специями.
Я сказал, что ему дозволяется оставить мой ключ себе. Кроме того, ему дозволяется пользоваться моим душем (собственно, он уже воспользовался: все полотенца были мокрые) и смотреть мой телевизор (телевизор работал, но звук был отключен). Направляясь к двери — мне нужно было подготовить субботний утренний выпуск, включая прогноз для спортивных состязаний (на скачках в Донкастере — сухо, прохладно и солнечно, во время международного футбольного матча в Уэмбли — проливной дождь), — я заметил, что Крис уже делает пометки на спортивных страницах моей газеты и заполняет мой кроссворд.
